Высотки сталинской Москвы. Наследие эпохи - Николай Кружков

Вопросы вентиляции, по всей вероятности, встанут тоже по-особому. Суровость климата может выдвинуть как главную задачу предупреждение слишком резкого и обильного перемещения воздуха в здании, особенно при открывании наружных, внутренних и междуэтажных дверей. С этой целью надо будет отказаться от расположения лестничных клеток по одной вертикали сверху донизу.

Американцы в небоскребах полностью выключают лестницы из нормального обихода – со стороны лестницы даже нельзя открыть дверь – нет ручек. Этот опыт следует, конечно, использовать применительно к нашим зданиям»[294].

Автор статьи – светлая голова – еще 60 лет назад предлагал использовать стеклопакеты. Так, для высотных зданий были разработаны специальные конструкции оконных переплетов, снабженных резиновыми утеплителями. Одним из реализованных механических приемов сокращения движения холодного воздухопотока стало устройство турникетных дверей (дверей-вертушек), створки которых при любом их положении полностью перекрывают дверной проем. При вращении дверей наружный воздух попадает в вестибюль в очень ограниченном количестве. За одну минуту дверь делает 12 полных оборотов, пропуская при каждом обороте 4 человека. Таким образом, в течение часа через дверь может пройти 2500–2900 человек. Диаметр дверей мог колебаться от 2 до 2,35 м[295]. Такой тип дверей применялся в здании МГУ. Особое внимание было уделено герметизации дверей на лестничные клетки и шахт лифтов, являющихся чрезвычайно мощными вытяжными трубами и способных создать громадные трудности для поддержания искусственных температурных режимов. Лестничные клетки через каждые 5–8 этажей на участках перехода из одной этажной зоны в другую разобщались тамбурами, которые препятствовали резкому перетеканию воздуха с нижних этажей в верхние.

Факт влияния архитектурных образов американских небоскребов на московские высотные дома упоминается и в литературных источниках. Издания эти преимущественно иностранные, причем идея и стилистика московских зданий трактуется в них не всегда верно. На Манхэттене существует здание, о котором нельзя не сказать. Это Municipal Building. На сайте http://www.emporis.com/ про него написано буквально следующее:

This building impressed Josif Stalin so much that the Moscow University main building (1949–1953) was later based on it – as well as, in general, the whole grandiose public building style in the Soviet Union.

Это здание произвело столь сильное впечатление на Иосифа Сталина, что оно было впоследствии принято за основу для главного здания МГУ – так же, как, в общем, для всего грандиозного стиля общественных сооружений в Советском Союзе.

Металлический оконный переплет увеличивает площадь остекления более чем на 15 %, сокращает теплопотери за счет повышения герметичности, практичнее в эксплуатации и долговечнее. Потери на теплопроводности металла с избытком покрываются перечисленными преимуществами. Оконные переплеты могут изготовляться из прессованного алюминия, горячекатаных стальных профилей и штампованных либо вальцованных профилей из стальной ленты холодного проката. Наиболее экономичным является последний способ изготовления[296]

На мой взгляд, в этой фразе много очевидных условностей, и останавливаться на них я не буду. Она верна в том, что именно Municipal Building и московские высотные здания являются по стилю наиболее схожими строениями.

Об этом говорится и на странице 21 книги Manhattan Skyscrapers (Eric P. Nash, Princeton Architect ural Press, NY, 1999):

However, the building's Imperial Roman image was enormo usly influental in other cities, and was a prototype for Chicago's Wrigley Building (1924) and Cleveland's Terminal Tower (1930), both by Graham, Anderson, Probst & White; the Fisher Building in Detroit (Albert Kahn, 1928); and – strangely enough at such a late day – the main bui lding of Moscow Univercity (L.V. Rudnev, S.E. Chernyshov, P.V. Abrosimov, and A. F. Khryakov, 1949-53).

Однако римско-имперский образ здания [Municipal Building] оказал огромное влияние на архитектуру других городов и стал прототипом: чикагского Ригли-билдинг (1924)и кливлендского небоскреба Терминал-Тауэр (1930), созданных Грехемом, Андерсоном, Пробстом и Уайтом; Фишер-билдинг в Детройте (Альберт Кэн, 1928); и, что весьма странно для такого позднего периода, главного корпуса Московского университета (Л.В. Руднев, СЕ. Чернышев, П.В. Абросимов, А.Ф. Хряков, 1949–1953).

Эту цитату нужно прокомментировать. Когда речь идет о сходстве московских высоток с небоскребами, например, Манхэттена, то в первую очередь всегда говорят о сходстве с ними здания МГУ, поскольку оно является самым известным для иностранцев. О характерных образах других московских домов, например на Котельнической набережной или на площади Восстания, обычно ничего не говорится. Тем более что в архитектуре Municipal Building имперское или готическое влияние заметно не столь сильно, сколь сильно заметно общее влияние классического духа. Хотя действительно в архитектурных образах наиболее известных американских небоскребов несомненно преобладают традиционные имперские черты.

До войны советский официальный стиль был более формальным, поскольку в 30-х годах влияние конструктивизма и функционализма являлось очень сильным. Русскую классическую школу почти забыли, а оставшихся приверженцев можно было пересчитать по пальцам. Поэтому, разрабатывая наиболее грандиозные здания, призванные воплощать величие Советского государства, зодчие вынужденно обращались к древнеримской имперской эстетике, гипертрофировали ее, что породило немало утопий. Многие из таких проектов не получили никакого практического воплощения. Если бы Дворец Советов был построен в том виде, каким он замышлялся до войны, то он, безусловно, носил бы ярко выраженные имперские черты. Из реализованных сооружений хорошим примером советской имперской архитектуры может служить здание Библиотеки имени Ленина в Москве. К моменту начала послевоенного строительства, когда деятельность Академии архитектуры по изучению и пропаганде классики стала приносить свои результаты, советский стиль все более обретает европейские черты, присущие архитектуре столиц Старого Света, воспроизводящие образы известных сооружений Италии, Греции и Франции. Убедительными примерами являются здания, перечисленные в статье «Новые жилые дома Москвы», опубликованной «Советским искусством» 25 апреля 1950 года.

«Стремясь воплотить в архитектурных сооружениях величие идей сталинской эпохи, советские зодчие используют все средства художественной выразительности. Широкое распространение получают орнамент, рельеф, разнообразнее становится цветовое оформление дома. Отдельное жилое здание рассматривается как органическая часть городского ансамбля, его архитектурный облик подчиняется общему градостроительному замыслу.