Бегство в мечту - Дмитрий Леонтьев

— Спасибо, но — нет. У меня уже есть кое-что на примете… Но, признаюсь, даже удивлен. У вас имеется столько кандидатов, претендующих на эту роль. Даже не знаю, ценить себя так высоко или же…

— Высоко, — в голосе Боброва промелькнула веселая нотка. — Я тут слышал о несчастье с вашим подопечным… Как бишь его… Селантьевым. Бедняга неумело обращался со взрывоопасными веществами? Примерно так звучит формулировка местных оперативников?

— Да, так он и было на самом деле, — заверил Андрей. — И вы решили позвонить мне, выразить соболезнования?

— О, да, — согласился Бобров. — Ведь если б он не погиб так… трагически, вы бы просто обязательно его посадили… Нет, Андрей Дмитриевич, место в своей фирме я предпочел бы сохранить до вашего прихода. На всякий случай имейте в виду, что до вашего согласия этот пост будут занимать лишь «исполняющие обязанности».

— В таком случае это место будет вечно вакантным.

— И тем не менее — на всякий случай — вам опустили в почтовый ящик конверт с моими телефонами: рабочий, радио и пейджер.

— Напрасный труд. Я там давно не живу, — Андрей был несколько раздражен тем, что бандит узнал его домашний адрес. Такую возможность он не исключал никогда, но столкнуться с ней воочию было весьма неприятно.

— Я знаю, — в голосе Боброва опять послышалась усмешка. — Я говорю не про ту квартиру, в которой вы прописаны, а про ту, в которой вы живете со Светланой Николаевной.

— Благодарю вас за лестное предложение, но я вынужден отказаться, — сухо сказал Туманов и повесил трубку.

— Я думал, что развал в бардаке невозможен, — пожаловался он входящему в кабинет Королеву. — Но я ошибался.

— Если б Сократ работал в уголовном розыске, он добавил бы, что именно эта работа в России дает такую же возможность стать философом, как и плохая жена… Оформил передачу дел?

— Воинов, по старой памяти, принял все «оптом». Я сейчас подчищаю все самое «начальствоопасное». А у тебя как?

— У меня Клюшкин все принял. Сегодня, на удивление, даже не злобствовал. По-моему, старик немало огорчен нашим уходом. Три года под его начальством проработали… Вроде, были неплохими операми…

— А хорошего, как известно — помаленьку, — закончил за него Туманов. — Так что, завтра получаю расчет и… Куда? Нужно подыскать что-нибудь…

— Ты еще не подыскал?! — ужаснулся Королев. — Довольно-таки самоуверенно с твоей стороны.

— Я ни на что особенно хорошее не надеюсь. Сейчас таких как я — сотни. Отставные армейские офицеры, оперативники, спортсмены… А работу охранника или грузчика я всегда найти успею.

— Ассенизатором — вот единственное место, куда тебя примут! — грубовато пошутил входящий Клюшкин.

— Иван Петрович, — улыбнулся Туманов. — Вы что, на нас с Королевым охотитесь? Еще не было случая, чтоб мы с ним говорили, и вы не ворвались на полбеседы.

— Всегда интересно, что замышляют два самых шкодливых оперативника отдела, — не стал отрицать майор. — Вот тебе, Туманов, несколько телефонов. Это все мои друзья. С кем-то работал вместе, с кем-то познакомился в процессе раскрытий. Скажешь, что от меня — примут и устроят в лучшем виде. Вот твоя характеристика… А теперь ты, паршивец, — повернулся он к Королеву с недоброй улыбкой. — Что же это помучается? Открываю я одно из принятых у тебя ОПД — и что вижу?! Первый лист заполнен, последний заполнен, а посредине?.. Пачка чистой, как первый снег, бумаги?! Нет, любезный, хоть что-то, но там должно быть!

— Но это же не меньше чем на неделю работы! — взмолился Королев.

— Не драматизируй ситуацию. Если работать с душой, с уважением к любимому делу, то можно управиться дней за шесть.

— Иван Петрович, — вкрадчиво заметил Королев, — а ведь вы уже приняли у меня дела.

— Принял, — улыбка начальника сулила еще немало пакостей.

Королев вздохнул и уныло поплелся из кабинета браться за написание бумаг.

— «Куклу» старому менту подсунуть, — глядя ему вслед, покачал головой Клюшкин. — Нет, вы не просто паршивцы, вы — опытные паршивцы. Ну что, в новую жизнь?

— Так точно, Иван Петрович. Попытаюсь заняться чем-нибудь другим.

— Поначалу будет нелегко. Угро забывается не сразу. То напряжение, которое испытываешь здесь постоянно, там будет искать выхода, просить увеличить нагрузку, ускорить ритм жизни… Знаешь, что во всем мире полицейские, выходя на пенсию, долго не живут? На работе они могут «прокашлять» лет до семидесяти, а в отставке не выдерживает сердце. Не выносит бездеятельности. Но если ты правильно приложишь силы, тебе это будет только на пользу. Угрозыск задает в жизни неплохой темп… И вот еще что… Иногда начинаешь задумываться, правильно ли ты сделал в жизни некоторые вещи… Запомни: самое дешевое в этом мире — чужое мнение. Помогает только мнение тех, кого уважаешь и любишь, а оценка большинства всегда поверхностна и лжива. Верь в себя. Если что-то решил — делай. Ошибешься — будешь винить лишь себя, а если выиграешь… А судить себя не позволяй никому, тем, кто не прожил с тобой эту жизнь, кто не понял причины, толкавшие тебя вперед, тому не оценить и твоих поступков… Ну, давай, сынок, — Клюшкин неуклюже обнял Туманова за плечи, смутился и закончил: — Не забывай нас, заходи… А надумаешь — возвращайся… Пойду я… Уже вечереет, а я еще не завтракал. Голодный начальник — злой начальник. Пора идти в столовую — заботиться о подчиненных.

Оставшись один, Андрей снял трубку телефона и набрал номер Богатыревой.

— Это я…

— Завершил обряд возвращения к «простым смертным»? — спросила она. — Теперь можно надеяться, что я буду видеть тебя больше двух часов в сутки?

— Я еще успею надоесть тебе, — пообещал Андрей. — Целый месяц я только и буду делать, что отъедаться и отсыпаться… Заодно вспомню, как выглядят телевизор и книги…

— Ты забыл еще об одном очень увлекательном занятии, — напомнила она.

— О каком? — удивился Андрей.

В трубке послышался укоряющий вздох.

— А-а! — хлопнул себя ладонью по лбу Андрей. — Вспомнил. Проникся. Выбегаю.

Орленка порождает лишь орлица, лишь ворон может ворона родить.

Скажи, отец, не лучше ли смириться, в борьбе неравной руки опустить?

И слышится мне голос в отдаленьи: «Ты рук своих не опускай, сынок,

в борьбе нельзя бояться пораженья. Орел, родить я ворона не мог!»

Расул Гамзатов

Я еще раз посмотрела на прикрепленную к дверям табличку: «Охранная фирма "Кольчуга"», перевела взгляд на наручные часы и покачала головой — Бобров опаздывал на назначенную мне встречу. Водитель моего «лимузина» отпросился у меня на час, и теперь я начинала жалеть, что отпустила его. Сожаление перешло в раскаяние, когда к крыльцу офиса, возле которого я стояла, на огромной скорости подъехала темно- зеленая «БМВ» и двое молодых бритоголовых парней плотоядно уставились на меня сквозь стекла машины. Я вздохнула и сошла по ступенькам вниз, намереваясь уходить, но парень, сидевший рядом с водителем, проворно распахнул дверцу и схватил меня за руку.