Испорченный... Книга 2 - Анна Шварц

Тогда он медленно наклонился к моим губам и поцеловал, прикусив. Затем скользнул выше, языком собрав слезы, оставшиеся на моей щеке, и я вздрогнула. В этот раз его прикосновения отличались. Хотя бы тем, что он начал с того, что я просила раньше, но мое тело уже готовилось к очередной порции боли, поэтому я все еще была напряжена.

— Помпей… — хотела я сказать ему, чтобы не тратил время зря, но он тут же вернулся к моим губам, заставив меня замолчать одним взглядом. И снова прикоснулся поцелуем, проникая языком внутрь. Стоило только ощутить его вкус, как в груди зажглось маленькое пламя, согревая меня.

Я подняла руку, положив ему за затылок и проводя по жестким, коротким волосам. Просто для того, чтобы успокоиться и что-то сделать, но прикосновение к его телу пробудило застарелые, больные эмоции. Давнее желание принадлежать этому человеку. Поэтому я не смогла больше убрать руку, чувствуя обжигающий жар через ладонь. Скользнув к шее с напряженными мышцами, к твердой груди, где сильно и быстро билось сердце альфы.

Его поцелуй с каждой секундой становился несдержаннее, напоминая срывающиеся порывы ветра перед штормом. Он внезапно прикусил меня настолько больно, что я ахнула, дернувшись, а затем, оставив меня с привкусом крови на языке, спустился к шее и покрыл ее такими же резкими, жесткими укусами, словно помечая.

— Помпей…

Он проигнорировал меня.

Вместо того, чтобы скользнуть ниже, он просто обхватил меня за ребра и резко подвинул вверх, предоставляя доступ к моему телу. Его язык внезапно коснулся груди, и я впервые ощутила глубоко в животе молнией пронзившее меня возбуждение.

Он вел себя все еще грубо и быстро. Напористо. Слишком. Он не пытался меня успокоить, просто брал иначе. У меня не было течки и я оставалась в ясном сознании, однако, жажда альфы ломала мой страх и пробуждала иные эмоции. На каждое его прикосновение губ внизу отзывалось тянущей пульсацией и в какой-то момент я неосознанно сжала ноги, чтобы избавиться от этого ощущения, однако, получилось, что обхватила ими Помпея.

— Лучше б ты не двигалась, Нуб…

Я открыла глаза. Альфа медленно выпрямился, сев между моих бедер. Затем он снял презерватив и отбросил его куда-то с кровати. Я замерла, ожидая, что он наденет новый, но он этого не сделал, подавшись ко мне, и накрыв своей тенью.

— Но защита? — вырвалось у меня тихо, а вместо ответа он положил мне ладонь на шею и погладил. Кажется, он не слышал, что я ему говорю. Или не воспринимал. Его взгляд жаждал одного. Он наклонился, жестко впившись в меня поцелуем, и его напряженное достоинство уперлось туда, где сейчас пульсировало от желания вместе с болью. В этот раз альфа медленно двинул бедрами, проникая внутрь. Наполняя меня до предела, и снова вызывая волну боли, но теперь я не могла даже вскрикнуть, потому что он продолжал пробовать меня языком, отвлекая.

Он проник в меня до самого предела, заставляя сжаться на нем и задрожать, а затем немного выскользнул и уже резко и глубоко вонзился. Я выгнулась, отрываясь от поцелуя и ахнула.

— Осторожней… мне все еще… больно… — сквозь рваные выдохи произнесла я. Черт. Он не реагировал. Я чувствовала, как он до боли сжимал мое тело, удерживая на месте и брал его, с каждым движением все сильнее и жестче. Присваивал. Я падала в пропасть из противоположных ощущений — боли и удовольствия, которое теплой волной поднималось по телу с очередным сильным толчком внутрь. Отключалась от сознания, существуя только тогда, когда он снова целовал меня, когда что-то невыносимо взрывалось внизу живота, заставляя меня изгибаться и терять над собой контроль.

Я потерялась во времени и даже не знала, сколько это длилось.

В конце концов я начала сдаваться. Вывернувшись из его захвата, я попыталась отползти, но тут же была схвачена за холку и прижата к постели в унизительном положении. Мои ноги были словно ватные, поэтому Помпей даже не почувствовал сопротивления.

— Помпей… мне надо принять таблетку от беременности. — в панике прошептала я, но вместо ответа почувствовала, как его ладонь жадно погладила мою спину, загибая еще ниже. — Черт, ты…

Я дернулась, но его захват был просто смертельно стальным. Сознание мутило от наших запахов и от дикого запаха альфы. Я поняла, что случилось то, о чем он предупреждал и я подозревала. Он прошел точку невозврата. И окончательно перестал себя контролировать во время гона.

Мое тело безумно болело от множества укусов и синяков от его жестких пальцев. Я была обессилена. Но и вырваться не могла. Кажется, гон Помпея обычно шел около недели. Осознав эту мысль, я почувствовала ужас.

— Эйдан… — позвала я его по имени, но тут же застонала, как только он проник в меня, прижимая грудью к кровати.

Рванный вдох и острая дрожь, пробежавшая по коже будоражащим, диким покалыванием. Сплетенная с жаром и пронзаемая тяжелым, протяжным нытьем, окутывающим каждый миллиметр моего тела. Слишком сильным и путающим остатки моих мыслей, которые и без того уже разрывались на части и пылали огнем.

Каждое движение Помпея, как разряд тока и вместе с этим раскат грома. Как нечто такое, от чего я содрогалась, задыхалась и с трудом сдерживала стоны. Чувствуя его настолько глубоко, сжималась и, растерянная, терялась в совершенно новых, непонятных ощущениях. Проклятье, боялась их, из-за чего ладонями упиралась в обнаженный, до невозможности горячий торс альфы и короткими ногтями отчаянно царапала смуглую кожу. Раз за разом оставляя алые, болезненные отметки.

Положив свои огромные, грубые ладони мне на талию, он сжал ее и немного приподнял. Сделал новое движение. Еще более глубокое, чем раньше. Болезненное, жаркое, истязающее. Для меня — переходящее любую грань. Окончательно забирающее мое дыхание.

— Эйдан… — опять сорвалось с моих губ. Очень тихое и прерывистое, но, посмотрев в его глаза, я поняла — он бы не услышал меня, даже если бы я кричала. Желтые, затуманенные глаза альфы говорили о полном срыве всего человеческого, что было в нем и умом я понимала, что Помпей сейчас ничто иное, как животное переполненное необузданными инстинктами, но все равно, внутренне содрогнувшись, я положила ладони на его шею, после чего на надрыве сказала: — Помпей, проклятье, очнись! Ты… меня слышишь?..

Окончание моего вопроса утонуло в громком стоне, от того, что Помпей сделал новое, жесткое и до невозможности глубокое движение. После него будто срываясь и начиная вколачиваться в меня. Сжимая мои запястья и прижимая их к кровати над моей головой. Удерживая меня в одном положении и беря так, что я уже была не в состоянии не только дышать, но и вообще соображать.

— Помпей… Очнись… — практически жалобно и пытаясь вырваться, но получалось настолько вяло, что мысленно я сама себя проклинала. Вот только, тело слишком сильно сковывало жаром и, черт раздери, каждое движение давалось с невыносимым трудом. Тут хотя бы напор альфы выдержать и не сойти с ума.

Отпуская мои руки, он одной рукой оперся об кровать, а вторую положил мне на живот. Опалил даже этим мимолетным прикосновением, тут же поднимаясь выше. Ладонью сжимая грудь и, вместе с этим наклоняясь к моей шее. Не целуя ее, а скорее истязая. Проводя языком по ключице и до покраснения, боли сжимая попу. Вновь приподнимая, а потом вовсе переворачивая на живот. Не позволяя даже выдохнуть и вновь накрывая собой. Опять входя в меня одним движением и продолжая брать в диком, безумном темпе.