Тихая сатана. Кража. Сенсаций не будет - Владимир Фёдорович Чванов

от меня не только утилитарно–деловые вопросы. Например, о тонкостях взаимоотношений потерпевшего в семье, о его душевной жизни, подробностях его внутреннего мира. Так ведь?

Солдатов помолчал, как бы углубившись в собственные мысли, и ответил:

– Это все интересные вопросы, Василий Степанович. Без ответа на них по этой краже работать будет трудно, и я намерен коснуться их в процессе дела. Но сейчас, если речь зашла о психологии, может быть, будет лучше с этой точки зрения поговорить о ворах?

– Ты лучше поговори об этом с самими ворами, засмеялся Голенко, – когда найдешь их. А пока на воров не вышел, извини за банальный совет, поговори с соседями потерпевшего.

– Уже говорили, но они воров не видели. – Он не сказал, что со всеми жильцами дома поговорить не удалось, что работа эта будет продолжаться сегодня.

– Не призраки же совершили кражу! Воров не могли не видеть! Район оживленный, – Галенко отчеканивал слова по–прежнему напористо, убежденно. – Учти, это уже четвертая нераскрытая квартирная кража. Один Белкин меня до инфаркта доведет. Жалобами засыпал…

Солдатов чувствовал недовольство своего начальника, но истинной причины этого недовольства понять не мог. Ведь работа только начиналась, а ход розыска был спланирован им оперативно и правильно. Для него обидным было то, что Галенко вроде бы не замечал этого или же сознательно делал вид, что не заметил. Глядя на него, Солдатов понял, что Галенко тоже обеспокоен вчерашним происшествием. Иначе он не завел бы этого разговора, не спрашивал, не интересовался, не напоминал бы и о краже у Белкина.

– Самое загадочное в этой краже, Василий Степанович, – проговорил Солдатов, – это то, что воры без всякой видимой нужды переколотили дорогой хрусталь. Думаю, что загубили вещей больше, чем унесли с собой.

– Месть? – коротко спросил Галенко.

– Не исключено. Но за что можно мстить закройщику? За плохо сшитый пиджак? Хотя… – Солдатов вспомнил вечер в ресторане, белокурую девушку, с которой Боровик танцевал как–то уж больно свободно…

– Что «хотя»? – Галенко чутко уловил: Солдатов сказал не все, что хотел.

– Хотя чем черт не шутит.

– Вот именно! Проверьте связи Боровика. Друзья, сослуживцы, клиенты, частные заказчики… Наверняка кто–то из них бывал у него дома. – Галенко грузно облокотился на столик и встал. – И не тяните. Побыстрее надо, побыстрее. Кража не простая. Этим делом уже интересуются. Но помните, что и поспешность не всегда хороший помощник.

– Постараемся, Василий Степанович, – заверил Солдатов.

ГЛАВА 5

Галенко оказался прав. Кража у Боровика вызвала разговоры в районе. Начались звонки. Разные люди из разных контор, инстанций, учреждений спрашивали об одном – правда ли, что Боровика обворовали, поймали ли воров? Одни, полюбопытствовав, вешали трубку, мы, мол, свое дело сделали – побеспокоились. Другие, играя голосом, подбирая слова значимые, просили уделить этому происшествию особое внимание и держать их в курсе событий.

Солдатов терпеливо выслушивал тех и других и, стараясь притушить разговор, отвечал, что меры приняты, работа ведется активно.

Позвонили из областного управления: спрашивали, не требуется ли помощь. Солдатов отказался. Просил только выяснить, где и когда были еще кражи с подбором. Недоумевал, как быстро разнеслась молва. Или кто–то всех обзвонил? Может быть, сам Боровик уже подключил своих знакомых? В ателье «Силуэт» он выполнял самые ответственные заказы. Заметная персона…

Солдатов соединился с дежурным.

– Потерпевшие по вчерашней краже меня не спрашивали?

– Нет. Звонков не было, – ответил дежурный. – Если что, сразу доложу.

Солдатов, положив трубку, закурил, разыскал в бумагах номер телефона, позвонил на квартиру Боровика. Не ответили. Не появлялся он и в ателье.

Солдатов с силой потер ладонями лицо.

– Крутишься, вертишься, а он и в ус не дует! – И вдруг почувствовал, что волнуется.

Оттого ли, что кража необычная, или оттого, что не знал, где находится Боровик? А может, потому, что нет никаких зацепок? Такое волнение было знакомо Солдатову. Оно наступало всегда, когда приходилось вести сложный розыск. И то, что это необъяснимое волнение наступило, обрадовало его. Значит, все идет как надо. Результаты будут, уверял он себя.

В одиннадцать часов двадцать минут позвонил Петухов.

– Ты откуда? – быстро спросил Солдатов, догадавшись по голосу Петухова, что у того новости.

– Из комиссионки звоню…

– Что там?

– Лешку–Шаха взяли. На сумочке погорел, – быстро проговорил Петухов. – И с ним еще парень с Продольного. Это рядом со Строительной. Они оба по соседству с Боровиком живут.

– Жди машину. Перебрось их в райотдел. Сам оставайся у комиссионного. Народу там много?

– Есть. Приемщиков я проинформировал на всякий случай, чтоб смотрели.

– Жди машину, – повторил Солдатов и положил трубку.

Задержание Шаха было неожиданностью. К этому «авторитетному» вору, как называли его местные ребята, Солдатов присматривался около года. Явных проступков не было. После второй судимости Шахов вроде бы затих. Иногда, правда, доходили слухи о краже им меха из контейнера и о том, что он вытряхнул фасонистого парня из новенькой дубленки. Инспектора потратили немало времени на их проверку. Но таких преступлений в городе не было, и потерпевшие в милицию не обращались. И тогда Солдатов догадался, что слухи распространял сам Шахов, бахвалился перед дружками, цену себе среди них набивал.

«Все правильно, – удовлетворенно подумал Солдатов. – Когда начинается серьезная работа, неизбежно идут такие вот задержания. Сейчас попался на сумочке Шахов, с ним вместе задержали какого–то парня, потом появятся новые лица, не имеющие отношения к краже у Боровика, но, может быть, знающие о ней понаслышке, а возможно, и сами непосредственные участники. Пойдут трудные, утомительные допросы, то, что неясно сейчас о краже, будет проясняться, и, наконец, наступит день, когда вот на этот стул сядут люди, побывавшие в квартире закройщика. Он задаст первый вопрос и получит первый ответ…»

Опять зазвонил телефон. Дежурный сообщил, что какой–то мужчина, отказавшийся себя назвать, высказал предположение, будто кража на Строительной дело рук парня, одетого в брезентовую штормовку.

– Почему он так думает?

– Сказал, что видел из окна. Парень слишком осторожно входил в подъезд, все оглядывался…

– Значит, свидетель живет напротив? Когда он его видел?

– Говорит, вчера, часа в четыре. А под вечер опять увидел его – в «Запорожец» садился с какими–то свертками. Машина ждала его в двух кварталах от дома…

– Это он тоже из окна видел?

– Нет, когда в «Диету» за молоком ходил.

– Слушай, направь туда кого–нибудь порасторопней, ладно? Пусть установит этого мужчину и проверит, кто из местных ребят ходит в штормовке.

Минут через пятнадцать дал знать о себе Ивкин.

– Товарищ начальник… Алло! Из ателье звоню… Боровик объявился!

– Вези его сюда! – обрадовался Солдатов.

– Он по телефону позвонил. Директору сказал, что только после обеда