Феодора. Циркачка на троне - Гарольд Лэмб

В обеспеченных семьях дети брали уроки религии, грамматики и риторики у рабов-педагогов; в государственном университете изучали математику, астрономию, музыку. Профессиональные учителя нанимались для обучения мужчин, а также женщин. Они часто преподавали науки египтян и халдеев. Одна семья искала учителя в Персии, чтобы этот человек привил детям по капле любовь к спорту и охоте!

Библиотеки в образовательном процессе играли не меньшую роль, чем школы. Известный музей в Александрии, хотя и разрушенный, всё ещё хранил богатство эллинской литературы, собранной в рукописях. В Кесарийской библиотеке было собрано двадцать тысяч томов. Здесь изучали труды географа Птолемея более тщательно, чем религиозные работы Козьмы Александрийского, которые стали пользоваться успехом позднее, на средневековом западе. Но во времена Юстиниана, когда греческий язык заменил латынь, обучение стало нацеливаться внутрь, к религиозным доктринам и философской теории. Император так и не понял, что указом нельзя изменить человеческую природу.

В больницах знали об умственной терапии. Лечение травами, так же как секреты изготовления красок и стекла, пришло в город с Востока. Прекрасное сообщение Прокопия об эпидемии чумы говорит о том, что врачи понимали природу этой болезни, называя её бубонной инфекцией. Армии сопровождали хирурги и люди, перевозящие носилки.

Улицы города кишели волшебниками, знахарями и мошенниками. Юстиниан попытался избавиться от них: после пожаров восстания «Ника» он приказал создать пожарные команды. В то время как знаменитая статуя Венеры стала особым местом, потому что легенда гласила: если под ней пройдёт распутная женщина, то её одежды спадут, также появился Раб ветров, или городской флюгер.

Огромный резервуар, построенный Юстинианом почти рядом с Великой церковью, всё ещё используется в Стамбуле. Он был известен как церковный, а теперь называется Ери Батан Сарай. Четыреста его колонн с мозаичными капителями являют собой роскошь подземного дворца. В то время к нему подавалась вода из тайного источника, акведука, расположенного под землёй, чтобы враги, осаждающие город, не смогли прекратить доступ воды во дворец.

Поздние византийцы тщательно берегли такие военные секреты. Завися от научных изысканий, они не открывали никому тайны химического состава греческого огня. Спустя столетие после смерти Юстина Второго арабские корабли подошли к городу, но были остановлены византийским флотом, снабжённым греческим огнём.

Невидимый флот

Историки не сразу поняли, что морская мощь, созданная Анастасием, была использована командующими Юстиниана[10]. За это может быть ответственен Прокопий, поскольку он даёт правдоподобный анализ жалкого положения вещей в кораблестроении и первого флота Белизария, отправившегося в Карфаген в 533 году. Традиционно считается, что Юстиниан не имел флота. На самом деле было несколько галер. Эти громоздкие дорогостоящие боевые суда требовали большой команды, не могли маневрировать в маленьких реках, и после захвата вандальского флота надобность в них отпала.

Вся стратегия командующих Юстиниана была направлена на быстрый транспортный флот, необходимый для высадки маневренной армии. Поэтому была нужна флотилия кораблей-разведчиков и судов с припасами, именно на таких кораблях Белизарий пытался прорваться сквозь барьер на Тибре к Риму, а позднее Нарсес совершил поход к берегам Италии. Суда-разведчики под парусами предназначались для морских походов. Морские операции основали Сиракузы, квестор Эгейского моря получил командование. Корабли с крымских доков наводняли Днепр и Дон.

В последние годы Юстиниан приказал эскадрону из Константинополя присоединиться к флотилии на среднем Дунае, чтобы задержать наступление кутригурских гуннов; позднее этот флот долгое время удерживал дунайский водный барьер от наступающих племён аваров. В последней четверти VI века византийский флот удерживал ломбардцев и аваров от постройки и спуска на воду своего флота. Угроза нападения арабов привела к созданию византийского флота позднего поколения.

Константинополь, в отличие от итальянских купеческих городов, никогда не имел сильного торгового флота. Венеция, превратившись в морской порт, строила купеческий флот, который мог стать военным. В своё время византийцы опрометчиво положились на венецианский флот для защиты и транспортировки товаров. В 1204 году венецианский флот привёл бродячие суда крестоносцев, осадивших Константинополь и впервые прорвавшихся сквозь морские заграждения. Захватив царский город, крестоносцы разрушили его, ослабив Византийскую империю и оставив чуть больше половины населения Константинополя на растерзание османским туркам в 1453 году.

Загадка Святой Софии

Почему церковь Юстиниана Великого производит такое впечатление на любого входящего в неё? Её называют несравненной, и ни разу никому не удалось скопировать её. Два гениальных творца из Малой Азии, Анфемий и Исидор, создали внутреннее убранство, производящее впечатление чего-то неземного. Можно сказать словами Прокопия, что один размер церкви не является ответом на вопрос, так же как и деньги; в неё проник человеческий дух, поэтому мы потрясены, и наши глаза блуждают по церкви, не зная, на чём остановиться.

Орнамент не играет большой роли, потому что в наше время стены обновлены. Автор много раз посещал церковь Святой Софии и не уставал изумляться. Возможно, необычный эффект есть у красок: везде мрамор покрыт оттенками тёмного, изумрудного, рыжевато-пурпурного, коричневатого или бледно-голубого; на поддерживающих куполах краски становятся светлее, а сам купол окрашен в золотой солнечный свет. Создаётся впечатление света, сходящего с неба, чего не могло бы дать искусственное освещение.

Объяснение предложил Вальтер Лори, процитировав Августа Чойси: «Это не просто ощущение единства, которое испытываешь, глядя на византийское убранство, а чувство покоя, душевного удовлетворения. Взгляд сразу же охватывает купол, покрывающий сооружение, и поддерживающие колонны. Это ясность греческого искусства: основные линии производят ненавязчивое впечатление, а детали подчёркивают размер. Они нужны для украшения общего полотна и для того, чтобы избавить церковь Святой Софии от сомнительной похвалы собору Святого Петра, говорящей, что нельзя ничем измерить его»[11].

Искусство византийцев

«Святая София не единственное творение того, что к месту называют золотым веком византийского искусства. Никогда ещё христианское искусство не было одновременно таким разнообразным, творческим, научным и смелым, — объясняет Шарль Диль[12]. — Во всех этих зданиях присутствует то же самое творческое начало, то же мастерство в решении деликатных проблем построения, та же живость и в каждой церкви, как и в Святой Софии, то же богатство в украшении резных мраморных колонн, многоцветные мраморные облицовки и, что важнее всего, игра света на мозаиках».