Огонь в твоих глазах. Обещание - Любовь Черникова

* * *

— Надо уходить! — возбужденный адепт ворвался в горницу и начал спешно паковать немногочисленные пожитки.

— Что случилось?

— Сюда идут. Пять или шесть человек. Возможно больше. Я понял, они кого-то ищут.

— Нас?

— Не знаю, но лучше убраться поскорее. Я слышал, двоим из них нездоровится, и надо бы пару деньков пересидеть под крышей. Думаешь, где они остановятся?

— Думаю здесь, — желтоватые глаза Защитника задумчиво вперились куда-то вдаль, сквозь стену мельницы. Он тяжело поднялся, едва заметно сморщившись от боли. — Я готов.

— Сможешь удержишься в седле? Езжай на Ромашке, у неё мягкий ход.

— Посмотрим, — Крэг не стал сразу отказываться, и это насторожило Нааррона.

Возможно, Защитник чувствует себя хуже, чем пытается показать? Хромая и ощущая себя полной развалиной, тот принялся помогать. За порогом их уже ждали оседланные лошади — Нааррон подготовил все заранее.

— Что ты сделал с Ветром?! — Крэг потерял дар речи.

— Покрасил. — коротко ответил адепт.

Некогда красавец-вороной теперь выглядел отвратительно. Роскошный хвост был безжалостно обрезан, та же участь постигла и гриву. Краса и гордость теперь больше напоминала пегую кудель. Черная лоснящаяся шкура сменилась на бледно-рыжую с неровными пятнами пегой окраски.

— Теперь он — чалый.

Крэг даже возмущенно обернулся, заслышав нотки гордости просквозившие в голосе друга.

— Да у Херкона случился бы разрыв сердца! — сам Защитник, судя по нахлынувшей бледности, сам был не далек от этого.

— Ты ещё себя не видел, — буркнул под нос Нааррон, разглядывая его новые блондинистые волосы, и добавил громче: — Покрасил как смог, а то нас по нему легко опознать можно. Не переживай, постепенно смоется и отрастет.

Оставшуюся поклажу навьючили быстро, все лишнее сложили заранее в маленьком закутке — авось кому пригодится.

— Поедем вниз по реке, там выйдем на проселочную дорогу — я до неё доезжал и вернулся однажды. Так вот, если повернуть на северо-восток, она выведет на торговый тракт, который идет до самого Приграничья.

— Предлагаешь примкнуть к каравану?

— А есть идеи получше?

Пасита, сладко потянувшись, сел на постели и понял, что утро давно настало.

Защитник засиделся вчера допоздна, вот и проспал дольше обычного, затревожился, припомнив, что не убрал Книгу Излома в тайник. Сунул руку под подушку и испытал облегчение, нащупав рельефный кожаный переплет: «На месте».

С улицы донеслось конское ржание, оголтелый собачий лай, да кто-то будто ругался.

— И чего расшумелись, сартогские отродья? — буркнул Защитник, выглядывая в окно.

На дороге по ту сторону площади царило небывалое оживление. Два воза остановились напротив пустующего дома. Возницы переругивались, а вокруг ошивались немногочисленные деревенские из особо любопытных да праздношатающихся. Надоедливо тявкала мелкая собачонка, пытаясь цапнуть лошадь за заднюю ногу.

— Говорил же, зря токмо крюк сделаем! — мужик, сидящий на переднем возу сплюнул.

— Откуда же я знал, что они так рано уедут. Обычно поспевали, — ответили с соседнего.

— Обыфно пофпевали, — передразнил его первый, гримасничая, а затем добавил нормальным голосом: — И сейчас поспели бы, если бы не ты! Короткий путь Кузьмар подсказал! Дери вас сартоги с вашим коротким путем! И тебя и твоего Кузьмара!

— Хватит ругаться! Поедем ужо потихоньку, — примирительно увещевал второй.

— Вдвоем придётся в лесу ночевать, а все из-за тебя, дурная башка!

— Я и один ездил, — начал было виновник, да первый его перебил:

— Это ж ты без товара! А с товаром что? Положим, от волков отобьемся, а ежели разбойники?

Пасита подошёл сзади и некоторое время слушал разговор, а потом рявкнул:

— Что здесь происходит?!

Возницы вздрогнули, мелкая шавка заткнула пасть и куда-то ретировалась, за ней спешно последовали зеваки. Защитник, не глядя, сграбастал за шиворот ближайшего. Тщедушный мужичок неопределенного возраста, трясясь и вымученно улыбаясь, залепетал:

— Доброго вам утречка, господин Защитник, доброго…

— Что происходит? — повторил Пасита вопрос.

— Да вот ведь оказия! Люди заблудились.

— Где заблудились? — не понял Защитник.

Ему ответил первый возница:

— Здрав буде, господин Защитник, — мужик вежливо поклонился, — мы на ярмарку направлялись, поспешали к обозу вашему значит. У нас-то деревенька маленькая, вот вдвоем всего торговать едем, да опоздали видать. Заплутали по дороге, — он не удержавшись повернулся к товарищу и снова гнусаво передразнил: — Корофкий путь!

— Обоз? — Защитник недоуменно наморщил лоб.

Пойманный мужичок охотно ответил:

— Так это, обоз ушёл спозаранку в Птичий Терем на Ярмарку, господин Защитник.

Народ торговать изволит, ужели не можно? — мужичок даже побледнел, испугавшись.

Пасита помолчал. Решил, не стоит перед чужаками показывать, что он на своей земле не обо всем осведомлён, а потому рассеянно ответил:

— Ах да, обоз… — уточнил: — Так ярмарка сегодня?

— Завтра.

Пасита развернулся и пошёл обратно. Кликнул Харилу, но того ни в сенях, ни на дворе не было видно. Тин Шноббер старался реже попадаться на глаза, и был тише воды и ниже травы с тех пор, как уехал его брат. Пасите же было все равно, пока на него никто не жаловался.

Через час Защитник подъехал к дому Киры. Во дворе хлопотала Анасташа, женщина поздоровалась вежливо, как обычно, но Пасита никак не мог избавиться от ощущения, будто в глубине её странных синих глаз затаилось презрение. «Держится, что княжна. Даром, баба деревенская», — подумал он с легкостью представив женщину на балу среди придворных.

— Так ведь Кира уехала, — удивилась та.

— Как уехала? Куда?

— Так на ярмарку же.

— Значит на ярмарку… — протянул Пасита, чувствуя, как закипает: «Они все что, издеваются?»

Он молча развернул Ярого, больше не слушая: «Дрянная девчонка! Как посмела?!».

Он не поехал домой сразу, отправился на Керунов холм, у подножия которого на берегу Широкой занялся медитацией. Как всегда это помогло успокоится. Защитник подумал, почему бы самому не отправиться в город? Выхать решил завтра до рассвета, тогда как раз к полудню поспеет.

* * *

Харила, убедившись что за ним никто не следит, направился к дальнему овину и свернул за угол.