Темные Дары. Книга. 2. Огненный город - Вик Джеймс

Когда тот направился к двери, Боуда жаждала получить на прощание страстный взгляд, но Файерс не был дураком. Он закрыл дверь с почтительным: «наследница Боуда», чем порадовал ее.

– Что-нибудь срочное, Трид? – спросила Боуда. – День сегодня обещает быть напряженным…

Она кивнула на газеты и фотографии, но на самом деле ей нужно было время и уединение, чтобы обдумать то, что произошло с Файерсом. Какой абсурд! Как неприлично запятнать себя прикосновением незаконнорожденного, более того – внебрачного ребенка собственного крестного отца. Только этого ей не хватало в сложившейся обстановке.

Но все же его мечты были ее мечтами. И он верит в нее. Дорогой папочка никогда не понимал ее стремлений, а Диди политика и вовсе не интересовала. Боуда знала, что ее сторонники восхищались не столько ее политическими взглядами, сколько тем, как она выглядит. А та характеристика, что Файерс дал Уиттему? Если быть честной, совершенно справедливая.

– Извини, – сказала Боуда, потирая виски, – почти не спала сегодня, да и дел с утра навалилось.

В темных глазах Астрид – ее мать происходила из японской дворянской семьи и с ее отцом познакомилась в Киото, где он учился, – не отразилось ни сострадания, ни извинения.

– Я думала, ты захочешь услышать это как можно скорее. Прошлой ночью я занималась подозреваемым номер девять и кое-что интересное нашла в его мозгах: Мидсаммер Зелстон.

– Мидсаммер? Что ты имеешь в виду?

– Имею в виду, что она связана с Двенадцатью из Бора. Не просто связана, а практически координирует их действия.

Еще один государственный изменник!

Боуда откинулась на спинку кресла с чувством отвращения. Сначала Мейлир Треско. Затем шокирующее откровение: ее собственный крестный отец, лорд Рикс, не только симпатизировал простолюдинам, но и был любовником спикера Ребекки Доусон. «И прекрати думать о Файерсе!» А теперь еще и Мидсаммер. Юная Зелстон связана с Двенадцатью из Бора.

Все это Боуда могла и должна была предугадать, ее ослепляла вера в то, что Равные не могут таким образом предавать свой класс. Мидсаммер встречалась с простолюдинкой. Может быть, все дело в этом. Люди совершают странные поступки, когда от любви им сносит голову. «Хватит уже думать о Файерсе!»

Где сейчас Мидсаммер – в Линдуме или здесь, в Лондоне? Возможно, она связана и с теми, кто прошлой ночью совершил все эти безобразия? Если за спиной этих простолюдинов стоит Равный подстрекатель или защитник, то это объясняет их смелость.

– Нам нужно разыскать ее, – сказала Боуда. – Но давай сделаем это без лишнего шума, сначала выясним, кто видел ее в последний раз. Я также попрошу ребят определить местонахождение ее телефона.

С этого момента день для Боуды начался всерьез. Астрид удалилась в свой подвал, в то время как один из подчиненных супервайзера сопроводил Боуду в их маленькую телестудию. На сегодня Файерс запланировал несколько интервью с иностранными СМИ. С китайцами все прошло гладко – Боуда бегло говорила по-китайски, так как с детства постоянно сопровождала отца в его деловых поездках. С японским у нее были трудности, и она минут пятнадцать нервничала, пытаясь вспомнить формы глаголов, используемые только Равными.

Вернувшись в офис, она обнаружила, что атмосфера еще более накалилась. На нее сразу же набросилась супервайзер.

– Наследница Боуда, – сказала она, – ситуация усугубляется.

Команда техников перед картиной Хогарта устанавливала огромный экран. Рядом на больших размерах мониторе отображалась карта не Лондона и даже не Бора, как можно было ожидать, – Риверхеда и Ньюкасла.

Перед монитором с хмурым лицом стоял Уиттем. Сбоку молча застыли Кеслер и Файерс.

– Риверхед? Доложите подробности, – потребовала Боуда.

– В шесть пятнадцать утра, – привычно монотонным голосом начала супервайзер, – поступил звонок от менеджера склада запасных частей. Смена там начинается в шесть, рабочий день на судостроительных верфях – в семь. Но на рабочем месте так никто и не появился. Проверка показала, что автобусы, которые должны были перевозить рабочих, не вышли из автопарка. По факту весь транспорт стоит.

Боуда кивнула. Сухие доки были разбросаны по берегам реки Тайн, поэтому рабочих доставляли к ним из города рабов на автобусах. Очевидно, что автопарк стал стратегической целью. Останови автопарк, и вот тебе всеобщая забастовка без особых усилий. Так что на масштабный протест это не тянет.

Но супервайзер не замедлила разрушить эту надежду: в течение последующих двух часов на работу в Риверхеде никто не вышел. Остановилась работа хозяйственной инфраструктуры города рабов: водопровод и канализация, уборка мусора и ремонт. Не открылись магазины и столовые.

Риверхед охватывает большую территорию: Ньюкасл, Сандерленд и Норт-Тайнсайд. Это более ста тысяч человек. Охрана не в состоянии ворваться в общежития, поднять всех с кроватей и затолкать в автобусы.

Тогда неповиновение должно быть урегулировано штрафами.

Посовещавшись недолго с Уиттемом, Боуда потребовала соединить ее с супервайзером Риверхеда. Пока технические службы проверяли связь, Боуда, тяжело вздохнув, подумала, что из всех городов рабов только Риверхед может создать большую проблему для страны.

Ее мать Ангелика была единственной дочерью эксцентричного лорда Тайнсайда. И в детстве, когда Боуда и Диди отправлялись за покупками в Ньюкасл, им на головы надевались шляпки, чтобы спрятать очень приметные белые волосы и сделать девочек неузнаваемыми. Их дед по материнской линии, лорд Блай, владел обширным прибрежным поместьем к северу от города и питал слабость к строительству маяков.

Боуда теперь редко с ним виделась, а Дина регулярно его навещала. Все изменилось после того, как их мать погибла в результате диверсии, когда они с отцом поехали на один из заводов «ББ» в Портсбери. Боуде тогда было тринадцать. А Бодине только одиннадцать.

В тот момент Боуда ясно осознала, что к классу Равных, и к ней в частности, народ не испытывает безусловной любви, как ей представлялось до тех пор. Их боялись, а некоторые даже ненавидели. И с тех пор она всегда это помнила.

Риверхед нуждается в особом внимании. И в особых мерах усмирения.

На экране монитора появилось нечеткое изображение лица супервайзера Риверхеда. Худой, взволнованный мужчина, но по мере того, как картинка делалась более четкой, Боуда смогла посмотреть ему в глаза и встретилась с суровым, твердым взглядом. Его заверения, что зачинщики беспорядков будут найдены в кратчайшие сроки, прозвучало убедительно. Им принимаются жесткие меры.

Жаль, что слишком поздно.

– За каждую пропущенную смену – еще один год к отработке, – ледяным тоном произнесла Боуда. – Вы меня поняли? Обычный штраф – всего месяц. Но за это вопиющее массовое неповиновение ставки выше, и они должны это осознать.

– Я оповещу немедленно, – сказал мужчина, поджав тонкие губы. – Но это примут в штыки. Могу я попросить подкрепление? Подразделения охраны нам бы не помешали.