1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 1. Апрель-июнь - Харуки Мураками

Да уж, подумал Тэнго. Когда такие девчонки получают премии по литературе, журналистам есть о чем пошуметь.

Фукаэри о премии уже знала. Но похоже, особо не радовалась. Казалось, ей все равно. Хотя погода была уже почти летняя, она заказа горячий какао. И пила, обхватив чашку ладонями. На известие о пресс-конференции не отреагировала вообще.

— Ты вообще знаешь, что это такое — пресс-конференция? — спросил Тэнго.

— Пресс-конференция, — повторила Фукаэри.

— Придут разные люди из газет и журналов. Начнут задавать вопросы. Еще будут фотографировать. Возможно, снимут для телевидения. Это увидит вся страна. Семнадцатилетняя девчонка, получающая премию по литературе, — тот еще феномен. Возможно, покажут в международных новостях. Не говоря уж о том, что жюри проголосовало единогласно. Такого вообще никогда не бывало.

— Начнут-задавать-вопросы, — сказала Фукаэри.

— Ну да. Они будут спрашивать, тебе придется отвечать.

— Какие-вопросы.

— Самые разные. О твоем романе, о тебе, о твоей личной жизни, интересах и планах на будущее. А ответы на эти вопросы лучше приготовить сейчас.

— Почему?

— Так безопаснее. Чтобы не сбиться и ничего не напутать потом. Лучше немного потренироваться. Как на пробном экзамене.

Фукаэри молча отхлебнула какао. И посмотрела на Тэнго так, будто хотела сказать: «Не понимаю, зачем, но если тебе это нужно…» Ее глаза были выразительнее любых фраз. Но одними глазами от репортеров не отстреляешься.

Тэнго достал из портфеля блокнот. Со списком вопросов, которые он тщательно отбирал и обдумывал прошлой ночью.

— Я буду спрашивать, а ты отвечай, как будто я журналист. Идет?

Фукаэри кивнула.

— Много ли ты уже написала?

— Много.

— А когда начала писать?

— Давно.

— Хорошо, — кивнул Тэнго. — Отвечай коротко, так лучше всего. Только по делу, и ничего лишнего… Иными словами, ты сочиняла, а твоя подруга Адзами за тобой записывала?

Фукаэри кивнула.

— Об этом можно не говорить, — посоветовал Тэнго. — Пускай это будет наш секрет.

— Об-этом-не-скажу.

— Когда ты подавала заявку на премию «Дебют», ты думала, что победишь?

Фукаэри улыбнулась, но промолчала.

— Не хочешь отвечать?

— Не-хочу.

— Ну и ладно. Когда не хочешь отвечать, сиди вот так и улыбайся. Все равно вопрос дурацкий.

Фукаэри кивнула.

— Откуда ты взяла сюжет для «Воздушного кокона»?

— От-слепой-козы.

— «Слепая коза» — плохо звучит, — вздохнул Тэнго. — Лучше скажи «незрячая».

— Почему?

— «Слепая коза» — дискриминационное выражение. Если употребить его на пресс-конференции, у кого-нибудь может случиться удар.

— Дискриминационное.

— Долго объяснять. В общем, лучше говори «от незрячей козы».

Фукаэри выдержала паузу, затем повторила:

— От-незрячей-козы.

— Вот! — кивнул Тэнго.

— Слепая-плохо.

— Ну да. «Незрячая» — в самый раз.

Тэнго перевернул страницу блокнота.

— Что сказали твои одноклассники в школе, когда ты получила премию?

— В-школу-я-не-хожу.

— Не ходишь? Почему?

Молчание.

— Ты собираешься писать что-нибудь дальше?

Никакого ответа.

Тэнго допил кофе, поставил чашку на блюдечко. Из динамиков в потолке растекались «Звуки музыки» в симфонической аранжировке. «Дождинки на розах, усы у котят…»

— Плохо-отвечаю, — спросила Фукаэри.

— Вовсе нет, — покачал головой Тэнго. — Очень даже неплохо. Так держать!

— Слава-богу.

Тэнго не лукавил. Хотя ответы Фукаэри были односложными и начисто лишены подробностей, в целом «интервью» выходило почти идеальным. Она отвечала сразу, не задумываясь ни на секунду. Смотрела на собеседника в упор и отвечала, не моргнув глазом. Это производило впечатление. И сами ответы были честные. Без желания одурачить, без намеков и скрытых подтекстов. Но то, что она действительно хотела сказать, оставалось для собеседника непонятным. Именно этого Тэнго и добивался. Произвести на публику впечатление, но так ничего толком и не сообщить. Дымовая завеса.

— Твое любимое произведение?

— «Повесть-о-доме-тайра».

Прекрасный ответ, отметил Тэнго.

— И что ты там любишь больше всего?

— Всё.

— А еще какие книги нравятся?

— «Сказания-о-былом-и-современном»[45].

— А современных книг не читаешь? Фукаэри немного подумала.

— «Пристав-сансё»[46].

Замечательно. «Пристава Сансё» Мори Огай написал в начале двадцатых. В ее представлении — современная литература.

— Чем увлекаешься?

— Слушаю-музыку.

— Какую?

— Баха-люблю.

— А что именно?

— Ха-тэ-ка, — сказала Фукаэри. — С-846-по-893. Тэнго напряг память.

— «Хорошо темперированный клавир», части первая и вторая?

— Да.

— Но почему ты называешь их цифрами?

— Так-легче-запомнить.

Математики называют «Клавир» музыкой небесных сфер, вспомнил Тэнго. В нем задействованы все мажорные и минорные тональности нотного стана. В каждой части по двадцать четыре произведения, вместе — сорок восемь прелюдий и фуг. Идеальный законченный цикл.

— А кроме этих?

— Ха-тэ-ка-244.

Что скрывалось у Баха под номером 244, Тэнго не помнил. Все-таки музыка, написанная под номерами, крайне плохо воспроизводится в голове.

И тут Фукаэри запела.