Отчаянные - Билл Болдуин

Эй, шкипер!

До меня дошло, что вы здесь, на Протее. Надо же, какое совпадение: я тоже! Почему бы нам не встретиться? Если мне не изменяет память, за вами выпивка — не я ли в конце концов платила yamshchiky за ту поездку на содескийской troika? Позвоните мне на борт моего нового «невидимки», К.И.Ф. «Нарвал». Сегодня или никогда: я улетаю утром; не сомневаюсь, что и вы тоже. Офицерский клуб открыт круглосуточно, а меня терзает жажда.

Надя Труссо.

Я ухмыльнулся: надо же, как тесна галактика! После сегодняшнего дня мне просто необходимо было взбодриться, а я знал на свете не так уж много людей, способных помочь мне в этом! Много лет назад, еще до войны — в смысле, этой войны, — она служила моим старпомом на самом первом К.И.Ф. «Звездный Огонь» и зарекомендовала себя великолепным рулевым, способным выполнять тысячу дел с веселой готовностью градгроутского святого. К тому же с ней вообще было легко, как на службе, так и вне ее. У нас с ней сложились тогда особые отношения, и мне не раз и не два стоило больших усилий сохранить их в чисто профессиональном русле. Впрочем, вплоть до сегодняшнего дня она продолжала звать меня «шкипером», а я ее «старпомом».

Когда ее назначили капитаном «невидимки», К.И.Ф. «Норд», мы позволили нашим отношениям зайти чуть дальше, хотя Леди Удача не отпустила нам ничего, кроме нескольких — пусть и довольно страстных — объятий. Я невольно усмехнулся, вспомнив пресловутую troika. На короткое мгновение мы действительно соединились тогда… пока содескийская тайная полиция не застукала нас как пару распутных детишек! Впрочем, это уже совсем другая история…

Я вернулся в свой номер и умылся, потом позвонил на «Нарвал» и попал на какого-то совсем еще юного дневального — не иначе только-только из кадетской школы. Несколько мгновений его лицо таращило на меня глаза с дисплея, потом он пожелал знать, по какому это праву я беспокою его шкипера. Я не винил его в этом: метацикл был и впрямь поздний, а никаких знаков различия на моем халате, разумеется, не имелось.

— Она одна? — поинтересовался я.

— Что?

— Я спросил у вас, одна ли она. Если она одна, мой вызов идет под грифом «срочно»; в противном случае я могу позвонить завтра.

— Кто ее спрашивает? — не сдавался он.

— Это личный звонок, старшина, — заявил я, — и я звоню ей по ее просьбе. Так она одна или мне перезвонить позже?

— Послушайте, — взвизгнул старшина. — Я представления не имею, одна она или нет. Не мое это дело.

— И этот тытьчертов разговор — тоже, мистер, — сказал я с нарастающим раздражением. — А теперь соедините меня с капитаном, и немедленно!

Тут я услышал чей-то другой голос, в ответ на который юный старшина перепуганно пролепетал: «Есть, к-ка-питан!» — и исчез с дисплея. Вместо него там появилось круглое лицо Труссо с широко расставленными веселыми глазами, вздернутым носиком, полными, чувственными губами и преждевременно седеющими волосами.

— Матерь Вута! — вскричала она. — Шкипер!

— Можете поспорить на свои прелестные выпуклости, старпом, так оно и есть, — заверил я ее.

— ЗАМ-мечательно! — ахнула она, закатывая глаза. — О, это просто чертовски ЗАМ-мечательно! — Дисплей на мгновение погас, но я продолжал слышать ее голос. — Сейчас, Вилф. — Вслед за этим замолк и динамик. Впрочем, не прошло и полцикла, как дисплей ожил и на нем снова показалось раскрасневшееся лицо Труссо.

— Это у нас новенький, — пояснила она. — Я его выпорю как Сидорову козу… как только найду соленый линек. — Она хихикнула и развела руками. — Во всяком случае, он у нас теперь будет первым кандидатом.

— Возможно, я могу предложить кое-что получше, — заметил я.

— Чем порка?

— Ну…

— Шкипер, — хихикнула она. — Не забывайте, это все-таки служебный телефон!

— Но разве не вы утверждали, что умираете от жажды?

— Я, — с улыбкой подтвердила она. — Но какое это имеет отношение к этой… ну, вы понимаете… порке?

— Это что понимать под словом «порка». Если простое хлопанье…

— Нет, вы объясните!

— Мне просто показалось, мы вполне могли бы хлопнуть по паре стаканчиков, — пояснил я.

— Что ж, для начала сойдет, — ответила она, смеясь. — Где вы сейчас? В общежитии?

— Ага.

— У вас есть машина?

— Какая, к черту, машина? — возмутился я. — Я и сюда-то еле добрался.

На мгновение она нахмурилась.

— Ладно, оставайтесь там, где есть, — сказала она наконец. — Я за вами заеду.

— Идет, — согласился я. — Как вы одеты?

— Сейчас или когда буду забирать вас?

— Позже.

— Там увидим.

— Как это понимать?

— Во что-нибудь настолько короткое, чтобы меня только не забрал при этом патруль, — шепнула она в микрофон, прикрыв его ладонью. — Мне нравится, когда глаза у вас делаются большими как тарелки.

— Не сомневаюсь, что такими и станут, — усмехнулся я. — Вот только ничего штатского я с собой на эту операцию не захватил. Мой мундир да летная форма — вот и все, что у меня с собой.

— Вполне сойдет и это, — сказала она. — Летная куртка, рабочая пилотка… А иначе я вас, поди, и не узнаю.

— Вы просто чудо, — вздохнул я.

— Пятнадцать циклов, — заявила она. — Встречаемся у подъезда. Идет?

— Пятнадцать циклов, — подтвердил я, и дисплей погас. Несмотря на мало располагавшие к этому обстоятельства, шнуруя башмаки, я невольно ухмылялся. По крайней мере этой ночью у меня будет меньше времени на размышления об этой Трахфорд…

* * *

Верная своему слову, Труссо затормозила у подъезда офицерского общежития через пятнадцать циклов. Ну может, и через двадцать пять — но кто считал? Она выглядела великолепно, управляя казенным глайдером в юбке, короче которой не было даже у Клавдии. Она была миниатюрного сложения, но с длинными ногами и с бюстом, неизменно привлекавшим внимание всех мужчин в радиусе сотни иралов, даже когда он был скрыт форменной флотской курткой.

Когда я забрался на пассажирское место и захлопнул за собой дверцу, она нахмурилась.

— Что-то ваши глаза недостаточно велики, шкипер, — заметила она, задумчиво глядя на меня. — Ладно, посмотрим, как подействует на вас вот это. — С этими словами она распахнула куртку, под которой не оказалось ничего — если не считать, конечно, потрясающего для женщины ее возраста бюста с маленькими темно-коричневыми сосками. Она была восхитительна и прекрасно понимала это.

— Что ж, — заметила она. — Вот так-то лучше. — Я и сам ощущал, что глаза мои изрядно вытаращились. Она хихикнула. — Было мгновение, когда я уж испугалась, что эта Вальмонт совсем завладела всеми вашими мыслями, не оставив места никому другому.