Похищение Бет - Ребекка Маддимен

— Еще один момент, — сказал Гарднер и в очередной раз вздохнул. Было заметно, как тяжело ему дались следующие слова: — Тело Пола необходимо официально опознать. Я знаю, что родственников у него нет…

— О’кей, — услышала она собственный голос как будто со стороны.

Кто-то на том конце линии обратился к Гарднеру, и он что-то ответил, но она не разобрала слов.

— Мне нужно идти, — сказал он.

Она слышала, как он куда-то шел, потом хлопнула дверца машины.

— Я дам вам знать, как только что-то прояснится.

— О’кей.

Она хотела уже сбросить вызов, как вдруг подумала, что необходимо еще кое-что сказать, кое-что выяснить.

— Это сделал он? — спросила она.

Гарднер ничего не ответил.

— Это Саймон убил его?

Гарднер вздохнул, и она представила, как он привычным жестом проводит ладонью по лицу.

— Не знаю, — наконец произнес он.

Гарднер добрался домой заполночь и сразу рухнул на диван. Не было даже сил взять из холодильника пиво, хотя всю дорогу обратно он только об этом и думал. Ему отчаянно хотелось напиться, пить до тех пор, пока этот проклятый день не сотрется из памяти, а потом залечь в постель и месяц оттуда не вылазить.

Допрос Саймона прошел так, как и ожидалось. Он, конечно, отрицал, что убил Пола Хеншоу, но тот факт, что двое полицейских застали его склонившимся над телом убитого, да еще и с перепачканными в крови руками, не обещал ничего хорошего. То, что он сам заявил Гарднеру, что убьет Пола, еще ни о чем не говорило. И не доказывало его виновности. Но, увы, и не способствовало оправданию.

Однако орудие убийства по-прежнему обнаружено не было. Перерыли весь дом и окружающие участок сады, но никакого оружия так и не нашли. По расчетам Гарднера, Саймон не мог приехать намного раньше полиции, Гарднер отставал от него по пути туда несущественно. К тому же, был и еще один ориентир — время наступления смерти. Точно его никогда установить не удавалось, но патологоанатом предполагал, что Пол был убит приблизительно от двух до четырех часов назад. Что также не вполне соответствовало версии о причастности к убийству Саймона.

Он заставил себя подняться с дивана и побрел в кухню. Но вместо того, чтобы наброситься на пиво, он остановился возле мойки у окна, задумчиво глядя на ночное небо. Интересно, что сейчас делает Эбби? Он позвонил ей по дороге домой и предложил заехать, но она отказалась. Сказала, что хочет побыть одна, что очень устала, что обязательно поговорит с ним завтра. Он сомневался, что она сейчас спит. Он и насчет себя сомневался, что сможет уснуть, несмотря на то что был вконец измотан.

Единственным светлым пятном в этот день стало то, что с Челси Дейвис все было в порядке. Физически, по крайней мере.

Челси нисколько не пострадала, а из того немногого, что у нее успели узнать, выяснилось, что обращались с ней хорошо и даже подарили несколько крутых новых игрушек. Луиза Коттон — нормальная тетя, немножко любит командовать, как и ее мама, но в целом нормальная. Все остальное, что должна была рассказать Челси, отложили на следующий день. Ей необходимо было отдохнуть.

Коттон арестовали и предъявили обвинение в неправомерном лишении свободы и похищении ребенка. Хэррингтон рассказывал, что она плакала и уверяла, что не причинила Челси вреда, а лишь сделала то, о чем ее просила Джил. Она не хотела в этом участвовать, но ей нужны были деньги. Джил Хофман была допрошена. В связи с их тайным сговором начались поиски третьей женщины.

Гарднер вышел из кухни, вернулся на диван, лег на спину и уставился в потолок. Это был не совсем тот счастливый конец, к которому он стремился.

Эбби продолжала сидеть на подоконнике. Она всю ночь не меняла позу, и из-за этого ужасно разболелась спина. Сдвинулась с места она лишь раз, когда нужно было наклониться, чтобы взять телефон. Звонил Гарднер с последними новостями насчет Саймона. О Поле он даже не упомянул.

Остаток ночи Эбби просидела у окна в размышлениях. Когда первое оцепенение спало, она поймала себя на том, что плачет, хотя не сразу поняла, о ком именно. Она не видела Пола почти пять лет, но мысль о том, что он мертв, казалась какой-то неправильной. Она просто не могла представить, что он больше не живет где-то в другом месте. Потом она снова плакала, но на этот раз уже от злости, что мужчина, которому она посвятила свою жизнь, предал ее. Правда, она посвятила ему свою жизнь не по-настоящему, вот он ее и предал. Но он все-таки сделал самое худшее, что только можно себе представить, и она хотела причинить ему боль, заставить его страдать, как страдала сама. Но теперь она уже не могла этого сделать, потому что он умер, — кто-то добрался до него раньше нее. Полиция думает, что это Саймон, и, возможно, они правы. Возможно, он и в самом деле сделал это.

И я его за это не виню.

Только одно дело — говорить, что убьешь кого-то, и совсем другое — действительно убить. Она по-настоящему не верила, что оказалась бы способна на такое, даже если бы это был Пол. Особенно, если бы это был Пол. Но Саймон… На что способен он, она толком не знала. Она и раньше замечала его крутой нрав. Видела в юности, что он сделал с тем парнем перед ночным клубом. Но ведь то было совсем другое дело, правда? Убить он не мог.

Однако она ведь и насчет Пола думала, что он не мог совершить такое.

Она сидела, смотрела на темную улицу, следила за тем, как в домах напротив зажигаются и гаснут окна, и думала только об одном:

«Я уже больше ничего не знаю. И никто из вас не знает. Из тех, кто живет через улицу и сейчас говорит «спокойной ночи» своим мужьям или сыновьям, матерям или женам. Никто из вас ничего не знает. Люди, с которыми вы каждую ночь спите, совсем не такие, как вы о них думаете. Ваши братья и сестры, друзья и соседи, все они не такие, какими вам представляются. Вы думаете, что они хорошие, а они плохие.

Как и все мы».

— Что он тебе сказал? — спросила она, когда Джен с ногами устроилась в кресле.

Эбби позвонила ей, потому что хотела… должна была узнать, что сказал Пол. Считал ли он себя виновным? Раскаивался ли хоть немного?

— Я с ним не разговаривала, — ответила Джен, которая до сих пор выглядела ошарашенной. — Просто поверить не могу, что он мертв. В голове не укладывается. — Она смахнула слезу со щеки. — А еще я не могу поверить, что он был в этом замешан. Я просто… — Она помотала головой. — Получается, что это я виновата, да? Если бы я не сказала Саймону, где Пол, он сейчас был бы жив. — Джен высморкалась. — Теперь понятно, почему он не хотел меня видеть. Она встала в дверях. Сказала, что его нет дома, но я знаю, что она меня обманывала.

— Кто — она? — спросила Эбби и почувствовала, что сердце бьется где-то в горле. — Кто был с ним?