Женщина, которая легла в кровать на год - Сью Таунсенд

Брайан-младший заявил, что никогда не женится.

— Меня нисколько не привлекают физически ни женщины, ни мужчины, — сказал он.

Брианна улыбнулась и спросила:

— Получается, нам суждено всю жизнь быть не разлей вода?

— Ты единственный человек, чье общество я могу выдерживать дольше четырех минут, — согласился Брайан-младший.

Надев новую одежду, близнецы вышли из примерочных кабин и удивились, насколько они стали похожи. Оба предпочитали черное, и после недолгих обсуждений и прогулок между рядами вешалок остановились на одинаковых костюмах — черных, с ремнями леопардовой расцветки — и на черных ковбойских сапогах с серебряными пряжками.

Помня о своем новом богатстве, они бросили старую одежду в примерочных. Следуя по торговому центру, напарники без промедления начали тренироваться ходить нога в ногу.

Парикмахер в салоне «Тони и Гай», следуя указаниям, выкрасил волосы двойняшек в пурпурно-красный цвет. После того как стилист сделал обоим строгие геометрические стрижки, близнецы вышли из парикмахерской и направились в лучший тату-салон в Южном Йоркшире.

Когда мастер поинтересовался, не приходятся ли они родственниками Женщине в Кровати по фамилии Бобер, брат с сестрой хором заверили, что нет.

Мастер даже расстроился.

— Она прикольная, — заметил он.

Близнецам провели первичный тест на аллергию, и они в ожидании результатов присели на веранде кофейни, чтобы покурить. Став нигилистами, они чувствовали, что просто-таки обязаны испускать клубы дыма.

Благостно сделали несколько затяжек, и Брайан-младший спросил:

— Как думаешь, мы когда-нибудь вернемся на Боулинг-Грин-роуд, Брианна?

— Зачем? Чтобы снова встретиться с этими ужасными людьми, которых мы звали мамой и папой? Теперь, когда мы знаем, что их правильнее называть Гнусный Изменник и жена его Лжепророчица?

— В детстве я их очень любил, и ты тоже, Брианна, нельзя это отрицать.

— Маленькие дети сплошь идиоты и верят в сраную Зубную фею, Санту и Бога! И очень-очень их любят.

— Я верил в них, — повинился Брайан-младший. — Верил, что они все и всегда делают правильно. Говорят только правду. Сдерживают животные страсти.

— Животные страсти? — усмехнулась Брианна. — Ты точно перестарался с чтением Ветхого Завета или Дэвида Герберта Лоуренса. «Любовник леди Чаттерлей», верно?

— Мысль о Диснейленде причиняет мне боль, — посетовал Брайан-младший. — Подумать только, что пока мы с мамой стояли в очереди на «Маленький мир», папа в отеле оплачивал своей кредиткой услуги проститутки…

— Но мы же устроим церемонию прощания с ними, да? — предложила Брианна.

Бумаги у них не было, ни единого листка. Кто нынче пользуется этим реликтом? Близнецы собрали в облачном хранилище все файлы с упоминаниями о родителях со своих ноутбуков, а затем Брианна поместила на рабочий стол две иконки с языками пламени и назвала их «Ева Бобер» и «Брайан Бобер». Брайан-младший положил указательный палец поверх пальца сестры, и близнецы вместе нажали на «enter», приказывая огню сжечь имена их родителей и заодно стереть из компьютерной памяти все воспоминания о них.

Потом напарники обсудили татуировку: стилизованные экспоненту и логарифм, две стороны одного целого. Покинув тату-салон, близнецы вышли на улицу, тут же оказавшись в центре внимания, — но никто, даже люмпен, слоняющийся по городу в разгар рабочего дня, не осмелился что-нибудь вякнуть.

Брайан-младший черпал у сестры силу и уверенность. Раньше он ходил по улицам, уставившись в тротуар, а теперь смотрел прямо перед собой, и люди отшатывались, давая ему дорогу.

Ева любовалась проклюнувшейся листвой клена. Впервые за долгие месяцы можно было оставить окно открытым. Лежа на спине, она делала зарядку: медленно поднимала прямые ноги, пока не чувствовала боль в области пресса, затем плавно опускала. Она знала, что на крыльце стоит Александр, — в окно несло сигаретным дымом.

Рано утром она слышала, как он ворчал на Венеру и Томаса. Дети куда-то задевали сменную обувь для школы. Ева усмехнулась, когда Александр строго спросил:

— Куда вы в последний раз поставили ваши ботинки?

Ей был знаком этот шаблонный сценарий родительского поведения.

Сколько тысяч лет малышне задают один и тот же вопрос? Когда люди начали носить обувь и из чего изначально ее делали? Из кожи животных или из переработанного растительного сырья?

В мире существовало много такого, в чем Ева не разбиралась.

Затем снизу донеслось:

— Доедайте все, помните, что в Африке дети голодают.

«В моем детстве голодали китайские дети», — подумала Ева.

На вопрос Томаса, почему им обязательно нужно идти в школу, последовал традиционный же короткий ответ: «Потому что нужно».

Не толпись на улице любопытные, Ева бы с радостью посмотрела, как новые жильцы покидают дом: Александр с живописными дредами, невероятно элегантный в своем синем пальто, и ребятишки в серо-красной школьной форме.

Руби как-то пожаловалась дочери, что детские рисунки и прочие каляки-маляки «заполонили дом к чертям собачьим», и добавила: «Против красивых картинок я бы не возражала, но таланта в них ни на грош».

Ева догадалась, что сегодня мать затеяла возню с выпечкой: в комнате сладко пахло булочками, которые Руби позже распродаст толпе на улице.

Ева просила мать этого не делать.

— Ты поощряешь их здесь торчать и эксплуатируешь эту несносную ситуацию.

Но Руби уже купила себе новый ковер в гостиную на доходы от продажи чая и булочек и отказалась свернуть свой бизнес.

— Если тебе что-то не нравится, просто встань. Этих чудиков как ветром унесет, едва они увидят, что ты самая обычная женщина.

Разминая шею, Ева повернула голову и заметила, как мимо окна пролетели две сороки с соломинками в клювах. Они вили гнездо в дупле клена. Ева уже неделю с большим интересом наблюдала, как птицы снуют туда-сюда.

«Неразлучники», — подумала она и тут же задалась вопросом, могут ли мужчина и женщина быть абсолютно счастливы вместе.

Когда они с Брайаном (по его инициативе) устраивали званые ужины, женатые пары обычно поначалу общались между собой относительно вежливо. Но к тому моменту, когда Ева подавала самолично испеченные профитроли, хотя бы двое из женатиков успевали обратиться в воинствующих педантов и терзали своих супругов. «Нет, это было не в четверг, а в среду. И ты был в синем костюме, а не в сером». Такие пары уходили рано, и лица их напоминали лица истуканов с острова Пасхи. Или же, наоборот, сидели долго-долго, наливаясь алкоголем и погружаясь в болото пьяной тоски.

Ева улыбнулась при мысли, что ей больше никогда не придется устраивать званые ужины и ходить в гости.