Объект "Зеро" - Сергей Волков

– Ай, молодец! – Цендорж хлопнул ладонью о ладонь. Кто-то из штабистов недовольно покосился, но Панкратов поддержал монгола:

– И вправду – молодец. Черт, жалко, что мы дальше всех… Но тут уж выбора нет. Сай, Чиконни – берите Первый особый и скорым маршем к вороту. Быстро, быстро!

Спустя полчаса посланный Гришей Первый особый батальон добрался до Дома Совета. К этому времени арбайтеры Шерхеля уже заняли здание, а подоспевшие бойцы Прохора Лапина вступили в бой с безопасниками, взявшими в каре паровой ворот. Вскоре гелиограф с башни Дома Совета передал: «Куммер убит. Остальные члены администрации, командование Корпуса общественной безопасности и около полутора тысяч бойцов спустились вниз. Похищены карты, планы и техническая документация. Если обстановка на передовой позволяет, предлагаю немедленно собраться для обсуждения положения. Шерхель».

– Кто такой Куммер? – спросил я у Панкратова.

– Старичок, был при Борчике чем-то вроде архивариуса. Надо же, он, похоже, не хотел отдавать им… этим… документы. Но какие сволочи, а?

– Дом Совета передает, – прервала его светосигнальщица: «Ворот разрушен, паровая машина уничтожена. Безопасники сдались. С нашей стороны потери составили восемнадцать человек. Шерхель».

– Передавай! – Гришка решительно выпятил челюсть: «Всем, всем, всем! В связи с дезертирством командующего и его клевретов сегодня после заката у ворот на Перевале состоится Совет колонии в расширенном составе. Всем руководителям ведомств, командирам подразделений до роты включительно быть в обязательном порядке. Комбаш Панкратов». Повторить три раза. Все.

– Ты где слово такое выискал – «клевреты»? – толкнул я Панкратова в бок. Он фыркнул, засмеялся, потом посерьезнел:

– Клим, тебя, кстати, сегодняшний Сокол тоже касается. А теперь пришло время врезать свободникам на всю катушку. Пошли!

Спустившись с дозорной площадки на пятый ярус, мы обнаружили там полнейшую военную идиллию – бойцы, выставив несколько человек охранения, дрыхли, что называется, без задних ног. Всюду лежало оружие, под потолком на специальных крюках висели тяжелые медные болванки, подготовленные к сбросу.

Гриша подошел к бойнице, выглянул.

– Клим, как тебе это нравится?

Я тоже высунулся – и открыл рот от удивления. Свободники отходили от Перевала. Тянулись обозы, маршировала пехота, прыгунья кавалерия прикрывала арьергард.

– Перегруппировка войск? – Панкратов вопросительно посмотрел на меня.

– Черт его знает, Гриша. Тут разное можно предположить. Может, у них ракеты закончились, и они отходят, чтобы мы не беспокоили их вылазками. Или штурм провалился, и теперь нужно придумывать новый план по захвату башен. Одно могу сказать точно: они не уйдут далеко. Встанут в трех-четырех километрах, разобьют лагерь. Потом к ним подойдет подкрепление, подвезут боеприпасы. И тогда наши дела плохи.

Гришка в ответ скривился, но ничего не сказал…

Вчерашний вечерне-ночной Сокол расставил все точки над ё. Был создан Комитет обороны, заново перераспределены полномочия и составлен новый план ведения боевых действий. Иеремия Борчик и его штаб признаны дезертирами, Корпус общественной безопасности объявлен преступной организацией. Главой Комитета обороны единогласно избран Прохор Лапин. По окончанию Сокола в Горную республику отправлен гонец с донесением.

Мне, как человеку опытному и вдобавок «пострадавшему от действий преступной организации КОБ», благодушный Панкратов предложил принять под свое командование вновь создающиеся войска специального назначения, но я благоразумно отказался. Во-первых, не потяну, а во-вторых, я могу принести куда больше пользы колонии на другом участке, – примерно в таком ключе я и высказался.

Участок мне тут же и нашли – теперь я ответственный за обеспечение войск вооружениями и боеприпасами. В ранге министра. Как говорится, не было печали… Радует только одно – у меня теперь будет больше возможностей для встреч с Медеей, да и с Шерхелем я смогу видеться чаще. Решительный немец с самого начала не сомневался в том, что я не шпион свободников. В сущности он и Гришка Панкратов – единственные мои друзья здесь. Есть еще Чернышов, но он далеко, и неизвестно, увидимся ли мы когда-нибудь. О Лускусе стараюсь не думать. Предатель, даже если он и спас когда-то тебе жизнь, не может быть другом…

Моему назначению очень обрадовался Цендорж, который, конечно же, остался при мне в качестве ординарца. То, что мы теперь будем регулярно посещать заводской комплекс, для хитрого монгола означало главное – свободный доступ к пышному телу шерхелевской секретарши Греты.

Утром Лапин, перенесший штаб Комитета обороны в Южную башню, провел короткий военный совет. Мы с Зигфридом ночью обсудили кое-какие проблемы и выступили с общим докладом на тему: «Научно-технический прогресс как способ переломить ход войны».

Дело в том, что Шерхель уже несколько месяцев возился с проектом создания такого вида оружия, которое бы могло бить свободников, что называется, в поле. Бронепаровики были лишь прототипом, пробой пера. По странной иронии боевое крещение они получили во время короткого боя с безопасниками, защищавшими паровой ворот у Обрыва. Собственно, именно эти относительно быстроходные экипажи, вооруженные станковыми арбалетами и защищенные лишь тонкими листами латуни, и сыграли решающую роль в разгроме дезертиров. С ходу врубившись в каре безопасников, бронепаровики пробили в их строю широкие бреши, в которые ударили бойцы Лапина.

Однако бронепаровики не годились для серьезных дел – ракеты свободников легко вывели бы их из строя, да и вооружение оставляло желать лучшего.

– Разместить же на шасси этой машины паровую пушку мы не можем ввиду чрезмерного увеличения веса, – объяснял Шерхель. – Поэтому, господа, после длительных раздумий и консультаций с ведущими нашими инженерами и конструкторами, а также с присутствующим здесь господином Елисеевым нами принято решение возродить на Медее вид вооружения, уже два столетия как отправленный на Земле в музеи. Речь, господа, идет о танках…

Подождав, пока стихнет шум, Зигфрид продолжил:

– Мы сразу отказались от гусеничного хода – изготовить траки нужной прочности сложно и затратно, а местные почвы вполне проходимы и для колесной машины. Кроме того, наш танк будет защищен толстой броней из особого сплава – там медь, олово, цинк, фосфаты… не буду утомлять вас техническими подробностями, скажу лишь, что такая броня обладает вязкостью в сочетании с упругостью и хорошо выдерживает ударное воздействие. Кумулятивных же боеприпасов, как нам известно, у свободников нет, и в ближайшее время они вряд ли появятся.

– А вооружение? – спросил Гриша Панкратов. – Паровые пушки, которые есть у нас, бьют всего на три, в лучшем случае на пять сотен шагов. Это мало, очень мало.

Шерхель улыбнулся.

– Герр Григорий, мы, конечно же, работаем над улучшением дальнобойности производимых нами орудий. А танк планируется оснастить совершенно новой моделью паровой пушки, точнее, тремя пушками. Снаряды для них имеют форму усеченного конуса, что вкупе с изменением конфигурации ствола и установкой в паровом цилиндре дополнительных манжет позволит довести дальность стрельбы до семисот метров. Испытания опытных образцов новой пушки уже ведутся.