Он - моя тайна - Оливия Лейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Буду через пару часов.
Я села в машину к Максу. Обреченно посмотрела на него, и он заключил меня в медвежьи объятия. Запахом жаркого тропического лета окутал, мягкими губами напористо прижался, языком зубы раздвинул и подарил кусочек счастья.
— Это жена Полонского. Катя.
— Катя что? — нахмурился Максим. — Она в аварию попала?!
— Она и Вадим. Не знаю подробностей… Не знаю…
— Вот черт! — Макс потрясенно головой тряхнул, и я вспомнила рассказ Кати про их роман. Возможно, это до сих пор не по-дружески волновало Барсова. Но докапываться не стану, не до того сейчас.
— Дина, я ведь знаком с Катей.
Я пристально посмотрела на него. Неужели расскажет сам? Зачем? Для него это важно? А для меня? Не держать же ему отчет за всех женщин, что были за долгие годы. Но подруга… Один уже переспал с самой близкой.
— Мы были близки. Недолго совсем. Дин, ты не думай только, что у нас с Катей осталось что-то. Но я действительно беспокоюсь. Она очень хороший человек.
— Почему ты рассказываешь мне? — оборонила тихо.
— Не хочу, чтобы между нами остались недомолвки. И дружбу вашу рушить не хочу. Такие секреты до добра не доводят. Они как ружья на стене: выстреливают в итоге. Нужно разрядить его лично.
— Я знаю, Макс. Катя мне рассказала. Мы действительно с ней очень близки.
Мы приехали в перинатальный центр, машину бросили на аварийке и бросились в регистратуру. Естественно, в послеродовое нас пускать не хотели. Но удалось пробиться к Вадиму. Он как роженица там же прописался.
— Выглядишь стремно, — вынес вердикт Макс, увидев Полонского со сломанной ногой, рукой и перебинтованной головой.
— Я выгляжу фигово только сейчас, а ты всегда, — не остался в долгу Вадим.
— Да перестаньте! — осадила их. — Ты как вообще? Как Катя? Малыш?
— По-разному, но слава богу живы. К Кате пока нельзя. А сын… — Вадим замолчал, сжав челюсти. — Он такой крошечный. Мне так страшно… Не прощу себе: если с женой или сыном…
Мы проговорили полчаса, потом нас выгнали. Полонский пообещал позвонить, как Кате разрешат посещения. А я заверила, что по поводу рекламной компании пусть даже не думают. Все на себя беру. С Максом они только сдержанным взглядами обменялись. Нет, этих мужиков помирить нереально.
К вечеру я была без сил, дорабатывала день на автомате, поэтому совершенно не приготовилась к приходу любовницы мужа. Первой или второй — даже не знаю.
— Дина, тут к тебе посетитель, — к моему столу подошла Кристина. Я глаза от монитора оторвала и буквально с отвисшей челюстью на Тамару уставилась.
— Какая поразительная наглость! — я отъехала в кресле и скрестила ноги, рассматривая любовницу Савина. Бесстрашная особа.
— Здравствуйте, Дина Владимировна, — кротко произнесла она. — Я хотела поговорить с вами.
— А есть, о чем?
— Я беременна от вашего мужа.
Что?! У Жени будет ребенок? А-ха-ха, хотел, чтобы я родила, а по-настоящему над Томкой старался. Вот мерзавец!
— Ну так к нему и иди. Я при чем?
Тома смотрела на меня большими влажными глазами, затем вообще разрыдалась.
— Дина, помогите! Ко мне его адвокаты приезжали. Запугивали. Тюрьмой угрожали!
Я растерялась. Ничего не понимаю! Мне так страшно!
А мне плевать. Надоели они мне все. Устала я.
— Никогда не думала, что Евгений Борисович такой жестокий. Я думала, он меня любит, если забеременею, то женится. А он…
О да! Савин оказался ларчиком, который хранил много секретов.
— Поговорите с ним! Он только вас слушает и ценит.
Все-таки девица без комплексов! Она реально меня Матерью Терезой считала?! Трахалась с моим мужем, залетела от него, а теперь просить помощи обманутой жены! Ну ни фига себе!
— Я на Евгения Борисовича никакого влияния не имею. Мы разводимся. Уж простите, — не сдержала сарказма, — не хочу больше видеть и слышать ни его, ни вас. Ни прочих его любовниц.
— Любовниц?! — ахнула она.
Я только криво улыбнулась.
— Прощайте, Тома.
— Вы не поможете мне?
Я только головой покачала. Ничего не хочу знать о них.
— Вы тоже жестоки, — всхлипнула Тома.
— А в этом мире по-другому никак, — ответила я. Хотелось бы быть доброй, отзывчивой, всепрощающей, но тогда люди тебя с дерьмом смешают. Как меня.
Тома ушла. Я поднялась и к окну подошла. Увидела черный гелендваген, а рядом Анатолия Константиновича. Ко мне?
Нет. Он подошел к Томе, разговор начал, а потом заднюю дверь распахнул. Я явственно увидела часы Барсова. А что происходит вообще?! Естественно, я позвонила ему! Манипуляции за моей спиной — больше не позволю!
— А ты где? — сходу спросила.
— Под твоими окнами.
Не врет, однако.
— И?
— Я перезвоню, Дюймовочка.
Он сбросил вызов и уехал! Вот так просто! А ему что от Томки нужно?
Макс
— Здравствуйте, Тамара, — я доброжелательно протянул ей руку. — Меня зовут Максим Барсов.
— Кто вы? — спросила, шмыгая носом. Видимо, с Диной у них состоялся неприятный разговор. Неудивительно. Я узнал много интересного о Томе и ее начальнике Савине.
— Я хочу стать вашим другом. Я знаю о ваших проблемах с Евгением Борисовичем Савиным.
— Я беременна, а он… — Тома заплакала.
— Позвольте помочь вам? — заботливо произнес. — Вам нельзя волноваться.
— Почему вы хотите мне помочь? — подняла на меня мокрые глаза.
— Тома, я помогу вам, но мне нужна информация о Савине и его махинациях с поставками и таможней.
— Вы знаете? — удивилась она.
— Знаю, — кивнул я. — Еще знаю, что он может на вас повесит огромную растрату. Нельзя этого допустить. Вам о ребенке думать нужно.
Покрасневшие глаза забегали по салону, ко мне возвращаясь. Тома сомневалась. Боролась со своим чувством к будущему отцу и обидой на него же. Очевидно же, что к Дине ходила не от хорошей жизни.
— Хорошо. Расскажу все. Документы отдам, остались у меня кое-какие, но мне нужны гарантии.
— Какие? — мягко спросил. У меня уже скулы сводило от улыбки. Внешность у меня располагающая, а вот габариты давили.
— Мне нужны деньги. У меня нет сбережений, а Женя не будет помогать. Я боюсь тюрьмы и хочу уехать. Сама растить буду…
— Конечно, — я достал телефон и набрал сумму. Тамаре показал.