Икона для Бешеного - 2 - Виктор Доценко

Команда сгорала от любопытства, но так ничего и не выяснила. К самому новичку никто не отважился обратиться: рядом с ним постоянно маячила фигура одного из мрачных охранников Горста. Кто‑то высказал предположение, что человек привез зарплату за предстоящие раскопки. Это предположение враз успокоило членов экспедиции, и на человека с чемоданом перестали обращать внимание.

А между тем предположение было в корне неверным. В чемодане находилось нечто такое, что председатель Горст считал более ценным, чем деньги.

Звали этого человека Оскар Бострем. Был он родом из обрусевших шведов, что перешли на сторону армии царя Петра еще во времена полтавской битвы.

Оскар Бострем не пошел по традиционному для его семьи пути. Он не стал военным или инженером. Его никогда не занимали служба или ремесло. Зато с детства его влекла история, точнее — ее темные пятна. Юный Оскар обучился чтению в три года, к пяти годам перечитал все книги в отцовской библиотеке, после чего записался в районную библиотеку, которую прочитал за пару лет. К совершеннолетию он знал все о темных страницах истории, загадочных убийствах, таинственных побегах, изменах, предательствах и так далее.

Закончив Историко–архивный институт и получив распределение в протокольный отдел Министерства иностранных дел СССР, Оскар задумался над будущим. Его не увлекала перспектива дышать пылью в министерских архивах. Грянувшая перестройка и повальный интерес населения к темным сторонам отечественной истории сами подсказали Оскару путь к обогащению и славе.

Оскар стал уникальным, единственным в своем роде специалистом по подделке исторических документов.

Его первое дело до сих пор считается своего рода шедевром в области фальсификации.

Обладая колоссальными познаниями во всех областях исторической науки, Оскар провернул удивительную по нахальству и совершенную по исполнению аферу.

На волне всемирного интереса к так называемому «Секретному протоколу к пакту Риббентропа—Молотова», положившему начало разделу Европы и развязыванию Второй мировой войны, Оскар изготовил «подлинный экземпляр» протокола, воспользовавшись тем, что оригинал никто и в глаза не видывал. В этом документе все просто дышало подлинностью: «настоящие» подписи, печати, бумага, стиль письма, чернила. Все, вплоть до слабого чернильного отпечатка большого пальца Риббентропа на углу документа.

Когда документ был готов, сам Оскар прослезился при виде этого «шедевра». И так ему понравился его труд, что он изготовил целых десять (!) «оригиналов» протокола. После чего оповестил заинтересованные организации, что «сотрудник МИД СССР обнаружил секретный протокол» и готов этот протокол продать, для чего предложил покупателям прибыть в Лондон.

Было ровно десять покупателей: от МИДов Польши и Германии до богатых коллекционеров из Японии и Тайваня. Каждый привез с собой эксперта, и каждый эксперт, к вящей гордости Оскара, засвидетельствовал подлинность документа.

Получив деньги с каждого покупателя, Оскар скрылся, предварительно письменно сообщив покупателям, что «товар» — поддельный и что не следует поднимать шум, чтобы не быть осмеянным.

Обеспечив себе безбедную жизнь на ближайшие сто лет, Оскар лишь иногда позволял себе «пошалить». Так, он купил загибавшийся от отсутствия клиентов отель на берегу Карибского моря, и через пару месяцев туда валом повалили искатели пиратских кладов и затонувших испанских галионов, нагруженных золотом. Еще бы! Ведь «подлинные» карты, на которых было указано местонахождение сокровищ, изготавливал сам Оскар, а затем продавал на аукционах через подставных лиц. Ясен день, на картах было указано именно то место, где находился отель Оскара.

Далее были не менее славные «дела», среди которых наиболее ярким была доставка на вертолете на гору Арарат приобретенной у командования расформированной российской воинской части в Грузии солдатской деревянной казармы, впоследствии выданной за останки Ноева ковчега, фотографиями которого Оскар успешно торговал.

Никита Разумнов потратил немало сил и средств, чтобы отыскать Оскара. Этого требовали дело и председатель Горст.

В металлическом чемоданчике Оскара хранились сфабрикованные его ловкими руками, во–первых, «старинная» книга, содержавшая летописные заметки хранителей священной реликвии — чудотворной иконы Софийской Божией матери, во–вторых, здесь же хранился рассказ о том, как икона была подменена православным патриотом на литовской границе и вывезена на русский север, где и находилась с тех пор под защитой божественных сил и сменявших друг друга поколений «хранителей».

Сроки, за которые надо было сфабриковать книгу, были минимальны. Главное требование Горста — чтобы она неплохо смотрелась по телевизору. Это Оскару удалось сделать блестяще. Горст смеялся, как ребенок, глядя на полуистлевший кожаный переплет, изъеденный временем и мышами, потемневшие и позеленевшие медные уголки, осыпавшийся золотой обрез.

Что в книге было настоящее, а что — подделка, с первого взгляда не определил бы даже хороший специалист. Да этого и не требовалось. Книге предстояло сыграть свою, особую роль во всей этой истории с иконой.

Выпили спирта за успех дела. Полупьяный Горст бесцеремонно поинтересовался, с чего это Оскар не снимает перчатки. Оскар осторожно опрокинул в рот стопку спирта, запил холодной водой, а затем стянул перчатки с рук. Горста стошнило тут же на пол, а верный Никита выбежал из каюты, и его долго рвало за борт.

Руки Оскара были изъедены кислотами, с которыми он постоянно возился, изготавливая подделки. Местами концентрированная кислота проела мясо до кости, и там, под прозрачной пленкой кожи отвратительного серого оттенка, пульсировала черная кровь.

Неделя упорного труда дала потрясающие результаты. Но чего это стоило?

Землекопы вкалывали в три смены с минимальным перерывом на сон и прием пищи. Никита Разумнов охрип, улаживая конфликты, решая проблемы и разрешая противоречия. После того как один из парней Малюты, напившись настойки из бересклета, утоп в реке, председатель Горст объявил общий сбор, на котором сообщил, что на территории раскопок вводится сухой закон. За ним взял слово Малюта и сообщил, что любой, кто сунет нос в стакан со спиртным, будет похоронен заживо. В глазах Малюты люди прочитали четкую решимость выполнить обещание. После этого пьянство прекратилось, а работы возобновились с утроенной силой.

Что касается староверов, то о них старались не вспоминать, словно их и не было. Из домов растащили все мало–мальски ценное, домашнюю скотину да птицу зарезали и съели. Пепелище на месте сгоревшей церкви обходили стороной. Это место сразу получило название проклятого. Любопытным журналистам объяснили, что молния ударила в церковь после того, как местные жители стали противиться раскопкам. Приняв это за знак свыше, староверы сели на лодки и отправились незнамо куда, опасаясь гнева Господня.

По прошествии семи дней Никита продемонстрировал председателю и Казимире результаты работ. Горст остался доволен.

Казимира восторженно шепелявила: