Бесогон на взводе! - Андрей Белянин

Где будет враг? Во дворе или на улице, тут без особых вариантов. Не с соседской же крыши к нам десантируются черти в форме войск Третьего рейха? И самое главное, если великий демон Хан, задница Вольтерова, припрётся всем руководить, меняя Якутянку на Марту, так не в его же интересах устраивать тут у нас взятие Ржева или Курскую дугу?

Собственно, чем меньше крови тут прольётся, тем лучше для обеих сторон. Я бы вообще предпочёл обойтись без грубой поножовщины. Понимаю, что это не прокатит по сюжетной линии, но всё равно почему-то хотелось бы. Впрочем, если выбирать между дракой и сдачей рыжей недотроги…

Нет уж! Пока они там за столом о чём-то спорили, я достал из-под кровати чёрное перо Дезмо, осторожно сунув его за высокое голенище шнурованного военного ботинка. Оно легко и нежно касалось ладони, но на теле нечисти оставляло незаживающие резаные раны. Того чёрта в Нижнем мне пришлось просто исполосовать на куски, пока он не рухнул. Полезная вещица, в прошлом махаче я потерял одно, второе надо беречь.

– Внученька, от из ружьишка-то палить сможешь?

– Смогу на раз, нас учили обращению с огнестрелом. Дадите пристреляться?

Анчутка вежливо кивнул, передал ей шесть патронов с безобидным свинцом и сам, без просьб, вышел во двор. Дашка, переглянувшись с дедом, вскинула охотничью «тулку» на плечо.

– Геська, от проследи там.

Мой пёс, получив от меня одобрительный кивок, пошёл с внучкой в сени. Парой минут позже мы с отцом Пафнутием стали свидетелями жуткого и завораживающего зрелища: безрогий бес скатал большой снежок и хладнокровно водрузил его себе же на голову, а слегка побледневшая курсант Фруктовая, прижав приклад к плечу, брала прицел. Ох, что ж они делают-то…

Первый выстрел ушёл в молоко, второй едва зацепил ком снега. Гордый Анчутка стоял недвижимо, не поведя и бровью, словно бронзовая греческая статуя. Доберман одиночным гавканьем давал команду «пли!», и уже на пятом выстреле седая внучка уверенно разнесла снежок в пыль!

Хороший выстрел, она справилась, за неё можно не опасаться. Красавчик-брюнет, стирая рукавом с лица капли растаявших снежинок, вежливо поклонился ей:

– Буэно, буэно, сеньорита! Ми комплимент!

Разрумянившаяся от похвалы Дарья, по-армейски отработанно перехватив ружьё за ремень, закинула оружие за спину, козырнула и вернулась в дом. Не знаю, как именно она тушит пожары или останавливает наводнения, но всё-таки чему-то полезному их там в колледже учат. Уже хорошо.

До глубокого вечера все мы занимались всяческой важной и не важной ерундой. Шибко умный батюшка, например, умудрился показать седой внучке нотариально заверенное завещание (копию которого и передал со мной письмом в офис Системы), согласно тексту всё его движимое и недвижимое имущество в случае его же внезапной смерти отписывалось ей. Чем как минимум на полчаса довёл девчонку до слёз! Вот оно ему надо было, а?

Гесс на кухне терроризировал Анчутку, требуя подать ему первую, вторую и третью порцию мяса с кашей, яйцами и овощами, потому что впереди бой, бессонная ночь, трупы врагов и друзей, война войной, а собаченька-то голодная! И не спорь, тебе же хуже будет! Кусь тебя, противный жадина! В общем, наш нечистый бес уже и не спорил…

Мне было абсолютно нечем заняться. Звонить родителям, наверное, и не стоило, у них своя жизнь, в которую я, неудачный сын и несостоявшийся наследник, не так чтобы особо вписывался. Они хорошие люди, честно, просто мы с ними были далеки ещё в мои готские годы, а уж после армии интеллигентная мама плакалась подругам, что видит кровь на моих руках. Папа её всегда и во всём поддерживал. Не знаю, возможно, им лучше вообще без меня?

Я дважды почистил наган и протёр его оружейным маслом. Избыток тоже часто вреден, иногда капли подтаявшего масла стекают на спусковой крючок или рукоять, тогда это здорово портит прицельность стрельбы. Фактически до прямого промаха с пяти шагов в упор. Обильная смазка хороша лишь, если вы намерены закопать своё оружие поглубже и подальше, чтобы его взять потом как-нибудь попозже. Зарядил семь гнёзд барабана серебряными пулями.

Всё? Всё, ждём, ждём…

Забегая вперёд, скажу, что зевать нам пришлось не особо долго. Уже после десяти вечера на соседней улице мелькнули огни фар, а вскоре у нашей калитки остановился автомобиль. Длинная чёрная машина, полностью лишённая блеска, с матовыми стёклами, передвигалась по глубокому, рыхлому снегу без каких либо проблем, словно влекомая неизвестной науке физической силой.

Передняя дверь открылась и, к моему немалому изумлению, из авто вылез Бельдыев.

– Прибыли, ваше превосходительство, – подобострастно кивнул он кому-то внутри. – Вот их двор, здесь и проживает отец Пафнутий со своим послушником Фёдором Фроловым. Собака у них тоже есть, доберман, я сам видел. Прикажете пристрелить?

Кто-то тихо ответил из тёмной глубины чёрной машины. Сержант Бельдыев счастливо закивал и кинулся к нам на порог, по ходу расстёгивая кобуру. Отец Пафнутий лично распахнул двери, смиренно, с поклоном, пропуская его в сени:

– Паря, проверь от дурачка, нет ли в нём бесов-то?

Башкир-полицейский даже и пикнуть не успел, как получил с ноги в солнечное сплетение, а потом два контрольных удара ребром ладони по шее. После чего я на своём горбу внёс его в дом. Даже брошенного вскользь взгляда было достаточно, ясно – бесноватостью тут и не пахнет. Он скорее искренне очарован, то есть полностью находится под властью того, кто сидит в машине.

Я хотел спросить батюшку, что, собственно, теперь надо делать, но не успел. Он накинул тулуп на плечи и вышел за порог. Кажется, всё начинается. И разумеется, не так, как нам бы (мне бы) хотелось. Да лысина Сократова, а когда оно было так, как мне надо?!

– Дед, я с тобой! – Седая Дарья, никого не слушаясь, рванула в сени с ружьём.

Я беспомощно обернулся к Гессу, мой доберман так же недоуменно передёрнул плечами.

– Что с ним, майн либер? – Из кухни высунул породистый нос безрогий брюнет. – А-а, понятно. Сильвупле, мне тот самый крест, что ты отвоевал в храме.

– Откуда я знаю, где он?

– Я знаю! – тут же подал голос Гесс, завиляв хвостом. – Он пахнет ладаном и лампадным маслом, а у собаченьки чуткий нос. Я хороший мальчик?

Мы с Анчуткой дружно признали, что да, самый лучший из всех известных нам доберманов. Православная реликвия оказалась завёрнута в обычное белое полотенце и находилась за иконой Николы Можайского в углу на стене. Я передал его бесу, тот закусил нижнюю губу почти до крови, но взял серебряный крест и со всей дури приложил Бельдыева в лоб! Сержант выпучил глаза, вскочил на ноги, выругался матом, а потом удивлённо уставился на нас:

– Э-э, а что я тут делаю?

Я забрал у нечистого красавчика крест, на руках бедолаги вздулись ожоги, кожа пострадала едва ли не до кости. Он покривился от боли, но глаза искрились легким сумасшествием:

– Веселье начинается, мон ами!