Последние часы. Книга II. Железная цепь - Кассандра Клэр

– Я ожидала увидеть бурную оргию, – холодно произнесла Грейс. – Трудно себе представить, почему люди так отчаянно добиваются приглашения в этот салон.

Люси первой заметила Малкольма Фейда: маг с белыми волосами растянулся на кушетке в одиночестве, закинув руку за голову, и взгляд его пурпурных глаз был устремлен в пространство. Когда девушки приблизились, он сел и состроил недовольную гримасу.

– Значит, вот оно как? Теперь мы будем иметь сомнительное удовольствие каждый вечер лицезреть здесь Сумеречных охотников? – вздохнул Малкольм и одернул безупречный белый фрак. – Мое терпение имеет границы. И скоро оно истощится.

– Я рада, что оно пока не истощилось, – заговорила Люси, – потому что нам нужно с вами поговорить. Без посторонних. Я Люси Эрондейл, а это Грейс Блэкторн…

– Я знаю, кто вы такие. – С очередным вздохом Малкольм слез с дивана. – У вас есть пять минут – и три минуты, если ваше предложение покажется мне неинтересным. Идемте в мой кабинет.

Они последовали за ним в тесный коридор, вошли в комнату, оклеенную обоями с рисунком Уильяма Морриса; из мебели здесь был письменный стол и несколько кресел, обитых жаккардовой тканью янтарного цвета. Маг нетерпеливым жестом велел девушкам сесть. Грейс села на краешек кресла, приняла кокетливую позу и наклонила голову так, чтобы смотреть на Малкольма снизу вверх. И захлопала ресницами. Грейс действительно очень странная, подумала Люси, устраиваясь в своем кресле. Неужели она надеется добиться своего при помощи примитивного флирта с магом, которому сто лет и который видел это все уже тысячи раз? С другой стороны, утопающий хватается за соломинку.

Малкольм, прислонившись к стене рядом с картиной, изображавшей бурное море, улыбнулся насмешливо и совершенно равнодушно.

– Разве вам, дети, не следует быть дома в такой час?

– Вы хотите сказать, – резким тоном произнесла Грейс, – что вам известно об убийствах?

Малкольм опустился в большое кожаное кресло по другую сторону письменного стола. Что-то в его лице и позе напомнило Люси Магнуса, хотя глаза у Магнуса были другие – добрые. В Малкольме чувствовалась какая-то отстраненность, словно он окружил себя невидимой стеной и ничто уже не могло тронуть его очерствевшее сердце.

– Я Верховный Маг Лондона. Мне следует знать о таких вещах, как комендантский час Сумеречных охотников. Но я уже говорил Конклаву: я понятия не имею о том, кто убил этих троих нефилимов.

– Мы это понимаем, – ответила Люси. – Нам действительно очень жаль, что мы мешаем вашему отдыху. Я надеялась, что вы сумеете помочь нам с другой проблемой. Нам нужны кое-какие сведения… информация о том, как воскрешать мертвых.

Малкольм приподнял брови.

– Забавная откровенность, – протянул он, проводя пальцем по инкрустациям из черного дерева, украшавшим поверхность стола. – Всегда приятно видеть молодежь, жаждущую знаний. Значит, вы считаете, что убийца пытается воскресить умершего?

– Не совсем так, – осторожно произнесла Люси. – В общем, мы хотели бы узнать, существуют ли способы возвращения мертвых, которые не требуют стольких… э-э… смертей. Способы, не требующие совершения злых дел.

– Не существует способа воскресить умершего, не совершая великого зла, – ровным голосом ответил Малкольм.

– Этого не может быть, – заговорила Грейс, не сводя взгляда с чародея. – Умоляю вас, помогите нам. Помогите мне.

Малкольм помрачнел.

– Я понял, – сказал он после продолжительной паузы, хотя Люси не сообразила, что именно он понял. – Грейс, – вас зовут Грейс, не так ли? – я уже помогаю вам тем, что говорю правду. Между жизнью и смертью существует равновесие, поэтому нельзя вернуть жизнь тому, кто ушел, не отняв жизнь у живого существа.

– Вы очень известная личность, мистер Фейд, – ответила Грейс, и Люси взглянула на сообщницу с тревогой, не понимая, к чему она клонит. – Я слышала, что когда-то вы были влюблены в смертную женщину, в Сумеречного охотника. И позже она стала Железной Сестрой.

– И что с того? – сухо произнес Малкольм.

– Недавно мою мать поместили к Железным Сестрам в Адамантовую Цитадель, но она, не принадлежа к их ордену, не связана обетом молчания. Мы могли бы попросить ее выяснить, как живет ваша возлюбленная в Цитадели. И сообщили бы вам, как у нее дела.

Малкольм замер, его бледное лицо стало еще бледнее.

– Вы серьезно говорите?

Люси пожалела, что не расспросила Грейс насчет ее плана. Она почему-то думала, что они просто подойдут к Малкольму и попросят его о помощи. Она совершенно не ожидала такого поворота и теперь не знала, что думать, не знала, как относиться к такому рискованному ходу Грейс.

– Совершенно серьезно, – заверила мага Грейс. – Люси подтвердит мои слова.

Малкольм устремил пристальный взгляд на Люси. Глаза его потемнели, стали почти черными.

– Вы действительно участвуете в этом предприятии, мисс Эрондейл? Полагаю, вашим родителям об этом неизвестно?

– Ответ на первый вопрос: да, на второй: нет, – сказала Люси. – Но… родители учили меня, что следует по мере своих возможностей восстанавливать справедливость. Именно это я и пытаюсь сейчас сделать. Умер человек, который должен был… который не должен был умирать.

Малкольм горько рассмеялся.

– Вы от своего не отступитесь, словно собака, вцепившаяся в кость, верно? Вы напоминаете мне вашего отца. Итак, вот что вам следует знать прежде всего. Даже если бы существовала возможность воскрешать мертвых, не отнимая жизни невинных людей, в любом случае для воскрешения потребуется тело, которое могла бы занять вернувшаяся душа. Тело, не подвергшееся разложению. Но увы, как вам, без сомнения, известно, удел мертвецов – разложение и распад.

– Представим на минуту, что у нас есть сохранившееся тело, – произнесла Люси. – Незанятое, но тем не менее… м-м… целое и невредимое.

– Даже так? – Малкольм некоторое время молча переводил взгляд с Люси на Грейс. Потом снова вздохнул, словно признавая поражение. – Ну хорошо, – наконец, заговорил он. – Если вы говорите правду, если вы действительно можете передать мне весточку от Аннабель, тогда идите и возвращайтесь с посланием. Я буду ждать вас здесь.

Он поднялся и коротко кивнул, давая понять, что разговор окончен.

Люси встала с кресла и обнаружила, что у нее подкашиваются ноги от волнения. Когда Грейс проходила мимо мага, тот поймал ее руку и заговорил бесстрастным, но от этого не менее грозным тоном.

– Мисс Блэкторн, возможно, вы уже заметили, что чары, которыми вы пользуетесь, бессильны против таких, как я. Я не склонен относиться к подобным вещам как к милой шалости или безобидному фокусу. Если вы попытаетесь проделать нечто подобное в Алькове еще раз, у вас будут серьезные неприятности.

И он почти грубо оттолкнул ее от себя. Грейс, пряча лицо, направилась к двери. На миг Люси показалось… но нет, это было невозможно. Такие, как Грейс, не умеют плакать.