Готовность номер один. Шестьдесят лет спустя - Григорий Сивков

Когда машина ударилась третий раз, тут уж он, чувствую по движению ручки, взялся за управление. Понял я, что до этого самолётом никто не управлял. Но было уже поздно…

Самолёт снова ударился колесами о землю и, как ретивый конь, взмыл вверх под таким большим углом, что мне стало по-настоящему страшно.

А самолёт в эти томительные секунды медленно перевалился через нос и с треском упал. "Ну, думаю, пришел конец моим полётам"…

К счастью, все обошлось более или менее благополучно.

Поломалась передняя стойка шасси. Самолёт, опираясь на стволы пушек, проскрежетал по бетонной полосе и, как вкопанный, остановился. Мы оба живы и невредимы. А самолёт часа через два был снова готов к полёту.

Однако "удовольствие" испытать на себе "прогрессирующего козла" стоило нам дорого. Инструктор получил взыскание за нечеткость инструктажа. А всем нам, слушателям академии, тотчас отменили всякую летную тренировку.

Вот так неудачно окончилась моя первая попытка овладеть реактивным самолётом и первое знакомство с коллективом лётчиков-испытателей.

После этого малоприятного случая я, откровенно говоря, уже не рассчитывал по окончании академии попасть в лётчики-испытатели. Но все обернулось иначе. Окончившим академию с золотой медалью командование предоставило право выбора будущей работы из нескольких вариантов, в числе которых мне было предложено место на испытательном аэродроме. Я, конечно, согласился. Очень хотелось летать. Таким неожиданным путем попал я все же в лётчики-испытатели. Осуществились сразу две мои заветные мечты; получил диплом инженер-механика ВВС и должность лётчика-испытателя.

В семье одержимых

Вадим Кравченко и я прибыли на аэродром, где у нас был "первый блин комом". Нам повезло. Мы снова в семье замечательных лётчиков-испытателей! Нам снова предстоит летать!

Заместитель начальника отдела по летной части Сергей Бровцев, молодой на вид, серьезный и энергичный, принял нас и без лишних слов сказал:

— Знакомьтесь с товарищами и готовьтесь к зачетам, Подготовитесь, доложите. Полеты запланирую через неделю, — и исчез так же внезапно, как и появился.

Примерно годом раньше к нам после окончания нашей академии пришли замечательные товарищи, о которых я уже упоминал: Саша Щербаков, Степан Микоян и Сергей Дедух. С ними познакомился я ещё во время летной тренировки в академии.

"Старожилы" познакомили нас с другими новичками: — Это Миша, самый спокойный по характеру человек в отделе.

Добродушный здоровяк, с открытой обворожительной улыбкой на лице, протянул огромную лапу.

— Борошенко. Кто из вас играет в шахматы? Миша-опытный испытатель. Он работает уже давно, чуть ли не с самой войны.

— А это кто только что пробежал по коридору?

— С Золотой Звездой?

— Да.

— Жора Береговой. Парень что надо. Между прочим, лётчик-штурмовик. Звезду, как и ты, получил за полёты на ИЛах.

— Интересно… А здесь что он делает?

— Испытателем у Иванова.

— А это кто?

— Василий Гаврилович Иванов-то? Самый опытный среди испытателей. Умнейший человек. Академий он, правда, не кончал, как мы с тобой, но очень грамотный лётчик-испытатель. Ловим на лету каждое его слово, оно, как всегда, по делу. Испытывает сейчас новую микояновскую машину.

— Первый сверхзвуковой самолёт?

— Да!

А несколько дней спустя выходим мы утром из столовой после завтрака, Вадим Кравченко говорит:

— Смотри! Видишь плотного, чернявого человека со строгим лицом?

— Вижу.

— Это и есть Василий Гаврилович Иванов. Смотри, он никак пошёл на штопор на новом самолёте Микояна.

— Жаль, не удастся поглядеть. У нас сейчас занятия с Бровцевым…

Собираемся в летной комнате. Бровцев говорит:

— Начинаем полёты согласно плановой таблице. Услышав рев мотора взлетающего самолёта, подбегает к окну. Мы, конечно, за ним.

— Василий Гаврилович взлетел! — благоговейно и с уважением говорит нам Бровцев. — Вот это техника! Ввести новую машину в штопор, это вам не фунт изюма слопать! Неизвестно, что у новой модели за характер, может ещё не захочет выходить из штопора. Правда, на самолёте, установлены противоштопорные ракеты на всякий случай, — да и не в первый раз Василий Гаврилович идёт на штопор. Много раз видел и каждый раз восхищаюсь! Пойдемте посмотрим.

Хорошая видимость. Самолёт стремительно набирает высоту. Вот он перешел в горизонтальный полёт и уже на глаз видно, как уменьшается скорость.

— Сейчас будет входить в штопор. Наблюдаем, затаив дыхание.

Самолёт кренится, но быстро и послушно выходит в горизонтальный полёт.

— Это только проба, срыв в штопор, но не сам ещё штопор, — говорит Бровцев. — На этом этапе самолёт выводится из штопора легко. Это уже неплохо. Посмотрим, что будет дальше.

Самолёт делает один виток, и снова Иванов выводит машину из штопора. Она послушно выводится, почти без запаздывания.

Самолёт снова набирает высоту.

— Смотрите, сейчас будет более продолжительный штопор, — комментирует Бровцев. — Несколько витков! Самолёт входит в штопор.

— Один, два, три, четыре, — считает вслух витки Бровцев. — Пора выводить!

А самолёт почему-то не хочет выходить из штопора. До земли остается не более трёх тысяч метров. Чувствую, как у меня замирает от волнения сердце. Вдруг раздается сухой треск ракеты, и самолёт, неестественно покачнувшись и прекратив вращение, выходит из пикирования.

За время последних секунд, чуть было не окончившихся трагедией, никто из нас не вымолвил ни слова. Всем было и так все ясно.

А самолёт между тем заходил на посадку.

Доклад Иванова мы не слышали. Но потом узнали, что он применил три различных способа, но самолёт из штопора вышел лишь с помощью ракеты.

Теперь конструктор будет устранять дефект. Но это сложное и нелегкое дело: надо сначала установить причину. И в этом полёт и рассказ испытателя Иванова окажется неоценимым в новых поисках конструктора Микояна.

Когда мы поднимались наверх, то увидели Ольгу Николаевну Ямщикову, она встречала самолёт Иванова.

Ольга Николаевна Ямщикова была лётчиком-испытателем и первой в мире женщиной, летавшей на реактивном истребителе! — Ольга Николаевна, расскажите о полёте Иванова. Вы в курсе.

— Какие дела? — говорит она. — Не выходит из штопора, и все тут. Думать надо теперь, почему? Вы академики, вот и помогайте…

— Куда нам! Пока ещё немногое осилили… Ольга Николаевна Ямщикова человек трудной и любопытной судьбы. С раннего детства она мечтала попасть в авиацию. Это не всем ребятам удавалось сделать. А тут девушка, да ещё худенькая, тонкая, как былинка… Но никакие преграды не могли остановить настойчивую дивчину. В лётчики её не берут, так она пошла работать на аэродром. Стала на тракторе развозить по самолётам масло. Люди, работавшие в аэродромной службе, с уважением относились к маленькой Оле. А однажды с ней произошел такой случай. Ехала она, как обычно, на тракторе. То ли груза много взяла, то ли дорога была неровной, колесный трактор вдруг остановился, не в силах преодолеть груза. Но мотор не заглох, продолжал работать. Оля не понимает, в чем дело, прибавила газ. Трактор был настолько легок, а груз и колеса его так велики, что он сам стал медленно вращаться, встал на дыбы и лег на спину. Оля едва успела спрыгнуть с сиденья и удивилась: "Полупетлю сделал мой "Фордзон".