4НЕ - Василий Головачев

Полицейский отошёл к коллегам, поднимавшим с пола брюнетов и блондина.

– Спасибо, – сказал аудитор в спину Назара.

– Не за что, – ответил он, кивнул Кружилину: – Пошли.

Вышли из кафе, приостановились.

– И как всё это понимать? – осведомилась Фрося уже не таким железным голосом.

– Не поверите – мы совершенно не собирались… – начал Домани.

Назар остановил его жестом, посмотрел в тревожные глаза любимой женщины.

– Полковник, хочешь верь, хочешь не верь, но мы и в самом деле здесь случайно. Эти отморозки вытащили ножи, пришлось вмешаться.

– Вы не можете обойтись без разборок, майор, – угрюмо сказал Кружилин, намекая на первое знакомство с Хромовым, когда он защищал брата от «подселенцев».

Назар перевёл взгляд на него, не ответил, снова глянул на женщину.

– Что случилось, полковник? Мы же договаривались… простите, не думал увидеть вас с охраной.

– Проявился Динло, – сухо сказала она.

– Что?! – не поверил он.

– Нечто странное, похожее на прозрачное облако, спикировало на один из островов архипелага Земля Франца-Иосифа, сожрало тысячу тонн льда и камня и застряло на острове Комсомолец на соседнем архипелаге Северная Земля. Собирается группа для изучения феномена.

Назар покачал головой.

– Не было печали… точно это Динло?

– А что ещё способно проделать такой трюк? – проворчал Кружилин. – Надо радоваться, майор, появился шанс выяснить судьбу брата и его подруги.

– Офигительная новость! Значит, ты в деле?

– Ты тоже.

Назар хотел отшутиться: моя хата с краю, я ничего не знаю, – но встретил взгляд женщины и понял, что отказаться не сможет, даже если командование забракует его кандидатуру.

На сборы потребовалось два часа, и уже в четыре часа дня самолёт военно-транспортной авиации Ил-76МД взлетел с аэродрома в Кубинке и взял курс на Мурманск. На его борту разместилась бригада технической поддержки ФСБ с соответствующей техникой и те, кого назначили быть членами северной экспедиции.

Из Москвы, кроме Назара, Волконской и Кружилина, летели военспецы, лейтенант Домани (Назар упросил Горбатова отпустить Николая с ним), а также Вяхирев, шестидесятилетний уфолог, кандидат технических наук, и Константин Филатович Венгер, физик-атмосферник, доктор наук. Он, как и прежде, возглавил исследовательскую группу. Остальные – Долинка из Новосибирска, Рюмин из Томска и Бочкин из Екатеринбурга – должны были прибыть в Мурманск рейсами «Аэрофлота», минуя Москву.

Поскольку экспедиция готовилась в страшной спешке, да ещё в условиях строжайшей секретности, поговорить удалось только в самолёте.

Ил-76МД, будучи грузовым самолётом, не был предназначен для перевозки пассажиров, удобства в его отсеках были минимальными. Сидели на жёстких лавках вдоль бортов, подстелив по совету лётчиков развёрнутые спальники.

Назар и Волконская сели рядом.

Кружилин снова попытался занять место справа от неё, но его опередил Венгер. Его интересовали подробности маневрирования Динло и объём съеденного им на островах льда и грунта.

Ефросинья ответила, что знает практически столько же, сколько и остальные, и физик разочарованно откинулся на стенку отсека. Кружилин, пристроившийся справа от Венгера, попытался вывести учёного из минорного состояния:

– Константин Филатович, вы всерьёз считаете Динло выжившим после Большого Взрыва разумным существом?

Гул двигателей заполнял отсек, поэтому приходилось повышать голос.

Венгер пощипал седоватую бородку, покосился на капитана, буркнул:

– Бредни уфологов.

– Не говорите так при Вяхиреве, – улыбнулась Волконская, – он обидится.

– Но вот майор Хромов утверждает, – не унимался Кружилин, – что его брат контактировал с Динло как с разумным существом.

– Я привык опираться на достоверные факты, – отрезал Венгер. – Пока что никаких доказательств в пользу того, что Динло – разумный субъект, мы не имеем.

Кружилин наклонился вперёд, посмотрел на Волконскую, пытаясь поймать её взгляд, потом на Назара.

– Майор – человек серьёзный, не станет выдумывать.

Назар улыбнулся про себя, понимая желание капитана поддеть его при Фросе.

– Я видел Динло изнутри, словами передать это нельзя. И он разговаривал с нами.

– Разговаривал? Неужели на русском языке?

– Не вербально, скорее на уровне ощущений. Я почти ничего не понял, а брат с ним сумел договориться и даже каким-то образом управлял этой штукой.

– Управлял?

– Во всяком случае Динло его слушался и дал нам возможность вовремя сбежать из облака.

– Правда, товарищ полковник?

– Подтверждаю, – коротко ответила Волконская, не расположенная к спорам.

– Но всё-таки к какому выводу вы склоняетесь, Константин Филатович? Что такое Динло? Столько разных гипотез… хоть конкурс устраивай.

– Я не участвую в конкурсах, – поморщился Венгер, – и не измышляю гипотез. Если честно, я не понимаю, что такое Динло, я даже не могу понять тех, кто способен это понять. Всё, что я могу сказать по поводу обсуждаемой аномальной зоны, я уже сказал. Добавить мне пока нечего.

– Гиперсфера с развёрнутыми измерениями?

Венгер неопределённо повёл плечом.

– То есть никакого прогресса в изучении этого объекта мы не достигли, несмотря на обилие гипотез, так?

– Когда исследователь достигает стадии, на которой он перестаёт за деревьями видеть лес, ему пора менять концепцию подхода к явлению. Мы как раз в настоящий момент находимся в стадии этого исследователя. Надеюсь, нам удастся её преодолеть.

Назар засмеялся.

Все посмотрели на него.

– Извините, – ответил он на взгляды весело, – вспомнил высказывание одного учёного: прогресс не состоит в замене неправильной теории правильной, он состоит в замене неправильной теории другой неправильной теорией, ошибочность которой доказать труднее.

Волконская улыбнулась.

Кружилин наморщил лоб, пытаясь понять смысл изречения.

– Хокинс, американский айтишник, исследователь искусственного интеллекта, изобретатель наладонника, – хмыкнул Венгер, одобрительно глянув на Хромова. – Вы довольно начитанны, майор.

– Благодарю за комплимент, Константин Филатович, – подмигнул Назар не спускавшей с него глаз Фросе. – Хотя я и не красна девица. В моём подчинении есть не только богатыри и мастера рукопашки, но и кандидаты наук, приходится держать себя не только в физической форме, но и в интеллектуальной.