Последний госпитальер - Илья Стальнов

– Решено, – кивнул Филатов.

И начал задавать курс.

* * *

– То есть как уничтожили грузовой отсек?

– Получается, основной блок ушел в надпространства за миг до взрыва, отсоединив грузовой блок, – тараторил главный диспетчер.

– А вы не думали, что он способен на такой маневр?

– Не думали, сэр. Такой маневр – чистейшее самоубийство.

– Но у него вышло.

– Мы это не знаем, сэр.

– Как не знаете?

– Девяносто процентов, что он разлетелся на кускк в момент перехода. Динамические напряжения при сбросе отсека уже критические. А если прибавить вибрацию, возникающую при переходе, то корабль должен был просто распасться. Кроме того, вихревые образования при переходе около планет создают фактор дестабилизации эфирогенераторов и стабилизаторов…

– Хватит молоть чушь! Десять процентов, что у него вышло?

– Даже меньше, сэр.

– Даже меньше, – передразнил его Динозавр. – Десять процентов – это огромная цифра, осел!

Он выключил связь. Можно было, конечно, помечтать о преследовании в надпространстве, но это из героических тянучек по СТ. В надпространстве преследование просто невозможно. Это иной вид континуума. Там вообще ничего невозможно.

Через некоторое время последовал следующий вызов. На этот раз беспокоил сам Черный шаман.

– Инопланетник. Тебе плохо? – озадаченно осведомился он.

– Нет, изумительно!

– Наш умный друг виноват? Профессор оказался не профессором?

– Ты-то откуда знаешь?

– А ты забыл, кто я. Я тот, кто видит.

– Что ж ты раньше, дикарь, ничего не видел?

– Раньше видел все. Только раньше не понимал ничего. Теперь он убежал?

– Убежал.

– И ты, как у вас говорят, в дурачках? Хи-хи-хи, – туша жира радостно затряслась.

– Что?

– Ду-ра-ках, хи-хи…,

– Чего тебе еще надо?

– Я голоден. Если ты насытишь меня, помогу тебе. Не насытишь, я буду слаб. Враг будет силен. Он победит.

Динозавр нахмурился. Потом отдал распоряжения. И Черный шаман два дня наслаждался жизнью, совершая свои дикие обряды и колдуя, принося в жертву последнего оставшегося «кролика».

Потом он потребовал Динозавра.

– Ну что там? – спросил Динозавр, заходя в логово колдуна.

– Враг еще не друг, но уже не враг.

– Ты будешь говорить загадками?

– Космос, госпитальер… – Черный шаман замолчал и замычал что-то себе под нос.

– На кой черт мне сейчас госпитальер?! – взорвался Динозавр.

– Ты глуп. И ничего не видишь. Вскоре неправильный профессор прилетит к госпитальеру.

– Почему?

– Я знаю.

Динозавр задумался. Он знал, что запаса энергии у «Какаду» не хватит до ближайших миров Московии. А что, в принципе возможно – шпион отправится в космический госпиталь.

– Что дальше? – осведомился Динозавр. – У меня нет сил, чтобы захватить госпиталь. Не направлять же туда эскадру. Никто не позволит.

– Вы слабы и нерешительны… Но на вашу слабость есть моя сила. Я помогу вам. Мне нужна кровь.

– Где я тебе возьму ее?

– Твое дело, инопланетник.

Динозавр прикинул, как бы пополнить запас «крольчатины». Ничего путного в голову не приходило. Не станешь же таскать Черному шаману своих соотечественников.

Но Динозавр знал, что он не остановится уже и перед этим. Черный шаман сейчас был единственной надеждой. К сожалению, надеждой слабой,.. С другой стороны, это как посмотреть. За время знакомства колдун обычно сдерживал обещания.

– Я все сделаю, кровосос…

* * *

Сомов совершенно забросил госпитальные дела, не мог сосредоточиться ни на чем, что раньше занимало все его помыслы. Лезли совсем дурные мысли. Совершенно непонятные ощущения. И, что хуже всего, он начинал утрачивать чувство странности всего происходящего. Он считал, что все идет нормально, как и должно. И с каждым днем все сильнее, напористее звучал чей-то далекий голос. Чужая воля пробивалась к его душе и получала над ней все большую и большую власть. И не встречала отпора.

Сомов не терял ориентации, все помнил, все понимал. Но изменилось главное – отношение. У него возникало ощущение, что он не живет сейчас, а просматривает старинный черно-белый, наивный, скучный, опостылевший фильм с главным героем неким госпитальером Никитой Сомовым.

А однажды в этом фильме появилось еще одно действующее лицо.

– В пределах систем контроля чужое судно, – заявил комп. – Грузовой рейдер среднего радиуса действия, категория "В", поврежден. Запрос на швартовку с использованием секретного кода уровня «порог».

– Что надо? – устало произнес Сомов.

– Просит помощи. Повреждение систем корабля – двадцать процентов.

– Швартовка, – приказал Сомов.

Он встретил прибывшего с этим кораблем у выхода на переходном узле. Понимал, что должен испытывать чувства к этому коренастому человеку среднего роста, бросившемуся с ним обниматься. Кто это был? Сомов знал, но думать об этом совершенно не хотелось.

– Как я рад тебя видеть, Никита, – воскликнул Филатов, устраиваясь в кресле в кабинете госпитальера

– Я тоже. Но не ожидал.

– И я не ожидал. Просто все пошло не так как думалось… У меня есть основания считать, что в космогоспитале аризонцы готовят провокацию. Ты не замечал ничего необычного?

– Нет. Все хорошо.

– Мне нужно связаться с Санкт-Петербургом. У тебя есть аппаратура связи типа «Пак-нить»?

– Нет, только стандартный нитевик пятого поколения «Эдисон-879».

– Плохо. Но не страшно. Нам нужна помощь метрополии.

– Пожалуйста.

– Никита, ты неважно выглядишь. Снулый какой-то. Я тебя не узнаю.

– Почему? Я такой, как всегда.

Филатов внимательно посмотрел на друга, пытаясь разобраться в своих чувствах. Сомов выглядел вялым, болезненным, но это можно было списать на обычную усталость. Но что-то в нем было гораздо более тревожное. А, разберемся потом.

– Давай связь, – сказал Филатов.

– Не вижу никаких трудностей. Пошли в рубку дальсвязи.

Они направились по коридору станции.

– Она на четвертом уровне, – сказал Сомов и нажал на кнопку. Перед ними остановился двухместный вагончик для передвижения по станции.

Госпитальер нащелкал маршрут, и вагончик рванулся вперед. Через две минуты он остановился перед дверью.