Под сенью короны - Ярослав Коваль

— Как понимаю, Абареху вместе с будущей супругой предстоит вступить во владение Рохшадером.

Госпожа Солор усмехнулась.

— Об этом никто не должен знать, потому сей вопрос мы с тобой не обсуждаем. Делаем вид, будто ничего не знаем.

— Меня только одно жутко интересует — Абарех получит от государя какое-то фамильное имя? И Рохшадер перестанет быть Рохшадером?

— Нет. Ладно уж, любопытный. Снизойду до твоего невежества, но мы с тобой ни о чём таком не говорили!

— Точно, не говорили!

— Поскольку у Абареха, как у выходца из демонического мира, нет и не могло быть фамильного имени, которое по имперским традициям надлежит уважать, он примет себе таковое по имени области. И Рохшадер останется Рохшадером.

— Рохшадеру повезло.

— Не только Рохшадеру. Но и Жастенхаду. Стениш, тоже выходец из демонического мира, через четыре дня вступает в брак с Радвиш Ачейи, сестрой небезызвестной тебе Шехмин, и примет не только стяг, но и родовое имя Жастенхада. Вроде бы кроме него и Абареха его величество планирует вручить стяг и браслеты аристократа ещё одному своему сподвижнику-полукровке, но кому именно, ещё решается. А остальным областям в этом смысле не повезло. Ну иди. Я вижу, как ты вымотан, и удерживать тебя больше не стану. Твой особняк в порядке, хоть и был слегка потрёпан. Но несколько комнат там вроде бы привели в порядок. О благополучном прибытии туда родственников твоей супруги я тоже извещена. Всё в порядке.

— Спасибо.

Я на мгновение стиснул её пальцы. Рука у Аштии была такой хрупкой, но при этом такой могущественной! Было нечто потрясающее в том, чтобы ощущать в своей ладони тоненькие пальцы женщины, способной столь на многое в масштабах целой Империи. Когда-то её облик вызывал у меня одно только раздражение, а сейчас я был счастлив, что когда-то она вынудила меня стать частью механизма под названием армия.

Всё ведь повернулось к лучшему…

В свой особняк я попал лишь ближе к рассвету, времени на сон осталось совсем немного, но нужно было хоть по дому пройтись. М-да, похоже, тут здорово пошарилась разбушевавшаяся городская молодёжь. Хорошо, что не сожгли ничего. Панели и врезанная мебель на месте. Порядок тут явно наводили мужские, а не женские руки: есть нюансы, которые я уже способен заметить. Значит, мой адъютант сделал всё, что мог — привёл солдат, проследил за выполнением… В доме пахло кашей и жареным мясом — хорошо хоть, что родственники жены голодными не остались.

Боец, встретивший меня у двери, доложил, что Нишант и его семейство спят в комнатах для прислуги, потому что они сохранились в наилучшем состоянии, если не считать супружеской спальни, но в нашу с Моресной комнату их бы никто не пустил. Да они бы и сами не пошли. Супружеское ложе — это святое, особенно для тестя с тёщей.

— Их покормили, как понимаю.

— Разумеется. Снабдили всем необходимым.

— Отлично. Мне воды и одеяло. И разбудить через четыре часа.

— Слушаю.

— Мне подготовь свежую рубашку. И сапоги начисть.

— Слушаю. Будет сделано. Еды?

— Нет уж, сыт. Благодарю.

В постель я повалился, деревенея, не замечая даже, есть ли на ней бельё или подушки. И осознал, что супружеское ложе убрано, как положено, лишь после пробуждения. Ничего, мне приходилось бывать без сна намного больше, а уж четырёх часов мне пока хватит. И даже будут силы и задор повеселиться на свадьбе, к которой я имею отдалённое отношение. Это ж у меня Абарех просил руки Оэфии. Надо будет её поздравить и что-нибудь подарить. Я велел солдату принести мои сумки, зарылся в сувениры, накупленные на архипелаге, и остановил выбор на набитой разноцветным жемчугом огромной резной перламутровой чаше, сделанной из красивой раковины.

Интересно, сколько жемчуга я успел там накупить? Уж килограммчик-то будет?

Судя по тому, как выглядела на торжестве Оэфия, она не имела ровным счётом ничего против этого брака. Да, на своего жениха она смотрела не так, как могла бы Джульетта любоваться лицом Ромео, но в их взглядах я вдруг увидел единство. Ребята на одной волне, а это, пожалуй, самое важное при построении отношений. Будущая леди Рохшадер может быть очень счастлива со своим лордом.

Мой подарок среди других выглядел очень даже солидно. Правда, пара несколько удивилась, когда я преподнёс его им обоим — в Империи было принято иначе. Но никто не напрягся и не оскорбился, вот что главное.

Правда, я лишь с опозданием понял, почему. Вручение знамени семейству, а не одному только будущему лорду, привязывало к земле и статусу не только его, но и её. Что бы там в будущем у них ни получилось, Оэфия останется составной частью семейства властителей Рохшадера. Потом Абарех сможет жениться ещё хоть сотню раз, но все последующие жёны будут всего лишь жёнами лорда. Госпожой Рохшадер останется только одна из них — первая. Оэфия. До самой своей смерти.

Теперь мне стали понятны пояснения Аштии, касавшиеся будущего Моресны. Что ж, даст бог, после церемонии моя жена наконец-то успокоится и поймёт — никогда я её не брошу. Ни на кого другого не променяю.

Оэфия и Абарех прекрасно смотрелись рядом как в день свадьбы, так и на следующий день, когда для них забросали цветами главный проспект Кадалаха и воздвигли очередную арку на входе на площадь. Туда меня не допустили, на площади присутствовали только представители знати. Можно было, конечно, забраться на крышу, меня-то наверняка бы пустили, но я не стал. Да ладно… Вскоре мне предстоит узнать, что там происходит, на собственном опыте. Подожду, а пока подготовлю дом к прибытию жены.

Или хотя бы просто отосплюсь.

Через день стяг был вручен Раджефу Акшанта. Кажется, добрая половина Империи замерла в замешательстве и шоке, узнав о решении государя на его счёт. Его величество передал главе своей личной гвардии стяг Атейлера. И теперь огромное графство, бывшее вотчиной второго претендента на престол, получило новое название. Атейлер превратился в Акшанта.

Я был от души счастлив за него. Вот уж кто заслужил этой чести! Новоиспечённое графство Акшанта по-прежнему давало аристократической семье, ею владеющей, статус никак не ниже третьей ступени. Так что Раджеф теперь по положению равен супруге.

Разумеется, госпожа Солор пожелала отпраздновать это событие. На приём, устроенный ею, я был приглашён. Но чуть погодя она сама предложила мне не приходить, если неохота. Мы отлично поняли друг друга. Ей не приходило в голову обидеться, мне — напридумывать лишнего. Просто её светлость давала мне возможность перевести дух в череде празднеств и приёмов, и уделить внимание жене. Её как раз привезли.

— Кстати, тебе тоже придётся давать приём. Пришлю к тебе своих слуг, пусть твоя жена проконтролирует их усилия, — сказала Аштия. — И поваров тоже. Его величество тоже будет на празднике. Имей в виду.

— Чёрт! Не представляю, как надо принимать в гостях императора!