Колесо судьбы - Даниэла Стил

— Ты в самом деле имел в виду то, что сказал вчераночью?

— Да как ты можешь спрашивать такое? — Он былошеломлен и вдруг с бешеной силой прижал ее к себе. — Конечно же.

Она удовлетворенно вздохнула и в этот миг выглядела скореекак его тринадцатилетняя дочь, а не как помощник окружного прокурора.

— Полагаю, мы теперь помолвлены, а?

И тут он расхохотался, глядя на нее, и стал похож насчастливого мальчишку:

— Несомненно, это помолвка. Я поищу в Вашингтонедостойное тебя кольцо.

— А, это неважно! Просто возвращайся живым и здоровым.

Предстояло провести десять бесконечных дней в ожидании его.И единственным спасением было ее огромное дело.

Сначала он звонил ей два-три раза в день и рассказывал обовсем. Что делал с утра до вечера, но когда возникли проблемы с Эйлин, он сталзвонить раз в день, и Тана чувствовала его колоссальное напряжение. Однако всуде они уже начали отбор присяжных, и она была полностью захвачена этим, а ковремени его приезда в Лос-Анджелес Тана вдруг осознала, что они неразговаривали уже два дня. Он отсутствовал дольше, чем она ожидала, но играстоила свеч, сказал он, и она согласилась с ним, а больше она тогда не могла обэтом думать. Слишком уж она волновалась о присяжных, которые были выбраны, и отактике, избранной защитой, о только что выявившихся новых деталях, показаниях,уликах, о судье, который должен был вести дело. Голова у нее была забита, а уДрю прошло одно из редких судебных заседаний. Почти все, что он заготовилраньше, было направлено в суд, что было редким исключением для него. Этозадержало его еще почти на неделю, и когда они наконец встретились, то сновапочувствовали себя почти незнакомцами. Дрю подшучивал над ней, спрашивал, невлюбилась ли она в кого-нибудь, и они с дикой страстью всю ночь занималисьлюбовью.

— Я хочу, чтобы в суде у тебя были такие затуманенныеглаза, чтобы все гадали, что же, черт возьми, происходило с тобой прошлойночью.

И его желание сбылось. Тана сидела в суде полусонная, немогла избавиться от мыслей о нем, она опять изголодалась по нему. Казалось,теперь ей всегда будет его не хватать, и во все время судебного заседания онатосковала по нему. Однако слишком важным было выиграть дело, и она постояннозаставляла себя работать без передышки. Суд тянулся до конца мая, и наконец, впервую неделю июня приговор был вынесен. Все получилось именно так, как онахотела, а пресса, как обычно, восхваляла ее. С течением лет она завоеваларепутацию неподкупной, жесткой, последовательной, безжалостной в суде и сблеском ведущей все свои дела. Было приятно видеть такие очерки о себе, а уГарри чтение их часто вызывало улыбку.

— Я никогда бы не распознал либералку, которую знал илюбил, в этих очерках, Тэн! — он широко и довольно улыбнулся.

— Но мы все должны же когда-то повзрослеть, разве нет?Мне уже тридцать один.

— Это не оправдывает твоей жесткости.

— Да я не жесткая, Гарри. Я хорошая, — и она былаправа. Да он и сам это знал. — Они убили девять женщин и ребенка. Нельзяпозволить этим нелюдям ускользнуть. Все наше общество распадается. Кто-тодолжен делать эту работу.

— Я рад, что это ты, Тэн, а не я, — Гарри похлопалее по руке. — Я бы валялся без сна ночами, боясь, что они достанут меня вконце концов. — Ему противно было даже говорить так, но иногда онволновался за нее из-за этого. Ее же это, похоже, совсем не беспокоило. —Между прочим, а как дела у Дрю?

— Отлично. На следующей неделе он едет в Нью-Йорк поделу и привезет с собой девочек.

— Когда вы поженитесь?

— Отстань, — она улыбалась. — Да мы даже и неговорили с ним об этом с тех пор, как я погрузилась в свое громкое дело.Фактически я почти не разговаривала с ним.

А когда она рассказала Дрю о своем успехе еще до шумихи впрессе, его голос прозвучал как-то странно:

— О, это здорово!

— Ладно, не возбуждайся, это плохо действует на сердце.

— Ладно уж, — рассмеялся он. — Прости. У менябыло еще кое-что на уме.

— И что же?

— Ничего важного.

Но он оставался таким до своего отъезда, еще хуже получилсяего звонок с Востока, а когда он вернулся из Лос-Анджелеса, то вообще непозвонил ей. Тана уже забеспокоилась, не случилось ли с ним чего-нибудь, сталадаже подумывать, не полететь ли ей туда, устроить ему сюрприз и поставить всена нужные рельсы. Все, что им требовалось, — это побыть немного наедине,разобраться во всем. Оба они переработали, ей знакомы были эти признаки.Однажды вечером она посмотрела на часы, раздумывая, успеет ли она на последнийрейс, но вместо этого решила позвонить. Всегда можно полететь и завтра, темболее что им предстояло много чего утрясти после ее двухмесячной изматывающейработы. Она набрала номер, который знала наизусть, услышала три гудка изаулыбалась, когда там сняли трубку. Но улыбка тут же исчезла. Ей ответилженский голос:

— Алло?

Тана почувствовала, как сердце у нее останавливается, исидела целую вечность, уставившись в ночь, затем опомнилась и торопливоположила трубку. Сердце билось толчками, кружилась голова, она потеряла чувствоместа и времени, ощущая какое-то странное неудобство. Тана не верила в то, чтоуслышала. Может быть, это был не тот номер, говорила она себе, но пока онасобиралась с духом, чтобы набрать номер снова, телефон зазвонил, она услышалаголос Дрю и внезапно все поняла. Он, должно быть, догадался, что звонила она, итеперь запаниковал. У нее было чувство, что жизнь кончилась.

— Кто это был? — истерически закричала она, онтоже явно нервничал.

— Что?

— Женщина, которая ответила мне по телефону. — Онапыталась сосредоточиться, но голос не повиновался ей.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Дрю!.. Ответь мне… пожалуйста… — Она и плакала икричала на него.

— Нам надо поговорить.

— О господи, черт побери, что ты со мной сделал?

— Ради бога, не разыгрывай мелодраму… Танапронзительным криком оборвала его:

— Мелодрама? Я звоню тебе в одиннадцать вечера, иженщина отвечает мне по твоему телефону, а ты говоришь, что я мелодраматична? Акак бы тебе понравилось, если бы мужчина ответил на твой звонок мне?

— Прекрати, Тэн. Это была Эйлин.

— Очевидно, — инстинктивно она сама понялаэто. — А где девочки? — Она сама не знала, почему спрашивает о них.

— В Малибу.

— В Малибу? Значит, вы с ней вдвоем?

— Нам надо было поговорить, — это прозвучалоужасно поспешно.

— Наедине? В такое время? Что, черт возьми, это всезначит? Она все подписала?

— Да нет… послушай, мне надо поговорить с тобой.