Сетерра. Книга 1. Шепот пепла - Диана Ибрагимова

Чинуш зло сплюнул. Вот же болван! Кичился своим умом, а подыхает, как щенок в ведре с водой! Столько лет они соперничали бок о бок. Еще с тех пор, как Тавар подобрал Чинуша в городских трущобах и забрал с собой во дворец. Ему было плевать, что мыш – нищий оборванец. Он умел драться, и мастер это оценил. Но как бы Чинуш ни пытался стать ближе к учителю, на пути всегда стоял этот мерзкий изнеженный сынок властия.

И вот сейчас он тонул.

С ним погружались на дно воспоминания о позорных проигрышах, зависти и ненависти, язвительных перепалках.

Чинуш стал судорожно стаскивать с себя одежду.

– Не смей умирать, пока я не вдавлю твое лицо в пыль!

Чтобы скорее добраться до дна, он взял увесистый камень. Берег был скользкий, облепленный тиной.

Мыш заполнил грудь воздухом и нырнул. Его сильное тело легко и быстро погружалось в прохладную глубину. Лучи розового солнца пробивались сквозь толщу воды, но впереди все было мутным, иссиня-серым.

Где же он? Чинуш запомнил место, над которым, как ему показалось, поднялись пузыри, но ничего не мог разглядеть. Неужели так глубоко?

Грудь сдавливало. Мыш уже подумывал плюнуть на все, бросить камень и подняться, когда увидел внизу замшелые руины и распростертое тело Нико, охваченное поясом смерти.

Он и вправду утонул.

Чинуш подплыл ближе. Пряжка была сломана, пришлось срезать ремень. Мыш схватил Нико за руку и потянул за собой к поверхности.

Подниматься было тяжело. Легкие горели. Казалось, они вот-вот лопнут. Путались в руках стволы кувшинок. Конечности Чинуша каменели, он почти отпустил утопленника, но впереди сияло солнце, а слой синевы, отделявший от него, становился тоньше и тоньше. Мыш сделал последний рывок. Вытолкнул Нико и вынырнул сам. Не давая себе отдышаться, догреб до берега одной рукой, второй держа голову утопленника над водой. Проклятые кувшинки мешали плыть. Чинуш судорожно глотал воздух, вытаскивая Нико на камни. Он посинел. Плохо дело. Наглотался.

Мыш уложил его животом на свое колено, начал вынимать застрявшую во рту тину. Надавил на корень языка, но рвотного рефлекса не последовало. Чинуш не стал терять время на извлечение воды. Скорее всего, ее там уже нет. Он перевернул Нико на спину, зажал ему нос и стал вдыхать воздух через рот.

* * *

Желудок сжимался от спазмов. Вода рвалась наружу, и мучения не утихли, пока не выплеснулось все, что Нико проглотил. Распластавшись на влажном, мягком берегу, он судорожно дышал и ни о чем не думал, пока в мыслях не проступило пульсацией имя Маруи. Поначалу слабо кольнуло. Потом обожгло кровь и забилось в висках. Принц осознал случившееся, и страх тут же смыло диким восторгом. Он прошел испытание! Великая статуя наделила его даром и спасла! Юноше не терпелось похвалиться наставнику.

– Не хотел бы я прислуживать такому идиоту! – послышался знакомый голос.

Нико с трудом повернулся на спину и увидел Чинуша. Наемник ерошил медные волосы. Он был раздет по пояс. С темных шаровар стекала вода.

– Что ты тут делаешь? – прохрипел принц.

– А догадаться сложно? Последние мозги вымыло, а? Чем вы думали? Решили, что первый попавшийся мужик станет дедулей Такаламом? Вы жалкий! Безмозглый и жалкий!

– Закрой рот, – сплюнул Нико, поднимаясь. – Где мой учитель?

– Вон там валяется. Вместе с вашей одеждой и оружием.

Нико глянул на темневший вдалеке труп и долго не мог собраться с мыслями.

– Одевайтесь уже!

Сверху упала сухая куртка.

Руки не слушались. Нико двигался с торопливостью мерзлой лягушки. Он так окоченел, что даже не дрожал.

– Шевелитесь, чтоб вас! Как дите малое!

Чинуш сел на корточки и стал растирать юношу рубашкой, которую собирался надеть. У него самого посинели губы.

Нико молчал, глядя на лжепрималя. Потом спросил:

– Что ты тут делаешь? Отец послал?

– А кто еще? Седьмой в бешенстве, если хотите знать. Вы же у нас блещете умом. Не можете отличить галеон властия от нищей развалюхи. Поиграть в самостоятельного решили. Как вообще вам в голову пришло отправиться на Валаар? В мире больше нет интересных мест? Еще бы в Руссиве побывали! Вот уж где рай для таких неженок!

– Хватит уже… Уйми свой язык.

У Нико не было сил злиться. Он впервые видел Чинуша настолько нервным и раздраженным. Обычно наемник едко ухмылялся и ерничал. Сейчас он не походил на себя.

– Растирайтесь. Я принесу ваши вещи.

Чинуш приволок сумку лжепрималя. Вытащил одежду и шерстяное одеяло.

У Нико мутнело в глазах, он не мог сидеть.

– Эй! Куда вы клонитесь?

– Мне надо отдохнуть…

Какое-то время прошло в болезненном забвении. Нико очнулся под урчание пустого желудка. Он лежал на душистой подстилке возле костра. Лицо обдавало приятным жаром, а ноги мерзли. Принц подтянул их ближе к животу и поморщился от головной боли.

Вечерняя темнота заглушила цвета мира, только лоскут неба между скалами сохранил оттенок синевы. Чинуш строил укрытие неподалеку. Нико позвал его, прося попить.

Наемник бросил занятие и подошел, что-то недовольно бормоча под нос. Впервые радостно было его видеть. Обросший щетиной и бронзовый от загара Чинуш напоминал о доме и безмятежных днях, наполненных спокойствием и постоянством.

– Как ты меня нашел? – спросил Нико, глотнув теплой воды с колечками имбирного корня.

– Это стоило много времени и денег, – процедил наемник.

– Я не помню, чтобы ты плыл на корабле вместе со мной. Когда ты прибыл?

– Несколько тридней назад. Мы бы встретились в Еванде, не угоразди вас так вляпаться.

– Я очень рад тебя видеть, – признался Нико и сам удивился сказанному.

– Я поймал немного рыбы, – бросил Чинуш, поднимаясь. – Сейчас пожарю.

Нико показалось, что наемник избегает его взгляда.

Чинуш давно распотрошил и почистил улов. Чтобы он не заветрился, пришлось отгородить камнями небольшую лунку у берега и хранить тушки там. Теперь наемник достал их, порезал на куски, посолил и нанизал на остро заточенные веточки.

Наблюдая за тем, как Чинуш готовит еду, Нико совсем размяк. Он снова чувствовал себя господином. Сыном властия. Человеком, о котором заботятся.

Ужинали в молчании. После трапезы наемник завернул в тряпицу оставшиеся куски и потушил костер.

– Забирайтесь в укрытие, а я пока приберу тут.

Нико уселся на колкую подстилку в темном шалаше, где пахло жухлой травой и нос щекотал горький полынный аромат. Чинуш втащил внутрь сумку. Закрыл вход щитом из веток и сухостоя.

В тесноте укрытия пришлось лежать плечом к плечу. Нико был благодарен уже за возможность вытянуть ноги.