Если бы я был вампиром - Алекс Кош

Ромиуса в ней не оказалось.

Я нашёл его на балконе, смотрящим на город с высоты нескольких сотен метров. Вид, если честно, открывался просто умопомрачительный. Сверху город был похож на огромный сад из золотых цветов, хотя я, помнится, об этом уже говорил. Вот только, по секрету, золото мне начало надоедать. Даже жёлтые обои моей тюрьмы не так резали глаза, как золотые крыши домов.

— Правда красиво? — простёр над городом руку Ромиус.

— Красиво, — согласился я.

Было действительно красиво, вот только всё хорошо в разумных пределах. Даже золото.

— А ведь раньше всё выглядело иначе. Когда ещё не было Академии, вся наша страна была серой и тусклой.

— В смысле культуры? — уточнил я.

— Нет, в смысле, всё было построено из обычного серого камня.

— А-а-а.

— Так вот, до появления Академии не было известно заклинания о превращении камня в золото…

— Камня?!

Может, ещё не поздно поступить и научиться всяким полезностям вроде превращения камня в золото.

— Именно камня.

— Простого камня? — на всякий случай уточнил я.

— Простого, простого. Не отвлекай меня, — отмахнулся Ромиус. — Ты думаешь, почему все дома, кроме Школы Искусств, в Лите золотые? Потому что, когда здесь появились первые Ремесленники, всяк богач, узнав о таком заклинании от учеников, хотел превратить свой дом в золотой дворец. Золота у нас хватает, и оно не так ценно, как качественное железо, но дома из него строить всё же дороговато. То ли дело купить заклинание. Ремесленники же, подсчитав всё, решили первый и последний раз извлечь выгоду из своих знаний. Ремесло в то время было в упадке, все предпочитали заниматься Искусством, и Ремесленникам того времени это нужно было для продвижения дальше. И лучшим местом для этого была столица Империи Элиров Лита. Ремесленники не искали никаких выгод для себя, нашим законом всегда было «знания ради ещё больших знаний». В течение нескольких лет Ремесленники продали достаточно заклинаний, чтобы начать строительство оплота Ремесла — Академии. Оставалось только получить разрешение Императора, они получили его в обмен на позолочение всей внешней части дворца. Так и была создана Академия. Причём Академию-то как раз они создали не из золота, а из камня. Теперь Академия одно из немногих строений из камня. Императорский дворец золочён лишь снаружи, но об этом уже практически никто не знает, кроме нынешнего Императора да Ремесленников.

Он замолчал.

Мне оставалось только ждать и не перебивать рассказ. Наверняка он мне сейчас всё разжуёт и сделает из всего этого вывод, да ещё и урок преподнесёт. Все люди возрастом постарше обожают это делать. Сам такой бываю с детьми и женщинами.

Пауза затягивалась.

— И что? — наконец не выдержал я.

— Да ничего, — зло ударил по перилам балкона Ромиус. — Просто мне всё чаще кажется, что всё было куда лучше, когда Ремеслом занимались не ради положения в обществе и богатства, а ради самого Ремесла. В те времена такие люди, как Зикер, просто не пошли бы учиться Ремеслу, потому что никакого положения и веса в обществе это им не придало бы. А теперь, став структурой подле власти, Академия начала изменять своим традициям и основам Ремесла.

Ну вот, разжевал и объяснил. А сейчас будет урок.

— Нужно мне было послушать Кельнмиира.

— А что он такого сказал?

А где же урок?

— Он предлагал дать Зикеру, Императору и прочим по шее и отправить тебя домой.

Это правильно, вот это по-нашему, по-русски.

— Возможно, он прав. В варварском мире нужно использовать варварские методы, — задумчиво сказал Ромиус, всё так же глядя на город.

А вот и урок.

— Давно хотел спросить у вас, а почему Кельнмиир такой… странный?

— В каком смысле?

— Ну, он чего-то похож на ребёнка, старательно корчащего из себя взрослого. То у него получается совсем неплохо, порой он даже слегка переигрывает, а то вдруг начинает дурачиться. Иногда даже Кей рядом с ним кажется старше и рассудительнее. А иногда он, совсем неожиданно, становится жёстким и даже в чём-то злым настолько, что пугает меня.

Ромиус засиял.

— Заметил? Молодец. Из тебя мог бы получиться неплохой Ремесленник. Всё дело в защитной реакции организма. Ни один человек, вроде меня или тебя, не сможет прожить три тысячи лет. Мы свихнёмся куда раньше. Особенность психики. А уж вампирам ещё сложнее, у них совершенная память — они ничего и никогда не забывают. У человека с этим легче, способность забывать помогает ему не сойти с ума от огромного объёма информации, и часть её со временем стирается и уходит в дальние уголки, которых без гипноза и не найдёшь. Поэтому я проживу, если повезёт, ещё пару сотен лет и не свихнусь. У вампиров же другой способ защиты психики — их эмоциональный фон, сходный с детским. Они легко меняют настроение от самого хорошего до самого плохого по сто раз на дню, и они постоянно обуреваемы страстями. То их влечёт в одну сторону любопытство, то в другую злость, то в третью радость, и так далее. Они всегда в поиске и никогда не стареют своей детской душой. Поэтому людям вроде нас с тобой, стремящимся к эмоциональной стабильности, трудно понять Кельнмиира. Он умён, в его памяти знания тысяч лет исследований, он способен за доли секунды найти логическое решение любой проблемы. Но ему это в большинстве случаев не нужно, потому что это ему просто неинтересно. Кельнмииру куда интереснее играть с событиями, даже если на кону стоит его собственная жизнь. Поэтому, вопреки живучести и уму, не так уж и много вампиров доживают до такого возраста, как он.

— Тогда он молодец, — сделал я вывод.

Ромиус почесал затылок.

— Молодец-то молодец, но он знает столько, что одно его любопытство может разрушить если не весь наш мир, то уж Империю Элиров точно.

На всякий случай я промолчал. Кельнмиир прикольный парень, если можно назвать парнем вампира трёх тысяч лет отроду, и мне не верилось, что он станет рушить какие бы то ни было империи ради любопытства. Чего в этом интересного?

— Как бы то ни было, я надеюсь, что он всё же не станет вызывать Зикера на дуэль. Это уже ничего не изменит, а вот жизнь ему усложнит. Зикер в фаворе у Императора, и, несмотря на то что повод для дуэли действительно есть, Кельнмииру это может не сойти с рук. А то ведь и за черту города выгонят.

— Это у вас такое наказание зверское? — не преминул поддеть я.

— Для таких, как Кельнмиир, да. Понимаешь, он… Ты ведь разобрался в политической обстановке в нашем мире?

— Я в своём-то так и не смог разобраться.

Чистая правда. Самое большое моё достижение в знании политики моей родной страны, не говоря уже о мире, это фамилии нескольких президентов. Стыдно, конечно, но кто будет смотреть политические новости, когда жратеньки-то нечего? Как-то включил, совершенно случайно, новости, так там такие отъевшиеся морды показывали. Обсуждали они что-то вроде прибавки к пенсии очередных двух-трёх рублей или о чём-то ещё. Не суть важно, но такие у них противные физиономии. Там не то что кирпича, там целого блока бетонного не жалко. Противно всё это, короче.