Злой волк - Неле Нойхаус

Майке открыла все окна в квартире, чтобы устроить сквозняк, потому что она обливалась потом, несмотря на то что была в одних трусиках и бюстгальтере. В конторе никто не заметил, что она забрала компьютер Ханны, даже суперхитрой блондинистой полицейской фурии это не пришло в голову! Теперь, начиная с сегодняшнего утра, у нее была масса времени, так как работы больше не было. Ирина и Ян будут пока удерживать позицию, все остальные ушли в отпуск до тех пор, пока не станет ясно, будет ли Ханна вновь в состоянии появиться перед телекамерой. «Антенне Про» проявила себя достаточно корректно – вместо того чтобы занять отведенное программе время новыми выпусками, они крутили повторы программы «В поисках истины».

День накануне был одним из лучших в жизни Майке: завтрак на великолепной вилле в Оберурзеле, обед в замке Шварценштайн в Райнгау, поездка в открытом «Астон-Мартине», вечером шампанское на террасе «Франкфуртер Хоф» с видом на освещенные небоскребы банков – такого в жизни Майке не было еще никогда. Она замечала любопытные взгляды людей и думала о том, что ее и Вольфганга, наверное, принимали за пару. Разница в возрасте более чем в двадцать лет не была чем-то необычным, спутниками жизни многих женщин были мужчины и значительно более старшего возраста. Вольфганг был ее крестным, она знала его с тех пор, как научилась думать, и никогда не воспринимала его как мужчину. До сегодняшнего дня. Неожиданно она заметила, какие у него красивые руки и какой от него исходит приятный запах. Ей приходилось заставлять себя не смотреть пристально на его рот и на его руки, но мысль о том, как это было бы прекрасно – его целовать и с ним спать, больше не оставляла ее. Она еще ни разу не была по-настоящему влюблена, и тем более у нее не было постоянного друга, а несколькими эпизодами ее общения с противоположным полом она не могла гордиться. Вчера она поняла, как прекрасно кому-то принадлежать. Вольфганг был так внимателен и обаятелен: он придерживал ей дверь автомобиля, отодвигал стул, слушал ее, клал руку ей на плечи.

Полночи она лежала без сна и анализировала каждое слово, сказанное ей Вольфгангом. Он обещал ей в будущем место в «Антенне Про», хотя она еще не закончила учебу, но он считал, что она идеально подходит на эту должность, так как уже имеет достаточно опыта в работе на телевизионном канале. Почему он это сделал? Потому что она была дочерью Ханны? Если она правильно рассуждала, то он не предпринял и не сказал ничего, что могло бы говорить о его влюбленности. Он был всего лишь любезен с ней. Эйфорическое ощущение счастья, в котором она пребывала целый день, сменилось разочарованием. Едва лишь мужчина проявил по отношению к ней какие-то симпатии, у нее начали бешено играть гормоны. Что за неумение справиться с собой!

– Ох! – Майке резко ударилась головой о панель стола, под которым она распутывала кабели, пытаясь вставить нужные штекеры в соответствующие разъемы на тыльной стороне компьютера Ханны. К счастью, ее подруга, за квартирой которой она присматривала, оставила на письменном столе свой компьютер вместе с монитором, мышкой и клавиатурой. Майке потерла ушибленное место на голове и запустила компьютер Ханны. Он был в рабочем состоянии. Через некоторое время она вышла в Сеть. Сначала она проверила сообщество фанатов своей матери в Facebook, которое поддерживала Ирина и помещала на него различную информацию. Ни слова о нападении и больнице. Ирина наверняка стирает все сообщения, которые могут указывать на это. Google также не находил ни одного сообщения на эту тему, последние новости касались передачи с облапошенными кандидатами и летнего спецвыпуска. Теперь на очереди была электронная почта. На рабочий адрес поступило свыше ста новых сообщений, а на личный – четырнадцать. Одно имя сразу бросилось Майке в глаза, и она насторожилась. Килиан Ротемунд! Что общего было у ее матери с этим педофилом?

Она открыла мейл и прочитала короткий текст сообщения, которое поступило в субботу в 11.43.

«Ханна, почему ты не даешь о себе знать?! Что-нибудь случилось? Я что-нибудь сделал или сказал, что тебя обидело? Пожалуйста, позвони мне. К сожалению, мне не удается связаться с Леонией – она тоже не отвечает, но я все же поеду в понедельник в А и встречусь с людьми, с которыми связался Б. Они наконец готовы поговорить со мной. Я думаю о тебе! Не забывай меня. К.».

Что, черт возьми, все это означает? Майке растерянно смотрела на монитор, перечитывая текст еще и еще раз. «Я думаю о тебе! Не забывай меня». Что было между Ротемундом и ее матерью? Несомненно, под «К» скрывалось имя Килиан Ротемунд, и это он бросил в почтовый ящик ту самую записку с адресом этого клуба яростных байкеров в Лангензельбольде, но все это не находило никакого объяснения. Как была связана Леония Вергес с Килианом Ротемундом и Ханной? Какое отношение имела Ханна к истории франкфуртских «Королей дороги»? Ротемунд раньше был адвокатом и знал байкеров, потому что работал с ними. Только эта лживая докторша-психотерапевт не вписывалась в общую картину.

В задумчивости Майке оперлась подбородком на руку. Стоит ли ей позвонить Вольфгангу и рассказать ему об этой новости? Нет. Он обещал сегодня утром позвонить ей. Она не будет делать из себя посмешище и названивать ему, как влюбленный подросток.

Может быть, сообщений было еще больше. Обычно Ханна переносила свои мейлы на ноутбук, но, к счастью, с четверга этого не происходило. Майке сосредоточенно просматривала все папки компьютера. Ее мать относилась к той категории пользователей, которые вызывали ужас у любого специалиста по компьютерам: она практически никогда ничего не стирала и сохраняла данные по своим правилам, которые были чисто интуитивными и не имели ни малейшей логики. Через час Майке, отчаявшись, оставила эту затею. Пару минут она сидела и размышляла. Если она хочет что-то узнать, ей надо еще раз поговорить с этой дамой-психотерапевтом.

Цифровые часы в нижней части монитора показывали 20.23. Еще не поздно поехать в Лидербах.

В нарастающих сумерках неказистая терраса «Майн-Ривьеры» в свете сотен пестрых огней превратилась в гротескную иллюзию. Из динамиков доносились сентиментальные итальянские шлягеры, создавая для немногочисленных гостей, которые забрели сюда, атмосферу отдыха в итальянском духе. В зале, у бара, толпились обитатели кемпинга в шлепанцах и куртках от спортивных костюмов, глазевшие в огромный телевизор, по которому шла трансляция футбольного матча. Боденштайну захотелось холодного пива, кроме того, у него сильно урчало в животе. Поднялся теплый ветер, и запахло дождем. Вдали поблескивали молнии, до его ушей доносились раскаты грома. Тем не менее он решил пойти на террасу, сел за один из свободных столиков и заказал пшеничное пиво. Через некоторое время официант принес пиво, сделал отметку на подставке под кружкой[29]и молча протянул ему меню в клейкой пластиковой папке коричневого цвета.

– Нет, спасибо. Есть я ничего не буду.

Хотя у него по-прежнему сосало под ложечкой, он не мог преодолеть себя и что-нибудь заказать. Взгляд на тарелки на соседнем столике отбил у него всякий аппетит: гигантские шницели, которые свешивались через край тарелки, политые соусом «Холландез», сверху небрежная горка насквозь пропитанного жиром картофеля фри, салат, выглядевший так, будто его накосили на обочине автотрассы, и политый готовым уксусом. Какая колоссальная разница по сравнению с искусно приготовленными лакомствами, над которыми вчера колдовала Розали и за которые она получила почетное третье место на конкурсе поваров Cháne des Rôtisseurs![30]