Одна из тысячи звезд - Риша Вольная

— Ты знаешь, что было в кабинете?! — удивлённо уточнила я.

— Да, один из наших неизвестных Маркелову агентов успел закинуть мини — устройство в карман его пиджака.

Сначала хотелось наорать, почему так долго копались и не спасали меня из лап этих чудовищ, но, заметив удрученное состояние мужчины, не стала. К тому же радовал тот факт, что не придется пересказывать Даниилу балаган моей жизни.

— Арчинский, прекрати заниматься самобичеванием! Успокойся! Там столько накручено, что и сам Бог не разберётся, как он такое допустил. Ты забываешь, что Маркелов в этом городе знает каждую вторую крысу. Скрыть или, наоборот, подкинуть нужную ему информацию для него не проблема. Так что давай оставим всё как есть, ведь не будь тебя, финал этой сказки мог быть и другим, по крайней мере, для меня.

Он молчал, что-то обдумывая, и только ритмично стучал кулаком.

— Как Артём?! Я идиотка, даже не спросила его! — вдруг спохватилась я.

— Его малость потрепали, по заключению врачей — сотряс, несколько переломов ребер, множественные гематомы, и ещё его какой-то дрянью поили, но сильно не били, всё-таки боялись, что его родители поднимут панику, если сын исчезнет.

— Мне тоже что-то подмешали в шампанское, скорее всего, психотропное, но у меня на такое сочетание жуткая рвота, как-то раз на собственной практике убедилась.

— Так, может, тебя в больницу отвезти?! — обеспокоился мужчина, дернувшись в мою сторону, но остался на месте.

— Нет, не нужно! Я почти все лекарство вместе с алкоголем в канализацию плавать отправила, — быстро открестилась я от путешествия в родные стены лечебного заведения.

Приложила руку к виску, чувствую, как в нем назревает пилящая и ноющая боль, но решила задать главный вопрос.

— А что было в той комнате?

Ещё до того, как он открыл рот, по выражению глаз и лица я поняла, что ответ не получу.

— Это не должно тебя волновать! Тебе нужно знать только то, что Маркелов и твой отец тебя больше не побеспокоят! — жёсткий, не терпящий возражений ответ Даниила меня, как всегда, не остановил.

— Никогда?

— Насчёт Маркелова — сто процентов не побеспокоит. Вот папаша может и успеет прислать письмецо из тюрьмы, куда сядет за убийство своего родственника и твоего родного отца, а также господина Маркелова и трёх его охранников. Сегодня в новостях станет известно об ужасной трагедии в поместье известного политика, приведшее к его смерти в результате стрельбы аристократа Господина Сафронова. Причина их конфликта пока неизвестна, но предположительно — это огромные покерные долги Сафронова, — голосом диктора и с усмешкой в конце продекламировал Арчинский.

Мда, если меня сейчас должен посетить приступ жалости к этим двоим людишкам, то он не пришёл, видимо, где-то упал и разбился вдребезги. Я просто ужасно устала и хотела вернуться в свой привычный устроенный мир.

— А что с Костиком?

— Эта тварь пока что жива, его успели увезти в больницу, но у меня к нему ещё остались вопросы, а после он тебя тоже НИКОГДА не побеспокоит, — холодным, как сталь, голосом пообещал Даниил, выделив интонацией это «никогда».

— Ты его убьёшь? — и снова спазм в животе.

— Да! От него слишком много дерьма! А то, что схватил, мучил и ранил тебя, так это вообще его главная ошибка.

Эти убийства вокруг меня просто не давали мне дышать. Будто у меня раздвоение личности: я радовалась, что эти гады будут наказаны, но сам факт лишения человека жизни и то, как спокойно об этом говорил Арчинский, меня скручивали до тошноты.

— А если я попрошу не делать этого?!

— Попросить ты можешь, но я все равно сделаю, как решил!

Эта убежденность его слов мне была знакома! Приговор вынесен без суда и следствия, и он будет приведен в исполнение точно в срок.

Таракашки в моей голове, хоть и раненые, стоя аплодировали их секс-символу за отмщение, а мой мозг рвался на части от переполняющих его в последнюю неделю нервных потрясений, причиняя реальную боль. В сердце, казалось, кроме боли и разочарования, ничего не осталось, так что оно покрылось коркой льда, и мои следующие слова прозвучали неожиданно даже для меня.

— Даниил, нам надо расстаться! — сказала и закрыла рот рукой.

Мужчина тяжело выдохнул, вцепив руки в перила с такой силой, что ещё чуть-чуть и старинное дерево не выдержит и сломается.

— Я это понял почти сразу! — прохрипел он. — Уверен, что ты сейчас говоришь под влиянием эмоций, ты пережила такой кошмар и …

— Нет! — вскрикнув, перебиваю его, так как не хочу слушать. Ничего не хочу!

— Нет! Я так хочу! Мне нелегко с тобой расставаться, но и с тобой я больше не хочу, не могу! Весь мой привычный мир развалился! Я стала убийцей! Как я после этого должна спасать людей?! Это все ты, твое влияние, твой мир.

Я слышала себя, будто со стороны, и удивлялась, откуда во мне столько несправедливости к этому человеку, но изменить ничего не могла. Я хотела в свою раковину!

Арчинский долго молчал, запрокинув голову к небу, будто выбирая, на какую звезду ему полететь.

— Ты меня быстро забудешь. Для тебя все женщины мира, вон одна предводительница твоего фан-клуба чего стоит. Вы сегодня замечательно смотрелись вместе, пока меня тащили в этот ад на земле.

— Кроха, я знаю, что виноват! Но я остался с ней только из-за того, что она обещала рассказать, как именно мои фанатки собрались тебя изводить! Когда эта идиотка полезла целоваться, я понял, что зря теряю время, и оттолкнул ее, но уже было поздно. Не найдя тебя и Андрея, мы стали действовать.

Он замолчал, рассматривая меня.

— Но тебе все равно, что я скажу! Правда?! Ведь ты приняла решение, и все мои слова мимо твоих ушек?!!! Господи, Селина! Что мне надо сказать, чтоб ты наконец-то поверила в то, что мне насрать на остальных женщин. Только ты одна взрываешь мой мозг до самого его основания, заставляя чувствовать себя полным кретином?! Ты моя Звездочка!

— Звёзд много, Даниил! Сам посмотри! — сказала я, указывая рукой в небо над нашими головами. — Выбирай любую, и она будет тебе светить.

— Мне не нужна любая! Мне нужна одна из тысячи звёзд!

Мужчина стал что-то доставать из внутреннего кармана пиджака. Я же после его слов зависла, разглядывая его пиджак и белую рубашку с пятнами крови и частично без пуговиц, уже без бабочки, которую я усердно завязывала в машине по пути на бал. Мне вспомнились выстрелы за моей спиной в тот момент, когда я стреляла в Костю. А ведь он, может быть, ранен! Осознание этого кольнуло иголкой в, оказывается, не совсем бесчувственное сердце. Хотела спросить его об этом, но не успела.

— Хорошо, Кроха! Пусть сегодня будет по- твоему! Мы расстанемся, но только на неделю. Мне как раз нужно уехать в командировку, а пока меня не будет, ты должна разобраться в своих чувствах. В том случае, если ты передумаешь, прошу встретить меня в аэропорту, как моя невеста. В обратном, нам лучше больше не видеться.