Дюна: Герцог Каладана - Кевин Андерсон

Лето поднял голову и всмотрелся в каменное лицо Паулуса Атрейдеса, изображенного в наряде матадора. Да, старый герцог всегда был больше, чем жизнь, а эта грандиозная статуя делала память о нем еще более величественной. Огонь маяка, горевший в руке статуи, светил ярко, питаемый газом, подаваемым по трубам. Это был неугасимый, вечный огонь.

Лето еще в детстве понял, что его мать была суровой женщиной, лишенной всякого чувства юмора, как, наверное, и вообще любых живых чувств, и знал, что брак Паулуса и Елены был основан не на любви, а на политическом расчете. Но в какой момент он стал смертоносным? Как могла леди Елена убить своего мужа?

У Лето заболели глаза, когда на лицо статуи упал яркий отсвет зеркального воздушного змея, проплывшего мимо. Герцог вспомнил, как Виктор играл с отражательными полосками, подхваченными восходящими потоками соленого морского воздуха. Как смеялось, как радовалось дитя этому блеску, этим солнечным зайчикам!

Он остановился и закрыл глаза, вспомнив вспышку взрыва на воздушном судне – взрыва, убившего его сына Виктора… Еще более сильную боль испытал он, когда узнал, кто устроил эту трагедию. Как могла его наложница Кайлея настолько его ненавидеть?

Кайлея и Елена хотели невозможного, обе требовали того, чего им не могли дать их мужчины, и отвечали кровавым насилием.

Лето не мог себе представить, чтобы Джессика совершила нечто подобное. Он глубоко и искренне любил ее и был уверен во взаимности, невзирая на ее воспитание, полученное в Бинэ Гессерит. Он не доверял Ордену сестер, но знал Джессику лучше, чем кого бы то ни было, и не мог допустить даже мысли о том, что она способна на злодейства, как Кайлея и Елена.

Или он просто невероятно наивен? Как герцогу ему приходилось принимать жесткие, сложные решения и показывать железный характер. Он не уклонялся перед лицом измены, предательства и подлости и побеждал их. Он знал каждого из своих приближенных, знал членов своей семьи, знал своих слуг. Он доверял им и заслуживал их доверие своей безукоризненной честностью.

Над головой с криками носились чайки, хватая на лету хлебные крошки, которые подбрасывала в воздух молодая пара. Птицы дрались, стараясь ухватить лакомые кусочки. То же самое происходило сейчас в Империи – уцелевшие аристократы дрались за владения, освободившиеся после террористической атаки Якссона Ару на Оторио. Лето был просто счастлив оттого, что не участвует в этом постыдном спектакле.

Каменное ангельское личико Виктора смотрело на море с грустной задумчивой улыбкой. Лицо же старого герцога, пусть и несколько идеализированное скульптором, несло отпечаток тяжкого жизненного опыта и тяжких прозрений. Лето, глядя на себя в зеркало, часто видел на своем лице такое же выражение.

Тягостные мысли давили на герцога с особой силой после возвращения из экспедиции на север. Они нашли по крайней мере одну плантацию папоротника барра, и Лето собирался на следующий день отправить туда команду с приказом уничтожить все растения, найти и наказать Чена Марека. После этого воинские отряды прочешут леса, чтобы найти и другие плантации. Герцог Лето Атрейдес будет беспощаден.

Первая обязанность герцога – безопасность его народа.

Если он справится, то никто больше не будет умирать от айлара ни на Каладане, ни за его пределами. Он искоренит этот преступный промысел. Он понимал, что едва ли лорд Атикк простит ему смерть сына, но герцог обязан довести это дело до конца. Каладанский наркотик должен исчезнуть с лица Вселенной.

Сейчас, чтобы отвлечься от тяжелых раздумий, он и решил пойти и постоять под статуями, от которых веяло величавым покоем. Люди понимали, что он находится здесь как частное лицо, и не вторгались в его личное пространство. Он был погружен в свои мысли, когда перед ним вдруг остановился какой-то незнакомый человек.

– Как герцог вы держите в руках благополучие этой планеты. Сделаете ли вы все возможное для блага своего народа?

Герцог повернулся и увидел человека в одежде рыбака, обутого в высокие сапоги, одетого в куртку с множеством карманов для инструментов и в водонепроницаемую серую накидку. Густые брови выделялись на лице, как две гусеницы, в курчавых черных волосах серебрилась ранняя седина. Однако лицо было гладким, а не обветренным, как у рыбака, проведшего в море всю свою сознательную жизнь. Собственно, по лицу можно было сразу угадать, что перед Лето стоял родовитый аристократ.

Лето внутренне оцепенел, когда внезапно узнал этого человека. Он видел его голографический потрет, который проецировался на Оторио в тот трагический вечер. Это был Якссон Ару!

Лето потянулся к кнопке включения силового щита и к кинжалу.

– Я знаю, кто вы.

Якссон принужденно рассмеялся.

– А я знаю, кто вы, герцог Лето Атрейдес! Я прибыл сюда, потому что нам есть что обсудить.

– Вы убийца. Сколько невинных людей погибли на Оторио! Я сам едва избежал гибели… но многие не смогли уйти.

Эта отповедь нисколько не смутила террориста.

– Я рад, что вы уцелели, и вы должны знать, что не вы были моей целью. Вы не являетесь частью коррумпированной сети Коррино, которая, безусловно, подлежит уничтожению. Дом Атрейдесов известен своей честью. Именно поэтому я обратил на вас особое внимание. – Якссон говорил громко, чтобы перекрыть шум прибоя, голоса людей на набережной, детский смех. – Думаю, вы могли бы стать выдающимся членом Содружества благородных. Нам нужны планетарные лидеры вашего масштаба.

Разгневанный и потрясенный Лето отступил на шаг. Ветер закрутил его накидку.

– Я никогда на это не соглашусь. Я видел, что вы сделали!

Якссона нимало не тревожило чувство вины.

– Это была необходимость, часть процесса очищения.

Лето сжал рукоятку кинжала. Этого мятежника нельзя отпустить, нельзя позволить ему ускользнуть, избегнуть ответственности за свое злодеяние. Лето заметил, что на Якссоне нет даже силового щита. Надо вызвать гвардейцев, сотрудников службы безопасности и предать этого человека имперскому правосудию.

Якссон, заметив эти движения, вскинул брови.

– Лето, я прилетел сюда, чтобы поговорить. Даже не пытайтесь напасть на меня или арестовать. Я принял меры предосторожности. – Он задумчиво посмотрел на величественные статуи, на семьи, беззаботно веселившиеся на пикниках, на рыбаков с удочками, на носившихся по берегу детей. Он был так уверен в себе, так спокоен!

– Какие меры предосторожности?

– Прежде чем подойти к вам, я провел здесь довольно много времени, заложив взрывчатку в статуях и во многих местах вокруг Кала-Сити. Я могу взорвать все или некоторые из этих зарядов, как мне будет угодно. – Он помолчал, стараясь усилить впечатление от своих слов. – Вы хотите увидеть гибель этих людей, точно так же как видели гибель ничтожных аристократов на Оторио? Я прошу всего о нескольких минутах разговора.

Лето почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Он неподвижно стоял, не в силах двинуться с места.