Офсайд 2 - Алекс Джиллиан

– Откуда? – голос Джейсона стегает больнее хлыста, я вжимаюсь в сиденье, когда встречаю его взгляд, в котором горит ледяной огонь, безжалостный.

– Пол дал мне его, – шепчу я, закашлявшись от волнения. Джейсон хватает меня за скулы, резко впиваясь пальцами в кожу.

– Когда? – яростно спрашивает, заставляя смотреть на него.

– Давно. Два с половиной года назад. Ты уехал из страны, и Пол не был уверен, что ты вернешься.

– Почему тебе?

– Я не знаю, – пожимаю плечами. Джейсон отпускает мое лицо, но, к моему ужасу, его рука спускается на мое горло, которое он властно обхватывает пальцами. Что за дурацкая привычка? – Может быть, он догадывался, что ты ко мне заявишься? Откуда мне знать? – хватаю его руку, пытаясь ослабить хватку. – Прекрати, это уже становится нелепым!

Но Джейсон не отпускает. Он сверлит меня своим взглядом, пропустив последние слова мимо ушей.

– Он рассказал тебе? – рокочет его голос. В вибрации которого физически ощущается неуправляемый гнев. – Ты поэтому согласилась на мировое соглашение? Говори! – рычит он, сжимая сильнее и встряхивая меня, как тряпичную куклу.

– Да. Он рассказал, – хриплю я на последнем дыхании, Джейсон отпустил меня так же внезапно, как схватил. Я кашляю и пытаюсь отдышаться, а он смотрит на меня невидящим взглядом, полным неверия, отрицания, ярости и боли.

– Я никому не скажу, Джейсон. Я понимаю, как это сложно пережить, и понимаю, что ты не хочешь, чтобы кто-то знал. Пол сделал это ради тебя. Я бы не отказалась от обвинений. Я была слишком напугана и зла. Я думала, что ты сошел с ума и точно завершишь то, что задумал. А потом я поняла, что случилось. Что ты все вспомнил, и я....

– Пожалела? – снова хлестнул меня его взгляд. Так больно, по самому сердцу. – Обрыдалась, наверное, да? Бедный маленький мальчик, отраханный насильником-извращенцем.

– Я этого не знала…

– А теперь знаешь! – кричит он. И я дрожу от страха. Так же, как тогда в зеркальной комнате. Он не похож на себя. Обезумевший, дикий, безжалостный Джейсон Доминник.

– Джейс, все уже в прошлом, – лепечу испуганно, пытаясь достучаться до него. – Ты стал жертвой ужасного существа, которого нельзя назвать человеком, но он уже умер, а ты жив. Прошло столько лет…

– Сколько лет? – оскалился Джейсон, хватая меня за плечи и снова начиная трясти. – Сколько, бл*дь, по-твоему, прошло лет? Я могу посчитать в днях, потому что для меня все случилось ровно тогда, когда я вспомнил, и случалось каждую гребаную ночь еще долгие месяцы. И до сих пор… Ты влезла в то, во что не имела право лезть. Никто не знает. Даже мои братья! С*ка, почему ты? – Джейсон замахивается, я жмурюсь, но он ударяет кулаком в стекло, с оглушительным треском разбивая его. Я кричу от ужаса, открываю глаза и вижу, что все закончилось. Джейсон сидит на свое месте, тяжело дыша, его руки на руле. На правой из сбитых костяшек сочится кровь.

– Джейсон, никто и не узнает, я клянусь, – бормочу я, стряхивая осколки с колен. Любая другая на моем месте от пережитого страха потеряла бы дар речи, но мы с ним знали времена и пострашнее.

– Лучше бы знали все, но не ты, – безжизненно произносит он. Очередной удар достигает сердца, я всхлипываю от боли, но ничего, ничего уже не могу сделать.

Я хотела этого. Полного разрыва. Но я думала только о себе. О своей свободе, гордости, уязвленном самолюбии.

Мне кажется, я только что разбила его сердце. Окончательно. Навсегда.

– Джейсон, у тебя кровь, – тихо говорю я, когда он заводит Форд и резко трогается с места. Струи дождя остервенело бьют в лобовое стекло. В разбитое окно хлещет вода, сливаясь с моими безмолвными слезами. Я беру из рюкзака влажные салфетки, достаю одну и тянусь, чтобы обтереть раны на сбитых в кровь пальцах Джейсона. Он останавливает меня свирепым взглядом.

– Не прикасайся ко мне, – рычит он, и снова отворачивается.

– Джейсон, я ни о чем не спрашивала. Пол сам захо…

– Заткнись. Еще слово, и я выкину тебя из машины. Пойдешь пешком по лужам. Усекла?

– Зачем ты так? В чем я виновата? – голос мой дрожит от обиды.

– Могла сказать раньше!

– Когда?

– Неважно. Ты знала. Смотрела на меня, слушала мои слова, и знала. Трахнулась со мной тоже из жалости?

– Идиот. Ты все неправильно понял, – отчаянно говорю я.

– Правильно я все понял, детка. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты сама сказала, черт бы тебя побрал, сама. Не хочу другого, никого другого, кроме моего Джейсона. А твоего Джейсона больше нет. Я сам не знаю, что, вообще, от меня осталось. Я думал, что у меня осталась ты. Я ошибся. Ты права, я идиот. Кретин. – Джейсон ударяет ладонями по рулю. Я тщетно уклоняюсь от струй дождя, которые льют в окно. – Давай не будем лгать друг другу хотя бы сейчас. Почему ты отдала мне подарочек моего папаши сейчас? Ты же понимала, что за этим последует. Ты тоже хорошо меня изучила. И это не жест доброй воли. Избавилась? Счастлива? – он бросает на меня быстрый колючий взгляд, резко поворачивая к стоянке возле моего дома.

– Нет, я не счастлива. И да, ты прав, – произношу я, глядя на него. Джейсон криво усмехается, глуша двигатель. Смотрит на свою руку, залитую кровью, которая стекает по запястью и падает на джинсы.

– Уходи, – тусклым, безжизненным тоном, произносит он.

– Джейсон, прости меня. Я сожалею…

– Иди к черту со своими сожалениями. – Доминник поднимает на меня взгляд, в котором совсем ничего не осталось. Выжженная пустыня. Меня переполняет боль и горечь. Я не должна была уходить так. Наверное, это было жестоко, слишком жестоко. Но что я, по сути, сделала?

Я просто хочу назад свою жизнь, без локомотива, который переехал меня на полном ходу, по имени Джейсон Доминник. Тихую, размеренную, понятную, предсказуемую.

– Прощай, – шепчу я, открываю дверцу и выхожу в дождь.

– Не думай, что так просто отделалась от меня.

Я резко оборачиваюсь, но машина с визгом трогается с места, обрызгав меня с головы до ног.

«Сначала родители дарят вам собственную жизнь. Но по прошествии времени пытаются навязать свои жизни.»

Чак Паланик, "Невидимки"

Джейсон и Марк Доминник вышли из черного Бентли перед недавно отстроенным небоскребом в финансовом районе Манхэттена. Два образца исключительной мужской привлекательности. Высокие, широкоплечие, атлетически сложенные, уверенные в себе. Марк в стильном серебристом костюме и натертых до блеска итальянских туфлях. Джейсон отдал предпочтение классическим мировым брендам, менее шикарным, но более доступным. Черная тройка, белая рубашка и галстук от Прадо, и графитно-серые туфли от Луи Витона под цвет галстука. В отличии о Марка, Джейсон не питал слабости к аксессуарам, золотым перстням и запонкам с бриллиантами. Но он любил дорогие часы. Редкие, коллекционные, а еще когда-то давно собирал модельки автомобилей. И то, и другое было обычным хобби, увлечением, не смотря на колоссальную разницу в затратах.