Возвращение - Александра Лисина

— Так что же тебя интересует? — нетерпеливо поинтересовался ветер, поскольку Белка откровенно медлила с ответом.

Гончая странно наклонила голову и, уставившись на статую абсолютно алыми глазами, негромко уронила:

— Изменение.

И по тому, как она это сказала, Таррэн внезапно понял: сейчас кого-то будут убивать.

— Знаешь, — как ни в чем не бывало обратилась Белка к изваянию, — меня всегда интересовал вопрос: откуда Изиар узнал об изменении? И о рунах, если магия крови изначально являлась вашей особенностью. Неужели его мозги так резко сдвинулись, что в них пришла эта бредовая мысль? Или, быть может, кто-то ее подсказал? Когда-то мы все считали, что эту тайну он выведал на Алиаре, когда в первый раз шагнул в свой дурацкий портал. Потом решили, что он узнал об изменении экспериментальным путем, основываясь на обрывках хроник, увиденных на стенах нашего Лабиринта. Наконец оказалось, что и это далеко не вся правда. И вот теперь, когда мы стоим с тобой лицом к лицу, у меня появилась возможность спросить у первоисточника: откуда проклятый владыка эльфов мог об этом узнать? И кто подсказал ему последовательность рун, научив тому, что вы, драконы, именуете кругами жизни?

Таррэну показалось, что у старой драконицы дрогнули веки.

— Этот вопрос тревожил меня долго, — спокойно продолжила Гончая. — Так долго, что в один прекрасный день я даже начала подозревать правильный ответ. Однако лишь придя на Алиару, я смогла оформить свои сомнения в более или менее законченный вид. Когда же родовой ясень, проросший в земле, в которой изначально был рожден, внял моей просьбе и открыл прошлое, эти сомнения исчезли. А когда здешние летописи их подтвердили, вот тогда мне и стало ясно: все эти годы всем нам кто-то нагло врал.

Белка помолчала.

— Знаешь, память рода — странная вещь, — заговорила она минуту спустя в тишине, разбавленной тяжелым сопением драконов. — Такая странная, что иногда не разберешь, что к чему. Порой в ней можно увидеть события, случившиеся задолго до твоего появления на свет, или узнать вещи, о которых никто из живущих уже не помнит. Именно память рода когда-то дала подсказку Изиару о его происхождении, и именно она помогла ему вспомнить о крылатом прародителе, который еще в то далекое время присутствовал на знаменах Л’аэртэ. Но мне всегда казалось странным, что Изиар ни с того ни с сего отправился непонятно куда. И еще более странным, что в своем путешествии он так заплутал, что явился прямиком на край света и там… совершенно случайно… наткнулся на какие-то руины. Оставив в стороне тот факт, что ни один владыка не бросил бы свой лес, очень трудно поверить, что эта находка была действительно случайной. Вернее, в это невозможно поверить, особенно если знать, как долго он шел к власти и как прочно был помешан на идее всемогущества. Не мог Изиар рискнуть положением в лесу, отправившись за сомнительным удовольствием. Как не мог бесцельно мотаться по миру и не знать точно, за чем именно отправляется. Следовательно, он представлял, что ему нужно в Серых пределах. И был готов рискнуть даже троном ради того, что пределы могли ему предложить.

Белка снова ненадолго замолчала, собираясь с мыслями, и никто, даже жадно прислушивающаяся стая, не посмел нарушить ее сосредоточенность.

— Изиар ушел потому, что у него была причина найти именно Проклятый лес, — наконец закончила она предыдущую мысль. — Потому, что его позвали туда. И предложили то, в чем он так нуждался.

— Силу… — едва слышно прошелестело с моря, и Гончая согласно наклонила голову.

— Власть и могущество, равного которому на Лиаре еще не было. Он ушел на едва слышимый зов, точно зная, что вернется совсем другим. Полагаю, его уход — твоя работа?

Статуя еле слышно вздохнула:

— Он был единственным, кто услышал… первым из потомков…

— А скажи-ка мне тогда, сколько же времени прошло с момента твоего появления на Лиаре?

— Много…

Белка странно усмехнулась:

— Ты не погибла в том пожаре. Пусть твое тело обратилось в камень, пусть дух остался витать в пустоте… но ты не погибла. Ты не могла погибнуть, ведь драконы, как известно, бессмертны.

— Не совсем, — невесело прошелестел ветер, заставив драконов вздрогнуть и неверяще уставиться на Мать. — Как видишь, от меня осталось немного.

— Но этого достаточно, чтобы наблюдать за своими потомками.

— Только за вами, — возразила драконица. — Других своих детей я не видела давно.

— Так что же произошло здесь, в Гнезде, без малого шесть эпох назад? — хищно прищурилась Гончая. — Вернее, это для Алиары их прошло шесть, а для нас — много, много больше. Что случилось, Мать, что вы вдруг начали изменение? И почему стая была против?

Изваяние почему-то не ответило.

— Молчишь? — недобро протянула Белка, заложив руки за пояс. — Что ж, правильно молчишь: твои потомки до сих пор не знают, что именно произошло и кто из нас тебя уничтожил. Но не знают они и того, что на самом деле никто из нас… этого не делал. Я права?

И снова — гнетущее молчание в ответ.

— Я права. — Гончая чуть приподняла верхнюю губу, демонстрируя слегка подросшие клычки. — Да и как могло быть иначе, если Л’аэртэ — лучшие и сильнейшие ваши потомки — даже сейчас не являются вам ровней? А в то время от них осталась лишь горстка, несколько десятков измученных, затравленных, обессиленных эльфов, приготовившихся к смерти. Как могли они, слабые и беспомощные, оказать вам хоть какое-то сопротивление?!

Среброкрылый вопросительно взглянул на Мать.

— Они не делали того, в чем их так долго обвиняли, — твердо сказала Белка. — Вернее, они не могли этого сделать — для вас они были слишком слабы. А для вашей Матери — тем более. Ни один из них не сумел бы ее уничтожить при всем своем желании. Ведь так, Великая Мать?

Драконица тихо заворчала.

— Ты закрыла их собой, — продолжила Гончая. — И сделала то единственное, что могла, — пробила для них огромный портал.

— Я не рассчитала сил, — вздохнула драконица, заставив драконов ошеломленно переглянуться. — «Огонь» вокруг них оказался слишком силен. А мои возможности были уже далеко не те, что прежде.

— Но портал был твоим?

— Моим, — неохотно согласилась Мать. — Я же сказала: я не хотела их смерти.

— И вот теперь у меня вопрос: почему? — наклонила голову Белка. — Для чего тебе понадобилось сохранять им жизнь? Именно тогда, когда их… по твоему же приказу!.. всего несколько дней назад так яростно старались уничтожить?

Новый вздох поколебал верхушки скал:

— Это сложно…

— Что именно? — сухо уточнила Гончая. — Сложно понять или сложно объяснить?

— И то и другое.

— Так, может, я за тебя отвечу? И я поясню твоим детям, почему ты передумала? Знаешь, — хмыкнула Белка, покосившись на ошарашенных драконов, — мне этот вопрос тоже не давал покоя. Но когда на сцене появились вы со своей куцей стаей, мне вдруг стала понятна одна простая вещь: оказывается, у вас и темных эльфов схожие проблемы. И до боли знакомые способы их разрешения. Кстати, твои детки в курсе, что остроухие не так давно повторили твой эксперимент? И сделано это было по той же причине, по которой ты некогда просила младшего сына поделиться с нами своей кровью?