Низвержение - Брайан Уильямс

Эллиот нерешительно взглянула на него, будто собиралась что-то сказать.

— По-моему, я велел тебе идти наверх вместе с Селией, — строго произнёс Дрейк.

Этого было достаточно. Девушка кивнула в знак согласия. Миссис Берроуз окончательно удалось взять себя в руки. Проходя мимо Эдди, она негромко сказала:

— Простите. Это был для меня такой шок — я ведь совершенно ничего не знала. Такой шок…

Эдди утёр кровь, натёкшую в глаза.

— Я всё понимаю. Ничего страшного, — ответил он и тут же потерял сознание.

Эдди перенесли в гостиную и уложили на диван. Пока все суетились вокруг стигийца, Уилл выскользнул из комнаты. Он немного постоял внизу лестницы. Недавно выкрашенные перила были такие белые, такие чистые, такие идеальные, что он не мог удержаться, чтобы не потрогать их грязной рукой.

Парень стал подниматься на второй этаж. Он столько раз за свою жизнь ходил по этим ступенькам, что каждый шаг пробуждал воспоминания. Субботние завтраки, когда дежурная Ребекка жарила на всю семью яичницу, сосиски, грибы, бекон, вафли — всё жирное и масленое… Уилл улыбнулся: странно, что Ребекка сама почти не притрагивалась к этой еде. Может быть, она ещё тогда пыталась с ними покончить?

Затем ему вспомнились долгие телефонные разговоры матери с тётей Джин. Иногда он садился на нижнюю ступеньку и слушал, как сёстры болтали о новых хитросплетениях событий в очередном телесериале. Потом тётя Джин брала нить разговора в свои руки, в подробностях рассказывая, как она позавтракала, пообедала и поужинала и как это воспринял её непредсказуемый желудок, или описывая, что делает её любимая собачка Софи; и Уилл слышал только, как мать скучающим тоном вставляет «Понятно… понятно… понятно…» Пару раз миссис Берроуз даже засыпала во время разговора с сестрой.

Но, поднявшись на площадку, Уилл вдруг осознал, что его прежняя жизнь, которую он когда-то считал обыденной, вовсе таковой не была, да и жизнью в полном смысле слова тоже. По большому счёту его воспоминания были только сценами из спектакля. Мало того, что роль его сестры играли сразу две девочки, если только их можно было назвать девочками, потому что они даже не принадлежали к человеческому роду, к тому же стигийцы долгие годы управляли и манипулировали всем, что происходило в доме, с помощью Тёмного света.

— Всё это было не по-настоящему, — прошептал Уилл.

А теперь не стало и сцены, на которой разыгрывался этот фарс. Уилл смотрел вокруг и ничего не узнавал. С площадки убрали встроенный шкаф, вместо круглого бумажного абажура повесили другой, а лоснящийся ковер, кое-где протертый до дыр, заменили новым.

Как во сне Уилл прошёл к комнате, выходившей окнами на улицу. Прежде ему строго запрещалось туда входить — это была комната «Ребекки», но теперь она служила кабинетом. Уилл оглядел рабочий стол и дорогой компьютер и остановил взгляд на пробковой доске на стене за монитором. К ней было приколото множество фотографий — в основном снимки женщины, в которой Уилл сразу узнал хозяйку дома. На большинстве фотографий она была запечатлена вместе с мужчиной, очевидно, её мужем. Снимки были сделаны в самых разных местах.

Уилл потянулся через стол и дёрнул одну фотографию к себе. Кнопка выскочила и упала на стол. На снимке женщина с мужем, оба довольные, загорелые, чокались половинками кокосовых орехов, которые украшали коктейльные зонтики и полосатые соломинки, на фоне вечернего пляжа с горящими кострами.

А ещё там было много детских фотографий, так что Уилл знал, чего ожидать, когда направился в свою бывшую комнату. Детская кроватка, повсюду мягкие игрушки, лазурные обои, украшенные наклейками в виде пушистых облаков, о прежнем обитателе комнаты ничто даже не напоминало. Не осталось ни полок, где Уилл держал коллекцию археологических находок, ни плакатов, которые он приклеил на потолке, с древнеримским центурионом и Великим лондонским пожаром. Парень подошёл к окну, где качалась на ветру карусель из ярких гусениц и бабочек.

Он ткнул пальцем в довольную гусеничью морду.

— Не кусай меня! Не кусай меня! — пропищал он тоненьким голосом. — Я личинка стигийского Воителя! Ох, как я тебя сейчас укушу! — ответил он сам себе грубым голосом чудовища. — Нет! Ой-ой-ой! — запричитал Уилл, и, усмехнувшись, толкнул гусеницу так, что она запрыгала на своей ниточке. Тут он обратил внимание на сад и забыл про игру. Лужайку занесло снегом, но даже так было видно, что её привели в порядок. Появилось и кое-что новое: дорожка, выложенная плиткой, круглая клумба, а около нового забора — детские качели и песочница.

Покачав головой, Уилл хмыкнул. Это уже был не его сад. Он ничем не отличался от тысяч других.

Пожалуй, стоило бы перечеркнуть прошлое и двигаться дальше.

По крайней мере, сейчас он жил настоящей жизнью, а не под диктовку стигийцев.

Уилл услышал, как его зовёт Дрейк.

— Получи, мерзкий червяк! — сказал парень и напоследок ударил гусеницу с такой силой, что вся карусель завертелась.

Первый взрыв с глухим грохотом сотряс дом и его окрестности. Внутри оставался только Дрейк, все остальные вышли. Уилл со Суини наблюдали за происходящим из кузова фургона.

— Как землетрясение, — сказал Уилл, когда фургон слегка качнуло. С крыши дома свалился снег да где-то дальше по улице сработала сигнализация у двух-трёх машин, больше никаких заметных последствий не было.

Потом Дрейк появился в дверях, окружённый облаком пыли, и помахал в сторону фургона.

— Возвращаемся к делу, — сказал Уиллу Суини. — А, не, погоди. Сосед заинтересовался.

Перед домом, с любопытством на него поглядывая, остановился человек. Дрейк направился к нему, доставая из кармана фальшивое удостоверение.

Механик внимательно следил за переговорами в зеркало заднего вида.

— Если он будет мешать, я с ним разберусь, — сказал он. Тут любопытный сосед стремглав побежал прочь. — Ну, тогда я здесь просто посижу, на случай если вам или мистеру Смиту что-то понадобится. Только вы мне скажите, если докопаетесь до Австралии. Давно хотел туда съездить.

Уилл и Суини выпрыгнули из машины. Парень, прежде чем идти в дом, подбежал к «бедфорду» и, подтянувшись на бортике, заглянул в брезентовый кузов грузовика. Эллиот сидела рядом с Эдди, который явно ещё не оправился от удара лопатой. Глаза у него были закрыты, казалось, он уснул.

— Как он? — поинтересовался Уилл.

— Небольшое сотрясение мозга. Ничего страшного, — ответила Эллиот. — У стигийцев голова крепкая.

— Ну да… это хорошо, — пробормотал Уилл, не уверенный, шутит девушка или говорит серьёзно. Ему до сих пор было очень стыдно за то, как он на неё сорвался после яростного выпада миссис Берроуз.

Селия, по-видимому, тоже сожалела о случившемся. Она тихо сидела в углу, гладя Колли. Полковник Бисмарк с пистолетом наготове караулил груз, накрытый брезентом и обвязанный верёвкой. Уилл покосился на очертания ящиков под брезентом. Странно было сознавать, что совсем рядом — настоящие ядерные бомбы.