Монтер путей господних - Ирина Сыромятникова

«Запретить нельзя, отгородиться тоже. Объяснить обывателям, что буйные колдуны — жертвы войны, будет очень сложно. А у нас еще и Искусники…»

Сектанты будут просто без ума от такого подарка — они всегда утверждали, что черных надо водить в цепях, как ярмарочных медведей. Дальше — бунт армии, дробление страны и магический коллапс. Ларкес видел только один приемлемый выход из положения — зачистить восточное побережье империи под ноль, а потом ликвидировать участников операции.

Алия Саванти начала истерическим жестом терзать носовой платок. Нехарактерно молчаливый Аксель изображал херувимчика. Министр алхимии всем своим видом показывал, что за колдунов не отвечает.

— Спокойно!!! — Господин Михельсон встал, воздвигся над собравшимися, подобно грозному божеству (министр всегда умел произвести нужное впечатление). — Если бардак нельзя предотвратить, нужно его организовать и возглавить! Предлагаю отобрать наиболее ответственных командиров и намекнуть им на возможность обогащения (неофициально). Главное условие — наличие в группе гражданского куратора. В отсутствие свидетеля группа будет обвинена во всех грехах, совершенных на сопредельной территории, без дополнительного следствия и наказана по ингернийским законам.

— Такой подход они способны понять, — пробормотал Зертак.

— В Краухарде черные сами разбираются с ренегатами, чтобы избежать внимания властей, — вставил Ларкес. Его мысль напряженно работала. — Поставленная в такие условия боевая группа способна к самоограничению.

— Но что скажут власти И'Са-Орио-Т? — всплеснул руками мистер Олеман.

— Мы, кажется, только что договорились, что империи осталось жить три года. Пусть получат свою помощь явочным порядком, так сказать. Благодарить не обязательно.

Министр дал поручение составить секретный циркуляр и разослать его по гарнизонам. Текст требовалось представить на подпись следующим утром, а управлять паломничеством боевых магов в И'Са-Орио-Т господин Михельсон вообще не собирался. Зачем тогда существуют подчиненные? В некотором смысле большие начальники очень напоминают поведением черных.

В штаб операции были назначены Ларкес как самый умный, Аксель как хозяин спорной территории и Зертак как причина всех несчастий. Но, видимо, что-то во внешности черных магов проскочило такое, из-за чего Михельсон счел необходимым разбавить их банду госпожой Саванти. Матерая эмпатка, набившая руку в управлении большими безалаберными коллективами, в два счета настроила колдунов на рабочий лад.

Циркуляр пришлось рассылать трижды, ибо рассылка всякий раз обрывалась на каком-то излишне жадном армейском чине. Только когда от половины действующих командиров пришли прошения о придании их группам индивидуальных кураторов, стало ясно, что кампания удалась. Добровольческий экспедиционный корпус был готов к действиям.

Еще раз убеждаюсь, что нет в жизни счастья. По крайней мере, для черных. Четыре (всего четыре!) часа я пребывал в состоянии ничем не замутненной радости, глубокой удовлетворенности от достижения цели. Все загадки были разгаданы, все тайны мира доступны мне. А потом наступила расплата — крутой и безжалостный облом.

С черными так нельзя!

Утром я, весь из себя гордый, повел мисс Фиберти показывать найденную диковинку. Фига! Все кладбище было оцеплено полицией, и посетителей заворачивали у ворот.

— Да у меня здесь дедушка!!!

Но жандармы остались глухи к негодованию черного мага. Смелые.

Мисс Фиберти осторожно взяла меня за локоток.

— Эдвард, а не тебя ли они до сих пор ищут?

Ха! Вот это тормоза.

— Не знаю, не знаю, — поджала губы моя компаньонка. — Как думаешь, собаки у них есть?

Мы плавно развернулись и свалили оттуда, потому что собаки — существа без фантазии. Где унюхают, там и будут искать. При этом я сам чувствовал себя бобиком, у которого изо рта вынули бутерброд.

— Мне надо туда!!!

— Держи себя в руках. Через неделю они успокоятся и снова начнут пускать посетителей.

— Угу. С киркой, фонарем и веревкой?

— Гм.

Вот именно, что «гм». Мне нужно было не просто попасть ко входу в тайник, но и принести инвентарь. Кто знает, что может потребоваться в подземелье? К тому моменту, когда власти НАСТОЛЬКО успокоятся, я могу попасть на кладбище уже как клиент.

— Вот что: не может быть, чтобы вход был единственный. К тому же он слишком узкий и глубина не сто метров — зуб даю.

А ведь Салем вывел из-под земли кучу народа.

Мисс Фиберти дернула бровью — про «ла-ла-ла» я ей пока не рассказывал.

— Что это, Томас?

О, мы серьезны.

— Одно древнее сооружение, я сам про него недавно узнал. Мировая Ось, чтоб ее!

— Обещай, что возьмешь меня с собой.

— Но, Клара…

— Обещай, тогда подскажу.

— Обещаю!

Мисс Фиберти печально посмотрела на меня из-под очков.

— Ну, мамой клянусь!

— Надо взять в магистрате карту водных горизонтов. Грунтовые воды — вечная проблема любых подземелий.

— Гениально!

За требуемым документом отправилась мисс Фиберти, как самая обаятельная, а я занялся купанием зомби (еще один мой сюрприз). Рулон тонкой кальки, стоивший нам пятнадцать крон, я рассматривал вдумчиво и не торопясь. В отличие от владельцев водокачек меня интересовали те места, где глубокой воды нет.

— Гм.

— Минимум три подходящих района. Мой, на территории Академии эмпатов и на городской свалке, причем в академии — самый большой.

— Раньше там располагалось святилище, считавшееся входом в Нижний мир. Его охранял орден Небесных Рыцарей, ставший одной из причин падения Гирейна. Я специально рылась в библиотеке после разговора с антикваром — их эмблемой был профиль парящей птицы, самое близкое к «крылышкам на звездном фоне» из того, что есть в геральдике. Правда, после упразднения ордена никаких потусторонних врат не нашли, официально они являются элементом студенческого фольклора.

Оказывается, не один я с пользой дышал книжной пылью. А Аксель что-то такое свистел про бесполезность древних трактатов!

Поскольку ни один вменяемый черный не станет искать сокровища под взглядами любопытных эмпатов, над выбором пути я особо не маялся.

— В общем, так: на небеса меня не пустят — рылом не вышел, придется через помойку лезть.

Пока говорил, звучало красиво, а на месте выяснилось, что я себя таки сглазил: каменистый, лишенный грунтовых вод клочок земли облюбовала именно помойка (место, куда мисс Фиберти с ее астмой попасть не светило). И то, что ее окружал совершенно неуместный в центре города лес, уже о многом могло сказать знающему человеку (что же тут творится летом, если даже склады поблизости строить не решаются?).