Русский вираж - Алексей Свиридов

— Наверх давай, — скомандовал Рустам. — Сможешь?

— Не знаю, рука болит

Корсар не принадлежал к людям, которые жалуются на боль и страдания по любому поводу, но прекрасно понимал, что еще одно падение метров с пяти-десяти его доконает. Голова кружилась, все вокруг плыло.

— Держи-ка, — Рустам вложил фонарик в здоровую руку летчика и склонился над повязкой — Плохо. Сейчас перевяжу…

Он заново туго перетянул запястье Корсара, порылся в своей камуфляжке и вытащил недлинную веревку. Аккуратно обвязал один конец вокруг пояса Корсара, другой закрепил на своем ремне.

— Лезь за мной. Надо.

Как беглецы карабкались по стене, Корсар потом не вспомнил. Организм, не восстановившийся еще после избиения, получивший дополнительную встряску при падении на каменный пол, протестовал против нагрузок самым простым способом: отказывался работать. Летчик смутно ощущал, как Рустам его куда-то тащит, потом — недолгий спуск (как потом выяснилось, в один из «карманов»), и наконец Корсар с блаженным вздохом опустился на горизонтальную поверхность. Заснул он мгновенно, как выключился.

Хотя солнце заметно клонилось к горизонту, жара все не спадала, и троих людей, сидевших в когда-то бежевом, а теперь запыленном по самую крышу «джипе», спасал только кондиционер. Правда, спасал весьма относительно. В глаза Наташе словно щедрой рукой сыпанули песку, а хваленый дезодорант с гарантированным 24-часовым действием сдался задолго до того, как Сергей, долговязый водитель в зеркальных очках, свернул с дороги.

— Приехали, — коротко доложил он, отрываясь от пережевывания своего «Орбита», или что там у него было. Парень вообще не страдал избытком красноречия, как и его напарник. Тот, коротко стриженный крепыш, представившийся Димой, молчал всю дорогу, уткнувшись в иллюстрированный журнал. Наташа было подумала — «Плейбой» или каталог шмоток, осторожно заглянула через плечо. Оказалось, действительно каталог, только не одежды, а современной техники, в которой девушка понимала не больше питекантропа; судя по заголовкам статей, речь шла о высококлассной охранной сигнализации. Сама Наташа взяла почитать «Чайку…» Ричарда Баха и последний номер «Вог», но в голову ничего не лезло, и пришлось смотреть на расстилающуюся вокруг пустыню. Теперь она была сыта пустыней на всю оставшуюся жизнь.

Сергей поставил машину между двумя песчаными гребнями так, чтобы не было видно с дороги, но мотор глушить не стал.

— Разворачивай технику, Рыжий, — бросил он, — я следы уберу.

Водитель извлек откуда-то обычную метлу и отправился по следам «джипа» к дороге, а минут через десять появился из-за бархана спиной вперед, старательно заметая колею.

— Никто не видел? — Рыжий, который не был рыжим, аккуратно убрал журнал в «бардачок».

— Нет. По этой дороге раз в час кто-нибудь ездит, не чаще. Разворачивай, не тяни.

— Успеется.

Рыжий Дима распахнул дверцу, выскочил на песок и с наслаждением потянулся. Раскаленный иссушающий ветер пустыни, словно поджидая этого момента, ворвался в салон, бросив в лицо Наташе горсть песка, мгновенно заскрипевшего на зубах. Дима поспешно захлопнул дверь, и голоса парней долетали теперь до Наташи приглушенно, смазанные тем же ветром.

— На самом деле, Серега, у нас еще пятнадцать минут до расчетного времени, можно даже прогуляться.

— Прогуливаться будешь по Невскому, Рыжий.

— Ну, ты это… Тут же девушка.

— А… Сбегай, только быстренько. Сергей быстро шмыгнул на водительское место, а Дима потрусил за ближайший бархан.

— Вы пить не хотите? — впервые прямо обратился Сергей к Наташе, потянувшись к холодильнику. — Есть минералка, кола и просто вода. Рекомендую минералку.

— Ну давайте.

Сергей перебрал пластиковые полулитровые бутылки, выудил одну и протянул девушке.

— Вот, какая-то местная, но жажду утоляет лучше, чем любая кола. Да, и перебирайтесь сюда, на переднее сиденье, а там сейчас Димка засядет с аппаратурой. Вы же языки знаете, да?

— Знаю, — подтвердила Наташа, вскрывая мгновенно вспотевшую бутылку. Следующие несколько минут она пила ледяную шипящую воду, не чувствуя минерального привкуса.

А Сергей продолжал:

— Мы-то с Димкой знаем арабский на разговорном уровне, а связисты у них говорят с сумасшедшей скоростью, не успеешь за ними.

— Ага, — неохотно оторвалась от горлышка Наташа, — Саша меня предупредил, что надо будет прослушивать переговоры.

Она допила остаток минералки тремя большими глотками, с сожалением глянула на пустую бутылку.

— Не волнуйтесь, — успокоил ее водитель, — холодильник полон.

— Выбросить бы куда…

— Только не на улицу. Давайте сюда. Он вытащил пластиковый мешок, забросил туда пустую бутылку.

— Даже если все пройдет нормально, мы поднимем такой шум, что после нашего отъезда они всю пустыню на уши поставят. Вы же не хотите оставить им свои «пальчики», верно? — улыбка Сергея была невинна и светла, как майское утро, но Наташу почему-то передернуло от озноба, несмотря на 25 градусов жары (в салоне, конечно). — Вы перебирайтесь вперед и отдыхайте пока. Дима включит прием на динамик, все будет хорошо слышно.

Девушка пересела на место рядом с водителем.

— А если сейчас какой-нибудь патруль проедет?

— Ну, с дороги нас не видно, — улыбнулся Сергей, — а ближе к вечеру солнце будет бить в глаза патрульным с нашей стороны дороги. Да и вряд ли патрульные будут разъезжать в двадцати километрах от лагеря. Наша техника с такого расстояния берет их волну легко, а вот им здесь просто делать нечего.

Наташа попыталась последовать совету Сергея и подремать, но сон не шел, и она просто сидела с закрытыми глазами, размышляя над ситуацией, в которую попала. Причем с подачи Андрея. Не то чтобы девушка была обижена или напугана: непосредственная опасность ей не угрожала, Корсар же подвергался опасности гораздо большей. Однако вся эта история ей не нравилась. Наташа не могла простить, что ее использовали помимо ее воли. Если бы девушку поставили в известность обо всей операции заранее, толку было бы больше. Хотя какой от нее толк вообще? То, что их с Казаком самодеятельная операция закончилась успешно, было случайной удачей, счастливым стечением обстоятельств. Если бы не Сашины ребята, сейчас они сидели бы в уютной камере — в лучшем случае. А в худшем… Наташу передернуло, и она постаралась не думать об этом.

По странной цепочке ассоциаций мысли перескочили на Казака. Немногим более приятная тема для размышлений, хотя, если бы не его помощь (и неоднократная), сейчас Наташи бы здесь не было. Когда на «военном совете» Наташа заявила, что хочет участвовать в спасательной операции и на нее посмотрели как на полную идиотку, Николай первым сообразил, как можно выполнить ее просьбу с наибольшим эффектом.