Пленники Аксиса - Владимир Василенко

— Чего она сказала?

— Извинялась.

— Да неужели? Дура психованная…

— Что есть, то есть, — вздохнул я, помогая ему подняться. — От неё лучше держаться подальше. Она… болезненно реагирует на мужчин.

— Да я же… Я вообще без задней мысли! А она — сразу за нож.

Отряд понемногу, растянувшись вереницей, скрывался в пещере. Снаружи оставалось всего несколько человек, в том числе мы с Энки. Демон задумчиво глядел вслед Хестии, чему-то едва заметно улыбаясь.

— И всё-таки — что ты с ней сделал? — спросил я. — Точнее, с её… спутницей?

— У всех есть свои потаённые, глубинные желания, — невпопад ответил Энки. — Порой такие, о которых сам не подозреваешь. Поэтому так важно разобраться в них. К примеру, мать нашей бедняжки Хестии даже после смерти не хотела покидать её, стремилась защитить, отомстить любым обидчикам. Хотя какой-то своей частью понимала, что эта её неуёмная злоба и ярость лишь отравляет разум их обеих. Она желала для Хестии совсем другой участи. Хотела, чтобы она исцелилась ото всех ран — душевных и телесных. Как видишь, очень противоречивые чувства и мотивы.

— Но, кажется, ты нашёл способ увязать их все. И дать им обеим покой?

Энки склонил голову в галантном полупоклоне.

— Все в конечном счёте получили, что желали. И даже я. Идеальная сделка.

Я недоверчиво усмехнулся. Несмотря на все наши разговоры, я до сих пор очень смутно понимал природу могущества этого странного существа. Может, потому, что сам не очень-то верил в судьбу и предназначение, поэтому все эти его разговоры о паутине судеб казались мне не больше, чем пустым философствованием. Однако вот, передо мной живой пример его силы. Можно не сомневаться — после его вмешательства судьба Хестии сложится совсем иначе. Но он-то что получил взамен?

Энки искоса взглянул на меня поверх очков, блеснув в полутьме хитрым зелёным глазом, и дружески похлопал по плечу.

— Все уже устраиваются на привал. Пойдем и мы, Ян. Сдаётся мне, это будет длинная ночь.

— О, да, — устало поморщился я. — Клубок тут образовался нешуточный. Даже не знаю, как будем распутывать.

Он снисходительно усмехнулся, явно пребывая в хорошем настроении.

— Случайности — не случайны, мой друг. Наоборот, всё складывается очень удачно. Ты просто пока не видишь этого. Возможно, тебе кажется, что вокруг тебя собрались случайные люди, терзаемые очень разными желаниями и к тому же ненавидящие друг друга. Однако есть шанс направить их в единое русло.

— Да неужели? И что же нужно сделать для этого?

Демон улыбнулся ещё шире.

— Задать правильные вопросы. И заключить ещё пару сделок.

Снаружи снова разошёлся ливень — уже после того как окончательно стемнело. Шум его доносился через расщелины в скале, а кое-где внутрь пещеры просачивались ручейки дождевой воды. Но в сочетании с уютно потрескивающими кострами это журчание воспринималось даже как-то умиротворяюще. Говорят, это инстинктивная реакция — хищники не охотятся в дождь, поэтому на подсознательном уровне его шелест ассоциируется с безопасностью.

Основная часть отряда разместилась возле костра, место для которого я облюбовал еще в первое посещение. Там была достаточно большая сухая и ровная площадка, на которой смогли обустроиться три десятка человек, плотным кольцом окружив небольшой очаг.

Для этого понадобилось немало времени — еще больше часа после того, как отряд перебрался в пещеру, она напоминала гудящий улей. Люди суетились, переговаривались, разбирались с поклажей, делили скудные запасы еды и воды, распределяли нехитрые обязанности. Но в итоге постепенно успокоились, воздух наполнился запахами дыма и чего-то съестного. Кашеварил за весь отряд Камиль — шустрый невысокий татарин, которого я уже узнавал в толпе. Он умудрился сварганить из остатков провизии, захваченной из замка, какую-то немыслимую похлёбку, оказавшуюся удивительно наваристой и приятной на вкус. Единственная проблема была лишь в том, что котелка на весь отряд было всего два, так что готовить приходилось в несколько этапов.

С самого начала как-то само собой сложилось так, что отряд разделился на две неравные части. Изгоями ожидаемо стали местные — Харул, Хестия, Энки, Регина, Зверь с Захной. И дело даже не столько в языковом барьере. Земляне с самого начала сторонились чужаков и относились к ним настороженно. А уж после инцидента с Хестией и подавно.

По сути, я был единственным звеном, соединяющим всю эту разномастную кампанию, да и то связь эта держалась кое-как. Одно радовало — среди самих землян конфликтов я не заметил. Все старались держаться вместе, помогать друг другу. Эти люди сейчас были одни против всего мира, и рассчитывать им приходилось только на себя.

По поводу себя самого у меня складывались двойственные чувства. С одной стороны, я тянулся к соплеменникам. Но при этом понимал, что я для них тоже отщепенец. Свой среди чужих, чужой среди своих. Тот же Матвей мне об этом говорил напрямую. Да, все они понимали, что я тоже с Земли, что я помог им освободиться от Волкобоя и выбраться из той мясорубки, в которую превратился Крысиный замок. Но этого было мало, чтобы они смогли доверять мне, пошли за мной, как за лидером.

Сам я, впрочем, лидерскими амбициями никогда не выделялся, по складу характера был скорее индивидуалистом. Но за последние дни окончательно убедился, что мне понадобится на кого-то опираться, чтобы достичь поставленных целей. Аксис — это мир кланов, больших и малых. И, возможно, эти оборванные, грязные, уставшие гелоты, собравшиеся сейчас вокруг костра, станут ядром для моего собственного маленького Дома.

Но это всё пока в перспективе. Сейчас предстояло разобраться с более насущной проблемой. Великая Ткачиха, заигравшись с паутиной судеб, свела в одном месте нескольких очень разных людей, и — так уж вышло — я и среди них был единственным связующим звеном. И это надо было попробовать как-то использовать.

Мы расположились за отдельным маленьким костерком, который Харул разжег, используя небольшие брикеты какого-то прессованного сухого топлива. Они горели ровным бесцветным пламенем, в свете которого лица рассевшихся вокруг людей приобрели странноватый бледный оттенок. Еду мы не готовили — только Хестия грызла узкие полоски чего-то, по запаху напоминающее вяленое мясо. Настроение у всех было настороженное и угрюмое, особенно поначалу. С первого взгляда было заметно, что мы не питаем друг к другу особой симпатии.

Разве что Энки был в своём репертуаре — невозмутим, ироничен и слегка загадочен. Его происходящее, кажется, даже забавляло.

— Немного вина? — предложил он, пытаясь разрядить обстановку.

Пробка с тугим щелчком покинула горлышко, и он, втянув ноздрями запах, блаженно улыбнулся, прикрыв глаза.

— М-м-м, боклерское красное… Когда-то оно украшало столы аристократии всех королевств Континента. Немного передержанное, но, кажется, это не испортило букета.