Времена не выбирают - Макс Мах

– Давайте крепкие.

Старик вытащил сигарету, понюхал ее, причмокнул губами и сжал фильтр зубами.

Кирилл демонстративно пожал плечами – «девять минут» – и дал старику прикурить от зажигалки. Потом закурил сам и посмотрел на улицу напротив. Идущие по ней люди приближались к площади.

«Девять…»

Из-за близкого поворота улицы вывернули еще плохо различимые на расстоянии фигуры и сделали несколько неспешных шагов вперед, проявляясь, как изображение на фотобумаге.

«… минут».

Урванцев почти не удивился, увидев выходящего на площадь Кержака, сопровождаемого двумя женщинами, блондинкой и брюнеткой. Блондинкой являлась, разумеется, Тата, которая была чуть-чуть выше коренастого, но невысокого Кержака. А вот вторую женщину Урванцев видел впервые. Это он знал точно. Таких женщин, увидев однажды, не забывают никогда. Высокая («Метра два», – с пробившимся сквозь ледяную стену боевой сосредоточенности удивлением подумал Кирилл), стройная, она была очень красива. Но дело было не в этом и не в черной тугой косе, переброшенной через плечо на высокую полную грудь, и не в вызывающе открытом платье, а в том, как она держалась и как шла. Шла она так, что Урванцев сразу понял, что видит перед собой бойца экстра-класса, а к какой школе она принадлежала, можно было только гадать. И держалась она особым образом, так что вроде бы и видишь все, как чернилами написанное, но в то же время и не сообразить, что же ты на самом деле видишь. Однако первое впечатление самое верное. Кирилл увидел: эта черноволосая красавица смотрит на мир с высокомерным равнодушием, достойным какой-нибудь божественной Клеопатры или женщины-фараона, имени которой Урванцев не помнил, но определенно знал, что такая в истории была. Однако те женщины жили много столетий назад, а эта вышла на площадь сейчас и теперь неспешно приближалась к их маленькой компании. Кирилл даже не предполагал, что теперь – в этом ли мире или в его собственном – могут еще встретиться такие женщины. И то, что она появилась здесь и сейчас в компании Кержака и Таты, было не менее странно, чем то, что она появилась вообще.

«Семь минут».

Движение справа, там, откуда только что пришел Урванцев, оформилось в шаги нескольких пар быстрых ног, стремительно приближавшихся к короткой лестнице. И кто-то, неторопливый и уверенный в себе, идущий по улице, выходившей на площадь слева, тоже был уже близко. Он – Кирилл уже однозначно определил его как мужчину – вот-вот должен был показаться в створе улицы.

Кержак помахал им рукой.

– Добрый вечер!

Тата улыбнулась и тоже помахала рукой. Черноволосая красавица как будто вовсе на них не смотрела.

– Добрый вечер! – ответно улыбнулся Кирилл.

– Гуляем? – ворчливо поинтересовался Маркус.

– Привет! – с насторожившей Урванцева интонацией сказала Ульрика.

– Добрый вечер, – сухо поприветствовал подходивших к ним людей Роберт.

«Шесть минут».

Черноволосая женщина окинула сидящих на скамейке людей медленным взглядом и остановила его на Урванцеве. У нее оказались такие же синие глаза, как и у Ульрики, но разрез их был другим.

– Пауль, – сказала она вдруг низким грудным голосом. – Можно вас на пару минут?

– Извините, – развел руками Урванцев. – Я вас не понимаю. Вы говорите по-английски?

На самом деле он был уже готов к немедленному действию. Женщина заговорила с ним по-русски.

Выражение ее лица не изменилось, но Кирилл был уверен, что увидел в ее глазах усмешку. И еще он вдруг понял, что, чем бы ни была занята сейчас эта дива, в глубине души она просто развлекается.

«Игра? Да, пожалуй».

– Игорь Иванович, – обратилась женщина к Кержаку. – Будьте любезны, переведите господину Мюнцу мою просьбу.

– С удовольствием, – как ни в чем не бывало откликнулся Кержак и, с откровенной иронией посмотрев на Урванцева, перевел на немецкий неожиданное предложение женщины.

– А как я с ней буду говорить? – спросил Кирилл, вставая.

– Не волнуйтесь, Пауль, госпожа Прагер умеет договариваться.

Самое интересное, что, завершая эту странную фразу, Кержак смотрел уже не на Урванцева, а на старика Маркуса, смолившего все это время свою сигаретку.

– Ладно, – пожал плечами Урванцев. – Если вы так думаете…

Он отошел на пару шагов в сторону. Женщина тоже.

– Да, – услышал Кирилл за спиной голос Кержака. – Вы не ослышались, герр Маркус. Мозес просил передать вам, что, если вы можете задержаться еще на пару дней, он вас с удовольствием навестит.

– Я вас слушаю, – холодно сказал Урванцев, поворачиваясь лицом к госпоже Прагер.

– Хорошо, – спокойным голосом, без тени старческой одышки, ответил Кержаку Маркус. – Мы не спешим.

«А это они о чем?» – Урванцев несколько изменил положение тела, как если бы просто переступил с ноги на ногу, и чуть повернул голову вправо. Теперь боковым зрением он видел Кержака и его всегда несколько излишне серьезную спутницу, стоявших перед Маркусом, и в отдалении выход на площадь с короткой лестницы.

– Хрусталь, – не меняя выражения лица, по-русски сказала женщина, и Урванцев почувствовал, как натягиваются его и без того вибрирующие от напряжения нервы.

– Хрусталь, – сказала она, – просит передать Утесу вот это.

И она протянула Кириллу неизвестно откуда взявшийся в ее руке запечатанный конверт.

– Что это? – все еще по-немецки спросил Урванцев, рассматривая конверт, на котором каллиграфическим почерком было написано: «Хрусталь Утесу: поговорим?»

«Пять минут».

– Письмо, – голос говорившей по-русски женщины выражал полное ее равнодушие к содержанию разговора, – Утесу.

На площади появились новые лица. Это были уже знакомые Урванцеву восточного вида – «Арабы? Испанцы? Грузины?» – атлеты и их скандинавские – так теперь казалось Кириллу – девушки.

«Примитивно, но эффективно».

– Хрусталь, – добавила после короткой паузы госпожа Прагер, – просит сказать, что, если ваши нынешние «товарищи» – это слово она неожиданно выделила какой-то странной интонацией, оставшейся Урванцеву совершенно непонятной, – не глупее Слуцкого, то все возможно. Абсолютно все! Вы меня поняли, Пауль?

– Да, – коротко ответил Урванцев.

– Тогда счастливого пути, – сказала женщина и неожиданно улыбнулась.

«Они меня отпускают?»

Как ни странно, такая возможность была предусмотрена тоже. И, хотя Урванцеву не верилось, что такое может случиться, аналитики отдела «Ц» настаивали, что и такой расклад вполне правдоподобен.

– Спасибо, – сказал по-русски Урванцев, и в этот момент что-то странное произошло с ним самим и с миром вокруг него.