Орион и завоеватель - Бен Бова

– Пусть так, но дети мои останутся свободными.

Я посмотрел на Бату. Он явно был в смятении и не знал, чью сторону принять.

– Орион, – сказал чернокожий, – я здесь ни при чем. Я ничего не знал до этого вот мгновения…

– Тогда не вмешивайся, – сказал я ему. – Дело касается только Гаркана, меня и царицы.

– Она великая колдунья, – сказал Бату.

– Да. – Я кивнул.

– Она может украсть у человека разум.

– И силу. – Я обернулся к бывшему предводителю разбойников. Его копье не дрогнуло возле моего сердца. – Друг мой, делай свое дело.

Он медлил.

– Делай ради своих детей, – сказал я ему.

Гаркан глубоко вздохнул, а потом изо всех сил вонзил копье в мою грудь. Я не ощутил никакой боли, тьма охватила меня… Я растворился в благословенной долгожданной пустоте.

Я умер.

На сей раз, умирая, я чувствовал себя как пловец, попавший в сердцевину водоворота, или путник, оказавшийся в центре ревущего торнадо. Вселенная вихрем мчалась вокруг меня. Время и пространство сливались в головокружительно вращавшееся пятно… Планеты, звезды, атомы и электроны дико неслись по орбитам, и я, находясь в середине безумной карусели, падал, падал и падал в смертельный холод забвения.

Постепенно я утратил все чувства. Прошли мгновения или тысячелетия, я не мог их измерить, однако и холод, и ощущение падения исчезли, я превратился в неподвижный, бесчувственный кусок льда.

И все же мозг мой продолжал функционировать. Я зная, что меня перенесли через пространство и время из одной точки континуума в другую. Но я ничего не видел, не слышал и не ощущал… Я не знаю, сколько времени испытывал это счастье. Наконец мне удалось освободиться от колеса жизни, оказаться за пределами боли, не испытывать желаний, не исполнять те мучительные обязанности, которые творцы возложили на меня. Я оказался вне жизни и… вне любви. Осознание этой потери расшевелило меня. Где-то на просторах пространства Аня сражалась с врагами, о которых я ничего не знал. Даже ее божественных сил было мало для победы, эти неведомые враги страшили самого Золотого и прочих творцов.

Я попытался силой мысли пронзить пустоту, которая поглотила меня. Ничего. Словно бы не было вселенной, не было континуума, не было времени и пространства. Но я знал, что Аня существовала, хотя не помнил, где и когда. Она любила меня, а я ее. И потому ничто во всех вселенных не могло разделить нас.

Вспыхнул свет, такой далекий и слабый, что сначала я решил, будто мое воображение сыграло со мной злую шутку. Но свет существовал на самом деле. Слабый-слабый, но яркий и теплый.

Я двигался к моему источнику или он ко мне – было не важно. Свет становился все сильнее и ярче, наконец я ощутил, что мчусь к нему, подобно метеору, притянутому к звезде. Свет этот опалил меня словно солнце, и, чтобы избавиться от боли, я закрыл на время глаза, восхищенный тем, что у меня есть руки и ноги и я снова способен что-то чувствовать.

– Орион, – раздался голос из глубины ослепительного сияния. – Ты вернулся.

Это был, конечно, Золотой Атон, который тотчас же принял человеческий облик. Его золотой костюм, облегавший богоподобную фигуру, и пышные золотые волосы сияли так, что мне было больно смотреть.

Он стоял передо мной в пустыне, протянувшейся во все стороны от нас до бесконечности. Всюду под ногами клубился туман. Кованой медью давила опрокинутая чаша неба.

– Где Аня? – спросил я.

– Далеко отсюда.

– Я должен отправиться к ней. Она в огромной опасности.

– Как и все мы, Орион.

– Мне нет дела до тебя и остальных. Меня волнует лишь Аня.

Легкая усмешка искривила его губы.

– Твои страсти безразличны мне, Орион. Я создал тебя, чтобы ты исполнял мои повеления.

– Я хочу быть с Аней.

– Это невозможно. Ты получишь новое поручение, тварь.

Заглянув в его золотые глаза, я понял, что Золотой обладает достаточной силой, чтобы послать меня куда ему заблагорассудится. Но я чувствовал свою мощь, которая, правда, еще только крепла.

– Я найду Аню, – сказал я.

Золотой в ответ презрительно расхохотался. Однако я знал: что бы он ни сделал, куда бы ни послал меня, повсюду я буду искать свою любимую – женщину, богиню-воительницу. И когда-нибудь обязательно найду ее.