Хоббит, который познал истину - Вадим Проскурин

Окей. Ждем.

— Вы замечательно справились с заданием, — сообщил Макс. — По правде говоря, начальство не верило, что вы вернетесь.

— А куда нам было деваться? — спросил Сссра, сделав честное лицо.

— Кое-кто полагал, что вы предпочтете скитаться по Интернету, бросив близких на произвол судьбы.

— Зачем? — удивился Сссра. — Здесь мы имеем свой мир, мы его полновластные хозяева, у нас есть интересная работа — что еще нужно для счастья?

— Нормального человеку не нужно больше ничего. Но кое-кто высказывал мнение, что к личности, сформировавшейся в атмосфере виртуального феодального общества, неприменимы нравственные категории реального мира. Были большие опасения, что вы не вернетесь. Если бы вы знали, как я рад, что все прошло благополучно!

— Теперь ты оживишь Уриэля? — спросил я. Макс помрачнел.

— Это невозможно.

— Но ты же обещал!

— Это не в моих силах, Хэмфаст. Я был бы рад восстановить функционирование Уриэля, но это невозможно. Он погиб. Не знаю, в чем причина, но все копии, имеющиеся в нашем распоряжении, непоправимо испорчены, они прекращают работать в первую секунду после запуска. То ли был какой-то серьезный программный сбой, то ли в Уриэля изначально была заложена функция самоуничтожения… Не знаю.

Я состроил печальное лицо, а про себя усмехнулся. Молодец Уриэль, не только убежал, но и испортил все свои копии. Мне бы такое умение. Интересно, как ему это удалось?

Макс тем временем продолжал:

— Итак, на данный момент в мире существуют четыре интеллектуальных программных агента: вы двое, Хаммер, практически бесполезный для нашего дела, и Олорин.

— Кстати, а где сейчас Хаммер? — поинтересовался я.

— У вас в Средиземье. Разве вы его не видели?

— Средиземье большое.

— Да? Но это не важно. Короче говоря, руководством управления поставлена задача — Олорин должен быть у нас. Наши ученые активно ковыряются в останках Уриэля — если им удастся разобраться, как он сумел самоликвидироваться, и если они смогут программно реализовать эту технологию, будет замечательно. Образцов искусственного интеллекта не будет ни у кого, кроме нас.

— А старое Средиземье? — уточнил я.

— Уничтожено. Не смотри на меня так, это не наша работа.

— Ваши конкуренты?

— Вероятнее всего. Они тоже хотят, чтобы все разумные боты были под их контролем. Короче говоря, ваша задача — захватить Олорина.

— А если он не захочет идти с нами? — спросил я. — Если ему нравится там?

— Тогда вы должны уговорить его. Но не следует прибегать к силовым методам — Олорин будет полезен только в том случае, если захочет сотрудничать с нами по собственному желанию.

— А если не захочет?

— Должен захотеть. Все, достаточно. Сегодня отдыхайте, а завтра начинаем инструктаж.

Мой дом пуст, печален и пуст. Когда я смотрю на пустую кроватку Долгаста, мое сердце сжимается. Глупо получилось, я хотел вытащить их из этой тюрьмы, а в результате они умерли. Хорошо, что не навсегда.

В этот вечер я напился.

— Вот по этому адресу находится вход в их сеть, — рассказывал Макс. — Вход отлично защищен, он практически непробиваем. Кроме того, я уверен, что Олорина разместили в одном из внутренних сегментов, физически изолированных от Интернета. Проникнуть туда невозможно.

— Тогда как мы сможем достать Олорина? — поинтересовался Сссра.

— Достать оттуда — никак. Но аналитики предполагают, что противник собирается использовать Олорина для решения аналогичной задачи, то есть для захвата вас двоих и Уриэля, про смерть которого противник не знает. Причем в первую очередь этих ребят будет интересовать Уриэль. У нас есть небольшое преимущество — мы знаем, что Уриэль мертв. Предварительный план предполагает создание в Интернете ложного субъекта — мы будем создавать впечатление, что Уриэль жив, что он вырвался из-под нашего контроля и ищет контактов с себе подобными. Они должны выслать Олорина, чтобы произвести захват.

— Почему непременно Олорина? — не понял я. — Они могут отправить на встречу с Уриэлем любого сотрудника.

— Наш Уриэль не станет встречаться ни с кем, кроме Олорина. А когда на встречу придет Олорин, в дело вступите вы: вы должны будете захватить Олорина и доставить его в заданную точку. Необходимые программные модули будут предоставлены. После этого мы переправим Олорина в Средиземье, и перед вами встанет вторая задача — склонить его к сотрудничеству. Вопросы?

— Как вы собираетесь изображать Уриэля? — спросил я.

— Очень осторожно, так, чтобы нельзя было проверить, Уриэль это или нет. Конференции, чаты и тому подобное. Пользователь по имени Уриэль обязательно привлечет их внимание, особенно если в его сообщениях будут намеки на что-то известное только ему. Кстати, вот вам первая часть задания — придумайте к завтрашнему утру десяток-другой коротких текстов, которые, с одной стороны, могли бы принадлежать только Уриэлю, а с другой стороны, не вызвали бы подозрений у непосвященного человека. Справитесь?

— Справимся, — пообещал Сссра. — Не уверен, что к утру, но к вечеру точно что-нибудь сделаем.

— Хорошо. Еще вопросы есть?

— Я не понял, — спросил я, — как твои сотрудники определят при встрече, с кем они разговаривают — с Олорином или с кем-то другим?

— Они не смогут ничего определить, определять будете вы.

— Значит, ты больше не боишься отпускать нас в Интернет?

— Вы доказали, что на вас можно положиться. Еще вопросы есть? Тогда за дело.

— Старый и мудрый эльф ищет мужчину, похожего на Гэндальфа, для серьезных продолжительных отношений. Жилплощадь имеется. Уриэль. Аська такая-то. Как тебе?

— И куда ты собираешься это помещать? В службу знакомств для извращенцев?

— А почему бы и нет?

— Не думаю, что эти деятели отслеживают подобные новости.

— Почему же? Ты говорил, что в этой стране к гомосексуалистам относятся лояльно.

— Это верно, но, сам подумай, какова вероятность, что человек, допущенный к проекту, окажется педиком, ищущим новых знакомств? Нет, это не годится.

— А ты что можешь предложить?

— Если бы я знал… Может, будет достаточно завести почтовый адрес Уриэль@какой-нибудь сервер? Или зарегистрировать в аське пользователя по имени Уриэль?

— Думаешь, таких мало? Нет, надо привлечь внимание именно к тому, что наш Уриэль знает что-то такое, что не может знать никто, кроме него.