Из глубины - Линкольн Чайлд

Королис повертелся на сиденье. Для этого погружения он сам выбрал Флайта, потому что, как и в случае с Рафферти, ему нужны ведущие специалисты. А кто может управлять манипулятором лучше, чем его создатель?

Виски обжег еще один спазм, но Королис заставил себя не обращать на это внимания. Ничто не помешает ему закончить это погружение, он не позволит, чтобы работа задерживалась из-за человеческого фактора. Вот-вот должно случиться что-то очень важное.

Поэтому хорошо, что он сам тоже на борту и сам сделает это открытие. В конце концов, такое задание никому больше и не доверишь. Адмирал Спартан доказал свою слабость, преступное безволие. Времени не осталось ни на мягкость, ни на альтернативные варианты. Спартан же в последнее время слишком много отвлекался по пустякам, и нельзя допускать, чтобы он оставался руководителем такой ответственной операции, как эта.

В последние дни Королису становилось все более понятно, что адмирал для командования непригоден. Удивление, даже негодование, которое он проявил, когда узнал о гибели Ашера, главного препятствия их операции, оказалось только первым признаком. Впоследствии открылись и другие факты, например, неподобающее мужчине горе в случае с аварией Сферы-один, хотя это всего лишь военные потери. А стремление адмирала слушать вредные, предательские речи Питера Крейна… Нет, человеку в здравом уме такое терпеть нельзя.

Вспомнив о докторе, Королис помрачнел. С самого начала, когда коммандер встретил Крейна в медпункте, он понял: жди проблем. Слежение за каютой доктора, прослушивание долгих бесед с Ашером только убедили Королиса в его правоте. Эти трусливые разговоры про опасность, о том, что надо сворачивать работы… Королис сам стер информацию с винчестера Ашера, чтобы покончить с безумными идеями старого маразматика, его надуманной теорийкой о том, что раскопки опасны. Откуда ему было знать, что сукин сын Крейн ухитрится восстановить данные? Если это так и он не соврал, значит, этот человек действительно способен на все…

Королис успокоил себя тем, что Крейн сейчас сидит на гауптвахте. Времени разобраться с ним будет потом предостаточно.

Из динамика рации раздался треск.

— Диспетчерская — Сфере-три.

Королис взял микрофон.

— Сфера-три — диспетчеру. Прием.

— Сэр, разрешите доложить о происшествии.

— Слушаю.

— Несколько секунд назад на станции, по всем признакам, произошел взрыв.

— Взрыв?

— Да, сэр.

— Давайте подробнее. Что конкретно случилось? Неисправность оборудования? Детонация?

— В настоящее время неизвестно, сэр.

— Место?

— Восьмая палуба, сэр.

— Какова обстановка на станции?

— Пока информации о повреждениях не поступало, сэр, ситуация достаточно неопределенная. Энергоснабжение полностью восстановлено. Похоже, проблемы с климатической установкой. Аварийные команды и группа спасателей отправлены на место. Ждем от них доклада.

— Хорошо, как только получите, сообщите мне. А пока прикажите старшине Вобурну провести собственную рекогносцировку.

— Так точно, сэр.

— «В обители мрачной Аида, в глубинах подземных»,[13]— вдруг произнес Флайт себе под нос и тихонько начал цитировать что-то мелодичное, похожее на песню.

Королис решил, что это древнегреческий язык.

— Конец связи.

Королис поставил микрофон на место. На Вобурна можно положиться — он поступит правильно в критической ситуации, ведь и старшину, и его группу Королис выбрал за надежность и преданность ему лично, не раз за последние годы проверенные в секретных операциях.

Сейчас Королис понял то, что подсознательно знал уже давно: ему потребуется лояльность и поддержка Черной команды, ведь в самый важный момент он будет здесь, в Сфере, в походе за желанной добычей.

Инженер поднял голову от своего пульта.

— Две минуты до участка.

— Запустите тоннелепроходчик. — Королис повернулся к старику. — Доктор Флайт…

Кибернетик замолчал и посмотрел на Королиса своими горящими черными глазами.

— Пожалуйста, начинайте предпусковую проверку манипулятора.

Ответом ему была очередная цитата:

— «Что ты об этом, Атрид, выспрашивать вздумал?»[14]

Но все же, пусть и неохотно, Флайт занялся своим сложным пультом.

Отворачиваясь, Королис позволил себе мрачно усмехнуться. Пусть старшина Вобурн приведет там наверху все в порядок. Его собственная главная задача ждет внизу — в трех сотнях метров под ногами.

Крейн невольно попятился и сильно ударился плечом о металлический бок станции. И продолжал смотреть, все еще не веря своим глазам.

Площадка, где они стояли, выдавалась из стены футах в тридцати над поверхностью, куда было заглублено основание станции. До самого купола простирался странный, почти лунный пейзаж — голое морское дно. Его рельеф поднимался и опускался, образуя небольшие, непривычные глазу холмы и долины, а где-то лежал пологими волнами. Он был темного шоколадного цвета и зловеще поблескивал в неверном свете, идущем от купола. Видимо, дно покрывал тонкий слой вязкого вонючего ила.

Но полный ужаса взгляд Крейна привлекло то, что он увидел выше.

Купол, окружавший и защищавший станцию, поднимался плавным изгибом и где-то высоко над головой терялся из виду. С одной стороны их маленькой площадки шел вертикальный ряд тяжелых перекладин, прикрепленных болтами к металлической обшивке станции. Ровной непрерывной линией скобы поднимались по голой стальной стене. На самом верху станции Крейн разглядел узкий мостик, который вел к погрузочной платформе «лоханки»; Крейн сам ходил там неделю назад. Между мостовым переходом и их небольшой площадкой виднелся широкий, похожий на трубу разгрузочный тоннель; словно огромная пустотелая шпилька, он скреплял купол и станцию. Крейн и это уже видел раньше.

Но сейчас тоннель выглядел по-иному. Там, где он входил в стену станции, массивными жесткими струями, с брызгами и завихрениями бил фонтан. Это и был источник рокота — чудовищный водопад, с убийственной, пулеметной силой бьющий из пробоины в стенке разгрузочного тоннеля. Пока Крейн смотрел, течь, кажется, стала больше и поток воды увеличился.

Крейн, наполовину оглушенный жутким зрелищем, все же сразу подумал вот о чем: не важно, диверсия или дефект конструкции были причиной, но это и есть результат того взрыва, который они слышали. И, несмотря на атмосферу спокойствия и обыденности на станции, дело плохо; если службы, обеспечивающие борьбу за живучесть, еще этого не поняли, то скоро все станет очевидно.