Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России - Павел Хлебников

Откровения Масхадова по поводу связи между уплатой выкупа инаглыми похищениями только подлили масла в огонь. Через месяц, 8 декабря, уобочины шоссе неподалеку от Грозного обнаружили мешок с отрубленными головами.Это были головы четырех сотрудников британской фирмы по телекоммуникациям.Обезглавленные тела нашли еще через неделю.

Играя в Чечне в политические игры, Березовский продолжалпроталкивать свои коммерческие проекты, хотя занимал высокий пост в российскомправительстве. Весной 1997 года он яростно наседал на Центральный банк России –получить лицензию на сотрудничество между «Andava» и «Аэрофлотом». В марте 1997года «Известия» дали подробный материал о переговорах Березовского по поводуприобретения «Промстройбанка» – этот банк имел отношение к мошеннику ирасхитителю Григорию Лернеру, который обосновался в израильской тюрьме.(Выдвинутые «Известиями» обвинения Березовский решительно отрицал.)

Но его крупнейшей победой в ту весну стал не какой-тосомнительный московский банк, даже не контракт на управление финансами«Аэрофлота». Главным завоеванием стала нефтяная компания «Сибнефть», которуюБерезовский и его компаньон Роман Абрамович зарегистрировали и взяли вуправление в первом туре залоговых аукционов, состоявшихся в 1995 году. Тогдакомпании были переданы финансистам лишь как обеспечение. Во втором турезалоговых аукционов лучшие российские мощности по добыче нефти и производству металладолжны были перейти в руки финансистов официально. Предполагалось, что каждоепредприятие продадут той же компании, что победила на аукционе 1995 года – в ееобязанности входила и организация аукциона во втором туре. «Сибнефть» не былаисключением.

Надзор за вторым кругом залоговых аукционов осуществлялзаместитель премьер-министра Альфред Кох. По его словам, в том, чтоорганизаторы аукциона становятся его победителями, нет ничего подозрительного.«Это происходит в любой развитой стране, – утверждает Кох. – Иназывается „underwriting“ („гарантия размещения ценных бумаг“)». Но разницамежду залоговыми аукционами и первоначальным предложением акций, организованнымзападными компаниями, такими, как «Morgan Stanley» или «Goldman Sachs»,состояла в том, что это предложение намеренно было обречено на провал; такимобразом, все акции оставались у организатора аукциона. Но и это не сильнобеспокоило Коха. «Когда мы предоставили им (олигархам) право продаватьпредприятие, естественно, они говорят: „Я два года вкладывал в это предприятиесвой ум, энергию и деньги. А сейчас кому-то продам? Естественно, я буду делатьполный „underwriting“. Я (продам предприятие) себе самому“.

Во втором туре залоговых аукционов покупатели обычно платилина один процент больше стартовой цены; ставки были такими же низкими, как впервом круге. Потанин купил нефтяной гигант «Сиданко» по якобы рыночной цене в250 миллионов долларов – это крошечная доля от суммы в 5,7 миллиарда долларов,которая составляла стоимость компании на свободном рынке восемь месяцев спустя.При приобретении «Менатепом» нефтяной компании «Юкос» ее оценили в 350миллионов долларов, хотя через восемь месяцев ее рыночная капитализациясоставляла около 6,2 миллиарда долларов. «Мы не могли получить лучшую цену,потому что банкиры, которые берут в управление предприятие в видезалога, – не идиоты, – говорит Кох. – Они делают такую структурурабочего капитала, у которого весь заем из их банка. Если вы бы продавали этопредприятие кому-то другому, то завтра был бы начат процесс о банкротствеэтогопредприятия».

Тут Кох был прав. Выжав деньги из лучших промышленныхкомпаний России, финансовые группы, выигравшие первый тур залоговых аукционов,сделали так, что ни один из этих промышленных гигантов не обладал финансовойсамостоятельностью. «Мы – сборище банкротов, – весело заявил мне в 1996году председатель группы „Менатеп“ Михаил Ходорковский. – Всястрана – сборище банкротов». При этом посредники – не только Ходорковский,но и Березовский, и другие олигархи – баснословно обогатились.

12 мая 1997 года с аукциона продавался пакет «Сибнефти» в 51процент. Стартовая цена – 101 миллион долларов. Организацией аукциона ведалафинансовая структура Березовского, «НФК» («Нефтяная финансовая компания»);аукцион организовали так, чтобы сторонних претендентов не было вообще. Если надругих аукционах участникам торгов требовалось предъявить лишь банковскуюгарантию, подтверждающую наличие у них денег, в случае с «Сибнефтью» участникиторгов должны были положить на счет «НФК» 190 миллионов долларов. Еслипретендент аукцион проигрывал, свои деньги он мог забрать только через сорокпять дней, что давало «НФК» прекрасную возможность эти деньги прокрутить. Темне менее два серьезных претендента все-таки появилось: «Альфа-банк» и«Онэксим-банк». Альфред Кох вспоминает, как нагло действовала командаБерезовского, чтобы лишить конкурентов всяких шансов.

«Например, насколько я знаю, как мне рассказывали, дажеадрес в объявлении (о проведении аукциона), был указан дом, который строился, вкотором ремонт шел, – рассказывает Кох. – Когда туда пришли(участники торгов) там была просто заколоченная дверь. Ну они все таки нашли(нужный адрес), пришли и их просто не впустила (охрана). А потом там(организаторы аукциона „НФК“) приняли заявку, но там нашли кучу крючковкаких-то – что вот эта бумажка голубая, а должна быть желтой».«Альфа-банк» от участия был отстранен, так как якобы не представил всюнеобходимую документацию, отстранили и «Онэксим-банк» – якобы былонарушено какое-то банковское правило о переводе средств на депозит. «Когда яподнял этот вопрос у премьер-министра Виктора Степановича Черномырдина, –вспоминает Кох, – тот просто сказал: „Не вмешивайся“.

Цена победы в аукционе по «Сибнефти» равнялась 110 миллионамдолларов, всего на 9 миллионов долларов больше стартовой цены. Победителемаукциона 1995 года и организатором аукциона 1997 года была «НФК» («Нефтянаяфинансовая компания»). Аукцион 1997 года выиграла «ФНК» («Финансовая нефтянаякорпорация»). Никому не было известно, кто стоит за «ФНК». Березовскийрешительно открещивался от своей связи с этой структурой. Все знали, что онимеет отношение к организатору аукциона – «НФК», и признать, что он стоит и запобедителем, «ФНК», означало бы использование своего положения в корыстныхцелях. К тому же Березовский находился на государственной службе и не имелправа заниматься коммерческой деятельностью. Публично было объявлено, чтовладельцами «ФНК» являются два филиала «СБС-Агро». Но мало кто сомневался, чтореальным владельцем «НФК» и «ФНК» является один и тот же человек: БорисБерезовский.

«Это комедия, и она комедией и остается», – фыркаетАльфред Кох. Фактически действия Березовского при покупке «Сибнефти» были такслабо замаскированы, что так и хочется еще раз процитировать Лебедя:«Березовскому мало просто воровать – ему надо, чтобы все видели, что он воруетбезнаказанно».

Второй тур залоговых аукционов – это было наследие отпервого срока президентства Ельцина. Анатолий Чубайс и остальные членыправительства просто выполняли договор, заключенный с олигархами о помощи впереизбрании Ельцина. Но теперь Чубайс жаждал придать российскому капитализмуболее цивилизованные формы.