Отряд тайных дел. Книга 1. Разбойный приказ - Андрей Посняков

Мулька отрицательно дернула головой.

– Не он? А тогда кто же? Старцы?!

Вздохнув, девчонка кивнула.

– Старцы… – Старуха усмехнулась. – Ну, я так и думала. Который же старец, верно, судебный?

Мулька снова кивнула.

Подойдя ближе, Свекачиха ласково погладила девчонку по распущенным волосам.

– Вот и славно, касатушка, вот и ладненько. Ты ведь у нас грамотна? Вот посейчас велю тебя отвязать – так и напишешь, сколько уже за мной следишь: полгода, год иль больше – да чего вызнала, да что старцу судебному сообщила. Напишешь ведь, так?

– Умм…

– Вот и умница. Федька, неси перо да чернила, а вы, парни, развяжите ее, да пока придерживайте – кабы бежать не бросилась. Оно-то ясно, что отсюда не убежишь, одначе девки-то – дуры, что уж тут скажешь? Возьмет да и кинется, лови ее потом по двору, теряй время.

Двое бабкиных холопов, развязав веревки, встали по обе стороны девчонки, крепко ухватив ее за руки.

– Ммы-ы-ы, – замычала та: мол, не бойтесь, не убегу.

Парни откровенно пялились на раздетую Мульку, ухмылялись, один даже ущипнул девчонку за бок, пока бабка не видела. А бабка увидела – глазастая – и, выпятив губу, погрозила холопам пальцем, дескать, смотрите у меня. Парни потупились и с собачьей преданностью посмотрели на свою хозяйку. Тут как раз явился и Федька с писчими принадлежностями. Следом за ним двое слуг тащили стол.

– Чтоб писать удобнее, – с ухмылкой пояснил Федька.

– Молодец, Феденька, догадался! – Свекачиха засмеялась и снова повернулась к жертве. – Ну, видишь, Муленька, – все для тебя. Подойди-то к столику-то, пиши.

Вздохнув, девчонка размяла пальцы и, взяв в правую руку перо, принялась со скрипом водить им по испачканному листу дешевой бумаги.

Остальные терпеливо ждали.

– Госпожа, – вдруг что-то вспомнив, Федька подошел к бабке. – Те двое вернулись, Онисим с Евстафием.

– Вернулись? – довольно осклабилась Свекачиха. – Молодцы, быстро! Пусть и отрока сюда приведут!

– Э… – Федька Блин озадаченно скривился. – Так они это, пустыми вернулись. Так и не смогли беглеца словить, сказали – в болоте утоп.

– Врут! – убежденно отозвалась старуха и приказала: – Давай их обоих сюда… Ну, что написала, дщерь? Месяц только и следишь? Заставили? Обо всех посетителях докладала? Ой, не верю я, что ты, Муленька, всю правду мне написала, ой, не верю. Что поделать, такая уж недоверчивая я! – Бабуся гулко захохотала. – Сейчас мы тебя попытаем малость, – жестко сказала она. – Да так, чтобы ты, дщерь, знала, что мы тут с тобой не шутки собрались шутковать! А вот как глаза лишишься, так посмотрим, что еще нам поведаешь. А ну, вздерните-ка ее на дыбу, робята!

«Робята» сноровисто завели руки несчастной за спину, связали и, продев конец веревки через притолочную балку амбара, навалились на другой конец.

– Ай-у-у-у! – Вздернутая в воздух девчонка завыла, затрепетала от боли, красивое лицо побледнело…

– А ну, чуть спустите, – тут же крикнула бабка. – Околеет еще раньше времени!

Холопы проворно выполнили указание, так что Мулька смогла коснуться земли пальцами ног.

– Может, ее того, снасильничать? – осклабившись, предложил вошедший в амбар Федька. – Всем по очереди, одному за другим.

Свекачиха тут же огрела его по башке подвернувшейся под руку палкой.

– Снасильничать? Тю, что удумал, пес похотливый! Будто не знаешь, что это ей только в радость будет! Нет уж, никаких радостей, пущай мучится.

Федька сконфуженно опустил глаза.

– Ну, где эти охламоны? – строго поинтересовалась бабка. – Пришли?

– Пришли. У амбарных ворот ждут.

– Ждут? – Свекачиха ехидно ухмыльнулась. – Чай, второго пришествия? Зови немедля!

Федька кинулся к чуть прикрытым воротам, заорал…

Онисим с Евстафием – незадачливые ловители беглеца – сконфуженно поклонились:

– Звала, хозяйка?

– Звала-звала, нешто непонятно?

Налетевший вдруг ветер распахнул створку ворот, сразу стало заметно светлее, и яркая голубизна неба отразилась в светлых глазах несчастной девчонки, быть может, в последний раз…

– Знать, грите, тать Митька в болоте утоп? – Недоверчиво прищурясь, бабка кивнула на валявшуюся рядом с собой плеть. – Бери сперва ты, Онисим. Видишь на дыбе курвищу?

Онисим осклабился, кивнул.

– Вот и постегай ее маленько, ожги… Только смотри, глаза не выбей, у нас для того щипцы есть. Ну, что стоишь? Давай жги!

Онисим поудобнее перехватил в руке плеть, подошел, примерился, размахнулся… гнусная ухмылка заиграла на тонких губах его, глаза зажглись похотью и злобой.

Р-раз!

Первым же ударом – поперек живота – Онисим рассек кожу, и широкий рубец тут же налился кровью. А новоявленный палач не останавливался, зашел сзади, начал охаживать по спине, по плечам. Бил, бил, бил, приговаривая:

– На тебе, на тебе, н-на-а!

Девчонка орала, извиваясь от боли, и, наверное, распалившийся Онисим забил бы Мульку до смерти, да вмешалась старуха:

– Эй, эй, хватит. Не порть нам веселья!

По бледным щекам жертвы катились крупные слезы, девчонка дрожала и, казалось, уже не в силах была кричать.

– Жаль, Акулин отказался прийти, – усмехнулась бабка. – Ну, у него есть кого умучить, чай, сегодня и позабавится.

– Уже забавится! – с ухмылкой пояснил Федька Блин. – Всех своих отроков приказал к лавкам привязать да в людской со стены кнут взял. Довольный!

– Это какой же кнут? – Свекачиха насторожилась. – Неужто воловий, батюшкин? Как бы не поломал, ирод! Эй, парни, а ну-ка сбегайте приглядите… Евстафий, с ними пойди.

Холопы поклонились и тут же ушли. Скрипучей воротной створкой играл ветер. Жалобно так: «Скирлы-скирлы, скирлы-скирлы…»

– Ой, не стоило об Акулине беспокоиться, – Федька Блин покачал головой. – Чай, поломает кнут, так заплатит! Сам хвастал – московиты, мол, с лихвой серебришка отсыпали.

– Э, чучело ты огородное, Феденька, – с осуждением посмотрела на него бабка. – Тут ведь не в деньгах дело, в памяти, понимать надо, дубина ты стоеросовая! Ой, никак отошла девка! Ох, Муля-Мулечка, я ль тебя не любила да не голубила? Пригрела змею ядовитейшую на груди, выкормила! И-и-и, как бы ране-то знати-и… А ты вот знай, боле-то мне от тебя ничего не нужно. Я и сама, без тебя, скумекаю, что ты могла рассказать, а что нет. Так что пошутила я – смертушка тебя ждет лютая, всем остальным в назидание. Все свои тут осталися, – Свекачиха обернулась. – В тебе, Феденька, я и раньше была уверена, а теперь вот еще и Онисима в деле вижу – силен.

Онисим покраснел от удовольствия – похвала, она и собаке приятна.