Ух, началось! - Елена Янук

Не знаю, как буду ей пояснять, но пока она его не заметила, я решила не торопить события.

Остановившись на входе, представила хозяина осматривающейся и немного оробевшей гостье.

- Людочка, это Федор Георгиевич, генеральный директор...

- А это - Людмила Сергеевна! Знакомьтесь... - повернувшись к Тео, прибавила. - Мы пить чай... ты с нами?

Тео сразу не отреагировал, я немного напряглась, но он всего лишь решил галантно поприветствовать гостью. Поднявшись из-за стола, Тео вежливо кивнул, и сказал, что рад видеть ее здесь, чем привел Люду в некоторое замешательство.

- Сейчас закончу, тогда и познакомимся поближе, за чаем, - улыбнулся директор.

Склонив голову набок, я улыбалась, но вспомнив о подруге, потянула ее на кухню. Там мы быстро сообразили угощение в четыре руки и, наконец, сели пить чай. Люда, склонившись ко мне, тихо спросила, обхватив чашку ладонью:

- А ваш директор всегда до полвторого ночи работает?

Откашлявшись, я ответила:

- Нет, но частенько... Он какое-то время отсутствовал, дела и накопились...

- Ясно. А ничего, что все так панибратски? - сделав большие глаза, поинтересовалась она, приподняв чашку со стола.

- Думаю, что нет. Люд, ты не против, что тебя в такое неудобное место затащила? Если хочешь, завтра быстро подыщем тебе квартирку?

Людочка, поразительно легко глотая кипяток, словно прохладный лимонад, сразу ответила:

- Нет, я, кстати, очень довольна. На сегодняшний день я совсем на мели, снимать не могу, с удовольствием поживу пока так... - вздохнула Люда, потянувшись за сандвичем, усталой улыбкой иллюстрируя свои слова.

- Еще одна авантюристка... - подытожила я, кусая бутерброд с сыром.

- Угу... - с набитым ртом промычала Людочка.

* * *

Допрос оставшихся в живых бунтарей - ничего полезного не дал. По их словам, предателям до белого каления надоело соседство рабов. Вот так-то! Всем восьмерым и разом, надоело и все тут! И с чего на них брезгливость так не вовремя напала? Или наоборот вовремя, - Кевин ранен, я отсутствовал.

Скептично усмехнулся, безразлично рассматривая жалких предателей, но вслух о "нежной истеричности" изменщиков не сказал.

Опершись о высокую спинку кресла и сложив руки на груди, я сидел перед клетками, невозмутимо выслушивал "откровения" выживших предателей. При этом ловил себя на мысли, что эти иуды явно рассчитывали на теплый прием в других стаях?!

Утаив боль от вида предателей, которая затмила боль от раны, поднялся и молча пошел к дверям, делая Нику знак их открыть. Перед дверью я обернулся и равнодушно напомнил этой дряни, что их ждет, ни капли не слукавив:

- Когда выйдете из этого здания, навсегда покинете клан. Но ни в одной стае ничего не обретете. За теплые места в иерархии хищных - надо драться, а вы слишком цените свои жалкие шкуры! - и, шагнув за дверь, совсем тихо произнес. - Вот и изучите участь рабов на себе...

Тяжело дыша от боли и слабости, я упрямо шел по опустевшему коридору обратно в кабинет, мне до боли хотелось найти Дашу и, прижавшись к ней, забыть о заполнившей душу горечи. Я всегда очень надеялся на этих энергичных мальчишек. Мне постоянно казалось, что они станут сильнее, правдивей и лучше нас с Кевином. Сколько раз я с гордостью смотрел на них, поддерживая их жажду жизни... переросшую в банальный эгоизм и неоправданную спесь. И когда я упустил это перерождение?!

Качая головой, вошел в "новый" кабинет...

Даша будто поняла, как нужна мне, сразу отставила чашку и подошла. Как люблю ее отзывчивость! Я вжался в нее, согреваясь теплом. Дашенька, родная...

* * *

Война между стаями и кланом затихла, как отступающая в глубины вода, собирающая силы перед ударом цунами. Как опередить врагов?! После прогулки по коридору раны вновь открылись и пришли в безобразное состояние.

Пока Даша отсутствовала, я выслушал много нелицеприятного от Валентины Петровны, возившийся с нами.

- Федор Георгиевич! Нельзя так! Вы никогда не поправитесь, если будете работать на износ! А тем более путешествовать по этажам!

- Да, конечно, - невпопад ответил я, в этот миг раздумывая как подкупить помощника Макса...

Кевин все это время рыл в поисках причины начала конфронтации, как крот, но, увы. Ни простые члены вражеских стай, ни криминальные элементы, подкупленные нами, ничего не пояснили. Похоже, секрет не открывался за пределами узкой группы лиц. Обычное дело - сговор, тайну знают вожаки и непосредственно те, кто им помогает. За все это время дальше того, что у них появилось какое-то "фантастическое" оружие, наше расследование никуда не продвинулось.

Пусть у них оружие, что это им дает? Я недолго думал, зачем Максу или Стэну война - ясно все как на ладони, особенно, когда речь идет о таких понятиях как власть и деньги. Не станет моего клана, своры Макса и Стэна пополнят новые люди, которые как в древности, так и сейчас на десятине от доходов будут содержать вожака.

Это только в клане никто ничего мне не платит, я зарабатываю себе сам, параллельно обеспечивая будущее членам клана. Потому и бунтов до сих пор не было, денежная зависимость от клана - крепче цепей держит в разумных рамках любителей потрясений.

Точнее держала. Конечно, общий враг на время сплотил оборотней еще сильнее, но это связь долго не продержится... вот и остаются деньги. Хотя возможно я не совсем прав, любой клан, как и любая стая, может выжить только вместе...

* * *

Даша встретила подругу и уже повела ее пить чай. Два часа ночи, вот неугомонные зайчата! Я улыбнулся.

Мне надо было поговорить с Дашей по поводу встречи в магазине и о многом другом, а еще расспросить, как она собирается пояснить Людмиле, присутствие в комнате человека в коме...

Войдя на кухню, застал девушек за тихим обсуждением. Даша, не заметив меня, несколько секунд смотрела на подругу. Потом, кивнув, пробормотала:

- Да, наверное, буду спать здесь с Тео... - и, повернувшись к накрытому столику, негромко добавила:

- Похоже, мне придется это делать постоянно, - и смущенно улыбнулась.

Ага, ввела подругу в заблуждение... как не обидно, именно только спать. Конечно, это категорически мало, но я крайне рад и этому.

Прислонившись к стене, я весело хмыкнул, не сводя глаз с Даши. Она резко повернулась на звук, умудрившись одновременно и улыбнуться и покраснеть, но тут же предложила срывающимся голосом:

- Тео? Чай, кофе? Давай пиццу разогрею?

Я всем сердцем почувствовал глубину довольно истертого впустую слова: моя "дорогая". Дороже и быть не может, если конечно, это не маленькая Дашенька, Машенька с мамиными глазками, тут уж душа будет поделена пополам.