Ни слова о любви - Вера Фальски

Она открыла свой тонехонький ноутбук тигровой расцветки и, запивая охотничьи колбаски вином и наморщив брови, принялась открывать и читать все новые и новые документы из электронной почты. Время от времени с ее губ срывался свистящий звук, будто ей вдруг становилось больно. Внезапно она замерла. Наклонилась к экрану: «Невероятно…» Закрыв ноутбук, Люцина схватила телефон, отделанный аппликацией из кристаллов Сваровски. Переговорив с несколькими людьми и осушив содержимое бутылки («Все равно его нельзя было надолго оставлять открытым, жаль хорошего винца»), она набросила шубку, отыскала где-то калоши Сабины, которые с отвращением натянула на ноги вместо своих лакированных «казачков» («Вот ужас-то, хорошо, что никто из знакомых меня не увидит!»), и помчалась в пансионат.

— Сабинка-а-а! — во все горло завопила она, с силой захлопывая за собой входную дверь.

Свою подопечную она отыскала в зале ресторана и не очень-то приняла во внимание тот факт, что Сабина как раз говорила с группой туристов, разместившейся за тремя сдвинутыми столами. Рядом стоял Борис и записывал ее распоряжения. Однако у Люцины были более важные новости, которые следовало сообщить незамедлительно.

— Сабинка, похоже, они у меня в руках! — торжествующе оповестила она. — Теперь Кардасиха и вся свора ее прилипал с канала могут разве что поцеловать друг друга в задницу! А ты, если все сложится как надо, не пойдешь по миру, дорогая! Разве это не чудесно?

— Что? Люцина, погоди минутку…

Все уставились на рыжеволосую дамочку, втиснувшуюся в тесноватый жакет, лучисто улыбающуюся и то и дело усиленно трясущую головой для придания своим словам пущей убедительности. Один лишь Борис вопросительно смотрел на Сабину.

— Детали пока проверяет один волчонок из канцелярии «Пусяк & Хладкий» — кстати, он весьма неплох, и не только в юридических параграфах, хотя пребывание здесь, должна признаться, несколько повышает мою прежнюю планку. — Люцина бросила многозначительный взгляд на официанта.

— Простите, господа, я на минутку.

Сабина вознамерилась прервать неуместный спектакль, разыгрывающийся перед глазами пятнадцати путешествующих по балтийскому побережью сосудистых хирургов, которые, отведав здешнего непревзойденного обеда, решили изменить свои планы и остаться в «Афродите» подольше, что, в свою очередь, требовало от Сабины и от всего персонала срочной мобилизации усилий.

— Люцина, я очень рада, я вижу, что ты кое-что придумала, но потерпи немного, я ведь здесь РАБОТАЮ.

И она оттащила разгоряченную агентшу в сторону, рискуя всерьез разочаровать ее. Похоже, у Люси появилась новая идея насчет того, как выручить клиентку из затруднительного положения, и в связи с этим Сабина тем более не хотела показаться неблагодарной. Но, во-первых, она не была уверена в том, что новая идея окажется более толковой, чем предыдущие, а во-вторых, она не могла позволить, чтобы ее постояльцы (да, в ее голове это были уже ЕЕ ПОСТОЯЛЬЦЫ) почувствовали себя оскорбленными невнимательным отношением.

Итак, она посадила растерянную агентшу за столик в углу:

— Через минутку поболтаем, о’кей?

— Через минутку?! Похоже, у меня галлюцинации… — Люцина глядела на нее, искренне недоумевая.

Ее слова Сабина пропустила мимо ушей, чувствуя себя и впрямь неловко.

— Дорогая, ты мое сокровище, но дай мне минутку, умоляю тебя. — И она побежала к гостям, чтобы не видеть разочарованную мину Люцины.

Разобравшись наконец с диетическими потребностями клиентов, раскладом мест по номерам и пожеланиями, касающимися дополнительных услуг от их неожиданного пристанища, она, терзаясь угрызениями совести, вернулась к агентше. Но не застала ее там, где оставила. Беспомощно оглядевшись вокруг, Сабина отправилась на поиски. Люси не было ни в холле у ресепшена, ни в каком-либо другом общедоступном месте. «Ну вот, теперь она обиделась. Я самая худшая клиентка на свете», — упрекала себя Сабина.

Она зашла в кухню.

— Вы случайно не видели… — начала она, но не закончила, поскольку как раз заметила Люцину, которая стояла, опершись на металлическую кухонную стойку, и ее увесистый бюст представлял собой поистине барокковое обрамление для гастрономического натюрморта на рабочем столе. Люси бомбардировала своими женскими прелестями Бориса, который что-то ей рассказывал с трогательной увлеченностью и улыбкой, от которой у женщин дрожали колени. Сабина ощутила укол где-то в животе, а осознав причину, почувствовала, как беспокойство разливается по всему телу. Она ревнует этого парня! И как же ей дальше уверять себя, что это всего лишь ни к чему не обязывающий роман?

Увидев Сабину, Люцина мгновенно выпрямилась и сменила выражение лица.

— О, наконец-то! Уладила все свои важные дела?

— Извини меня. Просто ты появилась в неподходящий момент. Я не хотела тебя отфутболивать, правда.

— Да, конечно, — ответила агентша, хотя выражение ее лица не оставляло сомнений в том, что ее глубоко оскорбленное достоинство не удовлетворится чем попало. — В общем, я сматываюсь, чтобы довести дело до конца и вытащить тебя из дерьма, в которое ты влезла. Не буду тебе мешать. Пока, сказочный принц! — бросила она Борису и направилась к выходу.

— Эй, как это — сматываешься? Люцина! — запротестовала растерянная Сабина.

— Нечего мне здесь делать. Я еду в Варшаву. Сообщу тебе, если мои предположения насчет договора подтвердятся.

— Пожалуйста, не обижайся! Не можешь же ты вот так уехать. Расскажи мне, что ты придумала. И ты выпила алкоголь, значит, не должна садиться за руль! — крикнула Сабина ей вслед. Напрасно. Иногда Люцина умела удивить своим несгибаемым, вопреки внешнему впечатлению, характером.

В кухне остался лишь аромат ее тяжелых духов.

— В чем дело? У тебя какие-то проблемы? Из какого дерьма она должна тебя вытащить? — спросил Борис.

— Нет-нет, ничего… я должна остановить ее… — рассеянно пробормотала Сабина.

Скверно получилось. Ей было чрезвычайно неловко.

Люцина уехала. Сабине не удалось умаслить ее. Люси была максималисткой: коль уж обида, то капитальная.

«Почему я так ужасно отнеслась к ней после того, как она проявила такую сердечность? Еще возьмет и обидится окончательно, махнет на меня рукой. И, что хуже всего, будет иметь на это святое право».

От невеселых мыслей ее оторвал телефонный звонок.

— Ты не поверишь! — воскликнула Кася. По ее голосу было понятно: случилось нечто из ряда вон выходящее. — Тео выписывают! Завтра он возвращается домой!

— Уже?! Это замечательно! — Сабина искренне обрадовалась: эта по-настоящему хорошая новость заставила ее на мгновение забыть о собственных проблемах.

— Все отлично заживает, и врачи согласились с тем, чтобы дальнейшую реабилитацию он проходил вне больницы. Ежи привезет его после обеда. — Кася извергала из себя слова со скоростью пулеметной очереди.