Антикварная лавка с секретом - Нина Новак

Вырисовывалась определенная закономерность — артефакты Фогеза притянули места силы с англскими городами. Шардон, Черепки. Только перчатка оказалась в царстве Множества Зим, но и оно являлось сильнейшим магическим центром.

Оставалось тайной, где Лайан Бенжамен отыскал скипетр. Хотя, какая разница? Тоже в каком-нибудь подобном заброшенном городище.

Следующий этап был контроль.

Старуха специально злила меня, вынуждая отпускать магию. И обзывала курицей, если мне не удавалось справиться с даром.

— Кто так учит?! — возмущалась я.

И снова меня заставляли медитировать, но уже на морозе. В этом чертовом Снежном царстве снег как будто никогда не заканчивался.

Но и разобраться окончательно с темной ведьмовской силой помогали все те же погружения. Стоило рассмотреть дар внутренним взором, понять логику, и контролировать его становилось намного легче.

Довольно скоро я уже использовала магию почти без эмоций. Не на нервах, не со страха, а по желанию.

Знаний тем не менее все равно не хватало. И чем больше я училась, тем больше еще хотелось узнать. А сколько тренировок ждало впереди! Навыкам необходимо было придать механический характер рефлексов.

Но первостепенное мое достижение — старуха показала, как снять печать с работников. Неохотно правда, но я не отстала, пока не получила полноценный ответ.

Кто пожелает — уйдет, кто захочет — останется. А я не буду держать людей силой. Как соберу комплект Фогезовых страшилок, так и отпущу всех.

Ноэль тоже меня натаскивал, показывая некоторые приемы и боевые заклинания. Но заканчивались наши схватки всегда как-то… не так и не там. Но чаще всего в постели.

В конце концов я попросила его научить меня обращаться с кинжалом. Это творение Фогеза, выигранное на конкурсе у короля, хорошо пригождалось. Кинжал действительно указывал направление, когда я брала след очередного артефакта, и не давал заблудиться.

Жаль, что он исчезнет, когда мы откроем шкатулку. Но все изделия Фогеза должны погибнуть, увы.

Мне было безумно досадно, что этот талантливый человек так впустую израсходовал жизнь и возможности. Ведь его артефакты могли послужить процветанию и благоденствию Кабрии.

Бабка Лисса, не будь дура, еще и заставляла меня помогать по хозяйству, но я с ней не спорила. Мне было тревожно за девочку-служанку, Кору, которую ведьма безжалостно гоняла. Поэтому я старалась хоть как-то ей помочь. На самом же деле, конечно, лелеяла надежду забрать девчонку из леса и унизительного услужения. В нашей лавке ей будет куда как лучше.

Но малышка оказалась нелюдимой и не отвечала на мои расспросы.

— У тебя с ведьмой договор? — спрашивала я.

Она в ответ только мотала головой и отворачивалась. Но было ясно — девочку что-то держит.

Вот и в тот вечер я вынесла курам таз с кормом и заодно… напоила и накормила Петю. Иногда ведьма позволяла ему обращаться в человека, но при мне он всегда оставался ослом.

Во дворе содержались и другие животные. Особенно мне нравился один маленький барашек. Такой умильный, но очень робкий.

Я поменяла ему воды в корытце и погладила по спине.

— А это братец, — мяукнул у меня над ухом Оливер.

— Чей братец? — не поняла я.

— Девочки нашей, Коры, — кот широко зевнул.

— Вот же злыдня бабка, — возмутилась я. — А как вызволять-то будем?

— Как закончим обучение — так и вызволим.

— Оливер, доверяю тебе придумать план.

Кутаясь в теплый плащ, я направилась к кухне, которая у Лиссы располагалась отдельно от избы. Кора в это время рубила дрова, но на мое предложение заменить ее, ответила хмурым отказом.

— Пальцы себе все поотсечете. А я привычная.

Бедный ребенок. У меня аж сердце сжалось. Но что возьмешь с ведьмы? А девчонка явно отрабатывает за брата. Вот же… сказка.

Я вскипятила воду в неприглядном котелке и приготовила постный суп, как и обещала ведьме. Наши занятия на сегодня были окончены и мне не терпелось быстрее перенестись в лавку. Там тепло, уютно, там Ноэль и работники, заменившие мне семью.

— Разных хитрых травок бы туда добавить, — мечтательно протянул Оливер.

— Котик, мы ведем себя прилично и не высовываемся. Так что никаких травок. Нам еще детей выручать.

Взяв котелок ухватом, я понесла его в избу. Прошла к столу и вдруг услышала, как хлопнула задняя дверь, скрывавшаяся в личном кутке ведьмы. Лисса гостей, что ли, принимала?

Я оглядела комнату, и действительно — на втором маленьком столике у очага стояли две чашки и в воздухе витал аромат духов.

Выбежав обратно во двор, я обогнула избу и разглядела цепочку следов на снегу. Они обрывались посреди небольшой поляны, будто человек, прошедший здесь, просто испарился… или же покинул сумрак.

— Ты видел? — спросила я Оливера. — Следы женские.

— Спокойно, спокойно. Не торопимся, не подаем вида, что заметили чужака.

Я возвратилась в избу, а бабка уже с подозрением нюхала суп, зачерпнув его деревянной ложкой.

— Ты смотри мне, — погрозила она пальцем. — Знаю я этого пакостного кота. Нашепчет, научит дурному, как бабушку извести.

— Мы пойдем уже, — сказала я, осторожно осматриваясь.

Взгляд случайно наткнулся на сумочку. Дорогую такую сумочку из натуральной кожи, известного бренда. Очень хорошо известного в моем мире бренда.

Ну, Агриппина Николаевна. Ну… старушка, только попадись мне.

Бабка Лисса подозрительно зыркнула на меня, но я сделала невинное лицо и мы с Оливером перенеслись в мою спальню.

С кухни доносился умопомрачительный запах пирога с абрикосовым вареньем.

Я поспешно скинула зимние вещи, со вкусом потянулась и побрела в ванную.

Запах пирога стал уже неприлично заманчивым. Разве можно так искушать людей?

— Оливер, — хм, наглая тушка опять устроилась на подушке, но ругаться с ним было бессмысленно.

— Да мыл я лапы, — прозвучал привычный ответ, и котик перевернулся на спину, распушив хвост. — И вообще все мыл.

— Не поторопились ли мы уходить? — я присела к зеркалу и несколько раз провела расческой по еще влажным волосам. — Может, надо было подождать, пока Агриппина снова появится? Она явно живет в избе, но когда я там, сбегает.

— Наверное, спит на сундуке в углу, — согласился кот.

— Да-да! Я думала он для Пети…

— Ха! Петю, Линорочка, в сарае держат. Готов прозакладывать свой хвост.

Я повернулась к пушистому бездельнику, который продолжал валяться.