Крепость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

До начала штурма оставалось еще пять часов. Прежде чем отправлять в атаку людей подполковника Кении, Уэлсли хотел убедиться в том, что остальные ударные части заняли исходные позиции. Они были сформированы в две колонны, которые поднимались сейчас по узким, петляющим по склонам горным дорогам. Полковник Уоллес во главе своего 74-го батальона и батальона сипаев направлялся к Южным воротам, а 78-й вместе с другим туземным батальоном шел по дороге ко рву, разделявшему два форта крепости. Обе колонны ожидал плотный артиллерийский огонь, и ни перед одной не ставилась задача обязательно проникнуть в Гавилгур. Они всего лишь совершали отвлекающий маневр, облегчая задачу штурмовой группе подполковника Кении. Генерал допил чай, скривился от горького вкуса и протянул чашку и блюдце слуге.

– Ну что ж, Кэмпбелл, пора.

– Так точно, сэр.

Поначалу Уэлсли планировал отправиться на плато и войти в крепость вслед за Кении, но потом подумал, что его присутствие лишь отвлечет людей, перед которыми стояли более серьезные проблемы, чем демонстрация смелости на глазах у генерала. В конце концов он решил отправиться к Гавилгуру по южной дороге и присоединиться потом к 74-му батальону Уоллеса. Вариантов у них было два: либо надеяться, что другие, пробившись в крепость, откроют для них ворота, либо бесславно вернуться в лагерь, если штурм не удастся. Все или ничего – выбор прост. Победа или позор.

Уэлсли вскочил в седло, подождал своих адъютантов и тронул шпорами бока коня. Да поможет нам Бог, мысленно помолился он. Да поможет нам Бог.

* * *

Подполковник Кении уже в десятый, наверное, раз рассматривал бреши, положив подзорную трубу на каменистый выступ рядом с одной из осадных батарей. Пушки продолжали неумолимо забрасывать крепость ядрами, но подполковник не обращал внимания на шум. Снова и снова взгляд его полз вдоль осыпей, по которым предстояло карабкаться идущим на штурм.

– Крутые, – ворчал он. – Слишком крутые.

– Стены построены на самом склоне, – объяснял майор Стокс. – Поэтому и бреши такие крутые. Иначе никак нельзя.

– Трудно подниматься будет.

– Легких брешей не бывает.

Стокс и сам понимал, что подходы слишком круты. Поэтому орудия и продолжали вести огонь. Не с целью как-то исправить созданную самой природой ситуацию, но для того, чтобы пехота поверила – артиллерия делает все возможное.

– Дырок в стенах вы понаделали, – ворчал Кении. – За это вам спасибо. Только вот кто в эти дырки полезет, а, Стокс? Уж чересчур осыпь крута.

– Иначе никак нельзя, – терпеливо повторял майор. – Но брешь вполне проходимая.

– Мы же не обезьяны, – жаловался подполковник. – Посмотрите сами.

– Полагаю, сэр, осыпь не столь уж крута, а бреши достаточно широкие и вполне проходимые.

Стокс, как и Кении, понимал, что поделать с брешами ничего уже нельзя, как нельзя отменить штурм. Да и подполковник ворчал больше потому, что нервничал и старался не выказать тревоги. Винить его за это майор не мог. Он с трудом представлял себя ползущим вверх по усыпанному камнями склону под огнем врага к узкой дыре в стене, представлявшейся ему входом в ад.

Кении хмыкнул.

– Других у нас все равно нет, – тоном обреченного пробурчал он и сложил подзорную трубу.

Неподалеку громыхнуло восемнадцатифунтовое орудие. Подполковник вздрогнул, поморщился и шагнул в окутавший батарею зловонный дым, призывая майора Пламмера.

– Сэр? – Пламмер вынырнул из черного клуба с перепачканным порохом лицом, по которому стекали струйки пота.

– Ведете огонь, пока мы не подойдем к самым брешам, понятно?

– Так точно, сэр.

– Так, чтобы они и головы поднять не смели, ясно? – Кении выудил из кармана часы и откинул крышку. – У меня десять минут десятого.

– У меня восемь минут десятого, – сообщил Пламмер.

– А у меня ровно девять, – удивленно заметил Стокс и постучал по стеклу, чтобы проверить, не остановились ли стрелки.

– Сверяемся по моим, – рассудил подполковник. – Выдвижение начинаем ровно в десять. И помните, Пламмер, вы бьете по брешам, пока мы не подойдем вплотную! Не осторожничайте! Не бойтесь, что зацепите своих. Колотите ублюдков до последнего! Пока мы не вылезем наверх!

Он вдруг нахмурился, заметив стоящего за спиной Стокса Ахмеда. На мальчишке был красный мундир явно с чужого плеча, и подполковник уже собрался потребовать объяснений, но лишь пожал плечами, повернулся и ушел с батареи.

Те, кому предстояло идти на бреши, собрались у дороги, ведущей к воротам крепости. Пока от защитников Гавилгура их укрывали неровности местности, но каждый понимал, что превратится в мишень, как только окажется на перешейке. Потом будут триста ярдов открытого пространства и узкий проход между водохранилищем и обрывом, где огонь врага достигнет максимальной силы. А затем – последний бросок вверх по осыпи к брешам, за которыми ждут все ужасы ада.

Пока же солдаты сидели на земле, стараясь спастись от палящих лучей в тени камней и деревьев. Многие были пьяны, потому что офицеры разрешили выдать дополнительные порции арака и рома. Ранцы все оставили в лагере – только мушкет, боеприпасы и штык. Некоторые, таких нашлось немного, молились. Один офицер из Шотландской бригады стоял на коленях с непокрытой головой в группе своих солдат, и Кении, заинтригованный небывалой картиной, повернулся к ним – люди негромко повторяли Тридцать третий псалом. Большинство же просто сидели молча, погруженные в невеселые мысли. Даже офицеры с трудом поддерживали разговор.

За первой ударной группой Кении, численность которой равнялась тысяче человек, располагалась вторая, в которую входили сипаи и шотландцы. В случае неудачи первой группы они должны были попытаться пройти дальше; в случае же ее успеха остаться во Внешнем форте и поддержать Кении в наступлении на Внутренний форт. В состав обеих штурмовых групп включили по нескольку артиллеристов с заданием повернуть захваченные пушки против защитников Внутреннего форта.

Между сидящими солдатами пробирался, похоже отыскивая кого-то, офицер с белым кантом 74-го батальона. На ремне у него висела дешевая индийская сабля, на плече – что было необычно для офицера – висел мушкет.

– Вы, черт возьми, кто такой? – окликнул его Кении.

– Прапорщик Шарп, сэр.

Имя отозвалось смутным воспоминанием.

– Парень Уэлсли?

– Не понимаю, сэр, о чем вы.

Ответ показался подполковнику уклончивым, и он нахмурился.

– Вы были под Ассайе?

– Так точно, сэр.

Кенни сразу же смягчился. Он слышал о Шарпе и восхищался его смелостью.

– И какого дьявола вы здесь делаете? Вашего батальона тут нет. Они сейчас поднимаются к форту по дороге от Деогаума.