Ведьма философских наук - Анна Зюман

Приближение родственничка я почувствовала еще до того, как он зашел в зал. Точнее, даже не его, а его Тьму. Она была чужой, давящей и неприятной. Моя Тьмушечка тоже ее почувствовала и зло оскалилась внутри меня. Развернувшись в сторону, откуда шла чужая сила, я увидела, как по черной стене идет рябь, а потом образовывается дверь. И сразу же вошел ОН.

Высокий. Красивый. С длинными, темными, словно смазанными чем-то волосами и тонкими чертами лица мужчина смотрелся весьма эффектно и готично. А вот костюмчик из черной странной маслянистой резины точно у Т’Чаллы из Черной Пантеры Мстителей стащил. Ну или они у него, кто этих киношников поймет.

— Могу тебе такой же сделать, — муркнула Тьмушечка в голове. — Это защитная броня.

— Ага, и грудь заодно как у Памелы Андерсон, — хмыкнула я про себя. — Что? Нет! Не вздумай! Тьмуня! Не все, о чем я думаю, надо тут же выполнять!

За испугом, что Тьма мгновенно воплотит в жизнь все мои самостоятельно возникающие и совершенно бесконтрольные фантазии, я забыла и про «дедушку», облизывающего меня сальным взглядом, и про принявшего боевую стойку хмурого Айрида, и про Заразу, плечом к плечу вставшую рядом с ним. Когда только спеться успели?

— Ухо откручу! — орала я на Тьму, пока та спешно убирала начавшую было проявляться на мне «броню». — Я ж в ней как девочка из стрип-бара с тематической вечеринки буду. А кстати, что это на мне надето? ТЬМА! Где мое академическое платье?

— Оно тебе не шло, — прижала уши Тьма, — я лучше.

— Тьма! — уже чуть ли не рычала я, а учитывая, что все это я делала молча про себя, представляю, как я выглядела со стороны. Во всяком случае, на лице приближающегося к нам родственничка начало проступать явное недоумение. — К нам идет озабоченный мужик, от которого нам надо отделаться, а ты вырядила меня в наряд для танца живота?

Нет, вкус у Тьмы определенно был, вот только я бы надела такое платье только в том случае, если бы планировала ужин при свечах с плавным и очень быстрым переходом в спальню. Но никак не для встречи с, гм, дедулей.

— А что я должна была на тебя надеть? — пискнула Тьма.

— Паранжу! — крикнула я на нее в ответ.

Вот говорила же я, что у меня фантазия самостоятельная. Картинка восточных красавиц, у которых даже прорезь для глаз скрыта густой сеткой, как-то сама собой всплыла в мозгу. А эта подруга по разуму Заразы тут же воплотила ее в жизнь.

Маррор в ступоре остановился, не дойдя до нас двух шагов.

— И ты думаешь, это тебе поможет? — криво усмехнувшись, спросил он.

— Нет, — пытаясь понять, как можно поднять лицевую часть покрывала, отозвалась я, — это небольшие внутренние разногласия.

Да как эту штуку снять-то? ТЬМА!

Лицевая часть покрывала сама, словно живая, поднялась и откинулась назад.

Фух. Хоть дышать стало чем.

— Ну здравствуй, дедуля, — с нажимом на последнее слово произнесла я.

— Замечательно, — словно кот, объевшийся сметаны, довольно улыбнулся Маррор. — Ты даже пахнешь как она. Пришло время воспользоваться твоей силой.

Маррор протянул руку, окутанную черным дымом, к моему лицу, но в тот же миг получил удар в челюсть, от которого отлетел метра на три.

Не поняла.

— Даже близко не смей к ней приближаться, — запихивая меня к себе за спину, сказал Айрид медленно поднимающемуся Маррору.

А?

Это как?

Он меня защищает?

Почему?

Я же ему только что призналась, что я внучка Хадрока.

В голове все перемешалось.

— Напомни мне, почему я сразу тебя не убил? — лицо Маррора за секунды покрылось черной броней, и от готического красавца остался только монстр с человеческим силуэтом. — Ах, да. Вон та деревяшка так смешно тебя защищала.

Даже сквозь броню было видно, насколько мерзко ухмыльнулся Маррор. Вот же наградил Господь родственничком.

Зал быстро заполонили твари, то есть эрлы, как их назвала Тьма, окружив нас со всех сторон. А еще через секунду в Айрида полетело черное облако.

— Защищать! — только и успела крикнуть я Тьме.

Моя Тьмунечка сработала на славу. Черное пламя охватило нас троих, не причиняя вреда, а вот твари, кинувшиеся на нас, отскакивали, скуля и скаля черные пасти. Да и Айрид не растерялся и выстроил вокруг что-то наподобие прозрачной стены. Вот только улыбка, не сходящая с лица Маррора, мне не нравилась.

— Тьмунь? — позвала я свою силу темную.

— Он сильнее, — прохрипела моя кошечка внутри меня. — Я долго не выдержу.

— Поддержи, — одновременно с Тьмой отрывисто сказал Айрид, — Я сниму щит и попробую светоударное заклинание. Только смотри, чтобы твою Тьму это не задело.

Тьмуня взвыла. Прозрачная стена исчезла. В Маррора от Айрида полетел, словно стрела, луч света, вот только ему это не причинило ни малейшего вреда. Зато твари пробили затухающее пламя Тьмы и бросились на Айрида с Заразой. Одновременно с этим черная полупрозрачная рука обхватила мое горло, перекрывая мне доступ к кислороду.

Все вокруг словно застыло. Звуки стали отдаленными, будто я опустилась глубоко под воду. Я чувствовала, как в меня проникает чужая Тьма, как хватает мою Тьмуню и вытаскивает из моего тела. Ей было больно, а меня затапливал чужой холод.

— Я где-то был потерян, — из последних сил прохрипела я и впервые полностью, до конца осознала эти слова.

Я действительно потеряла себя. Не знаю, когда и не знаю как. При всей своей любви к свободе я позволила обстоятельствам управлять собой. Позволила другим оценивать себя и решать, что я могу, а что нет. Я так гналась за контролем над своей жизнью, что забыла просто жить. Просто чувствовать.

— Иди меня искать, — продолжила я уже не вслух, потому что воздуха, чтобы произнести слова, в легких не было.

Себя искать. А для этого себя нужно признать. Любой.

— И яму раскопай, где старый бук растет.

О, да. Яму с моими собственными страхами. Страхами ощутить боль и страхами причинить ее другим. Страхом, что тебя не примут, и страхом, что тебя никто никогда не полюбит.

— Задул восточный ветер, мне хочет помогать.

А я и есть Восточный Ветер.

— Ты ветру доверяй — он к цели приведет.

И пусть прячутся все, кто не понял этого.

Я отпускаю себя.

Я чувствовала, как расслабляются мои мышцы. Как легко и спокойно становится мне. Как чужая Тьма проходит сквозь меня, но мне уже не больно.

Оглянулась.

Все вокруг замерло и преобразилось, окрасившись в золотые тона. Вот только не все было правильным. И это надо было срочно изменить. Легко скользнув к маленькому черному комочку, я вырвала его из чужих черных лап. Он мой и никто не смеет обижать его! И вон тот мужик мой.