Горец-изгнанник - Моника Маккарти

— После всего, что произошло между нашими кланами, я не могу винить его, Лиззи. А ты?

Слезы туманили ей глаза, она покачала головой. Правда, которую ей сообщил Джейми, как громом ее поразила. Обвинения Патрика против ее кузена и Колина были ужасны. Хотя Джейми и понятия не имел о намерениях их кузена, когда договаривался о сдаче в плен Аласдэра Макгрегора и его людей, Арчи обманул их и отправил на смерть. А Колина обвиняют в изнасиловании сестры Патрика, и это тоже ужасно.

Мысль о том, что ее собственный брат…

Лиззи вздрогнула от стыда и отвращения.

Действия ее сородичей были ужасны. Как после этого она может винить Патрика за нежелание связываться с их семьей?

Стук сердца отдавался у нее в ушах. Все, о чем она мечтала… все потеряно. Муж. Семья. Неужели это иллюзии? Но она любит Патрика и знает, что без любви брак для нее невозможен.

Она посмотрела на брата сквозь слезы. Она знает, как поступить. Даже если они не могут быть вместе, она не сможет вынести, если с Патриком что-нибудь случится. Она сделает все возможное, чтобы он был в безопасности.

— Я соглашусь при одном условии, — глухо сказала она. Джейми настороженно посмотрел на нее.

— Каком же?

— Положение у него сейчас неопределенное. Я хочу, чтобы Арчи обеспечил ему полное прощение.

Джейми внимательно посмотрел на нее и кивнул, соглашаясь. Что ж, это условие для него не столь обременительно.

А Лиззи жгла мысль, что теперь действительно все позади. Для одной из Кэмпбеллов и одного из Макгрегоров. Но чем же все это могло закончиться, как не разбитым сердцем и разочарованием?

Боль была невыносимая. Слезы струились из глаз, плечи содрогались от рыданий, рвущихся из самой глубины души.

Джейми поднял ее с кресла и прижал к груди, поглаживая по голове.

— Идем, девочка, я отвезу тебя домой. Увидишь, ты скоро совсем забудешь о нем.

В этом Джейми ошибается. Она никогда не забудет его. Она будет любить Патрика всю оставшуюся жизнь.

Из окна своей спальни Лиззи смотрела на холодную темную воду реки и заснеженные берега. Хотя из Дануна нельзя увидеть холмы, по которым шли они с Патриком, она знала — холмы в той стороне.

Он там.

Тоска по нему еще не прошла. Сердце у нее сжалось, стало трудно дышать. Она старалась прогнать чувство одиночества и отчаяния. Плотнее закуталась в плед. Тот самый плед, который был на ней, когда несколько недель назад они бежали в глухие места. Хотя на Северо-Шотландское нагорье пришла зима, пряталась она не от холода. Просто в этом рваном пледе она чувствовала себя ближе к Патрику.

Лиззи склонила голову на плечо и потерлась щекой о шершавую ткань. Еще можно ощутить слабый запах сосны.

Воспоминания доставляли боль, но она держалась за них, потому что только они у нее и остались.

Уголки губ поднялись в легкой улыбке. Она прижала руки к животу, закрыла глаза и стала молиться, чтобы ее подозрения оправдались. Тошнота по утрам и тот факт, что месячные задержались на несколько недель, давали ей повод надеяться.

Ребенок. Его ребенок.

Частица его, которую она хранит в своем сердце, не умрет и не засохнет от горечи и сожалений, а расцветет от той новой жизни, что она носит в себе.

Впервые с того ужасного дня четыре недели назад, когда он покинул ее, не сказав ни слова на прощание, Лиззи ощутила, как луч надежды пробивается сквозь тьму.

Она обернулась, услышав, как открывается дверь, и удивилась, увидев своего брата, а следом за ним его сердитую, хотя и очень красивую жену.

Джейми задержался в дверях, и Катрина бесцеремонно втолкнула его в комнату. Уперев руки в бока и выпятив уже заметно округлившийся живот, она сердито взглянула на своего мужа, потом на Лиззи.

— Джейми должен тебе что-то сказать.

Хотя Лиззи находилась в Дануне с Джейми и Катриной уже около месяца, она впервые увидела жену брата такой сердитой. Лиззи была очарована милой девушкой, которая столько потеряла в жизни из-за Кэмпбеллов, но, полюбив Джейми, многое ему простила. Но сейчас, с горящими глазами и злым выражением лица, она скорее походила на дикую кошку, готовую любого разорвать на части своими коготками.

Лиззи нахмурилась, удивляясь, что такого натворил Джейми, чтобы так расстроить жену. Ей было забавно видеть Джейми выбитым из седла. Катрина подходит ему. Под ее влиянием брат сильно изменился в последнее время: стал мягче, сдержаннее.

Катрина должна была благодарить Лиззи и за то, что Джейми изменил к лучшему отношение к Макгрегорам. Занятая своими собственными переживаниями, Лиззи не задумывалась о том, что именно предпринял ее брат, позволив Патрику — главе преступного клана — свободно уехать. Сначала Колин и ее кузен Аргайлл рассвирепели, но, побеседовав с Джейми в кабинете лэрда, кузен изменил свое мнение.

Если бы ей потребовались доказательства любви Джейми к своей жене, Лиззи получила бы их, услышав о том, что он позволил брату Катрины, объявленному вне закона Ниллу, скрыться.

Нилл Ламонт на свободе, и Лиззи могла понять, почему Колин исчез сразу после казни Грегора. Он держал в уме стремление Нилла или Патрика отомстить за то, что сделал когда-то с Энни Макгрегор.

Лиззи отложила книгу и вопросительно посмотрела на брата.

— В чем дело, Джейми? Есть новости от Дункана? Она была поражена — и ужасно обрадована, — когда по возвращении в Данун узнала от Джейми, что, по слухам, их брат Дункан вернулся в Шотландию. Она улыбнулась. Несмотря на обвинение в государственной измене, висевшее над ним, на континенте брат прославился в боях за справедливое дело. Настало ему время вернуться и доказать свою невиновность. Ей так его не хватало. Джейми покачал головой:

— Нет. Я выслал разведку, но его не видели. Очевидно, это были всего лишь пустые слухи.

— Так в чем тогда дело? — спросила Лиззи.

Брат сердито взглянул на жену, на что Катрина ответила таким же сердитым взглядом.

— Клянусь, буду рожать тебе только дочек, — пригрозила она и лукаво улыбнулась. — Девочки. Целая стайка девочек. Таких, как я. Чтобы тебе было о ком волноваться и о ком заботиться, подыскивая мужей.

Лиззи могла бы поклясться, что заметила, как побледнел ее брат, который обычно ничего не боялся.

— О чем это она, Джейми? — спросила она.

— Не молчи! — приказала Катрина.

Джейми выпрямился во все свои шесть с лишним футов, возвышаясь, как башня, над своей маленькой женой.

— Я не раскаиваюсь, милая, в том, что поступил как считал правильным. И не собираюсь извиняться за попытку защитить того, кого люблю. — Он повернулся к Лиззи, виду него был не очень довольный. — Я думал только о твоем счастье.