Призрак штрафбата - Дмитрий Морозов

Будь тут войско людей, потери были бы серьёзными: клювы птиц были крепкими, способными пробить стандартный кожаный доспех или даже сломать кость. Птицы, словно презрев собственную жизнь, пикировали с каждой ветки, стараясь целить в лицо и другие незащищённые части тел. Вот только оборотни не были людьми: сработало ли их звериное чутьё на опасность или привычка входить в лес, настраиваясь на охоту, но неожиданного нападения не было. Быстрые и проворные, они уворачивались, бесстрашно подставляя под клювы стальные чешуйки гномьих кольчуг, способных выдержать и не такое, голыми руками легко ловили оперенные тушки, сворачивая шеи, разрывая на части и просто сплющивая в ладонях. Кроме нескольких возгласов самых прытких и неосторожных, вырвавшихся вперёд и первыми подставившихся под удар, не было никакого шума, лишь шлепки боевых перчаток и хруст сминаемых птичьих косточек. Оборотни явно не собирались пугаться, орать боевые кличи и вообще считать стаю птиц за серьёзного противника. Люди ехали примерно в середине строя, и они были единственными, кто достал оружие. Айяр закрутил над головой свои клинки, Айя успела метнуть часть своих миниатюрных ножей, но, как выяснилось, людей ненавязчиво охраняли: ближайшие к ним воины сомкнули ряды и заработали вдвое быстрее своих сородичей, просто сбивая птиц на землю. Несколько минут этой молчаливой, но яростной атаки – и всё кончено. Остатки птиц скрылись в кронах деревьев, а оборотни, наскоро перевязав немногих раненых, направились дальше. Устраивать остановки по столь незначительному поводу, по их мнению, не было никакого смысла.

Оория, сумевшая по примеру других воинов поймать и свернуть головы нескольким птицам, подъехала к К’Кайну, успевшему подружиться с Иругом и умудрившемуся даже во время нападения не потерять нить беседы и, вытянув пару подхваченных птиц со свёрнутыми шеями, спросила:

– Это что за твари? Они съедобны?

Старейшина уважительно оглядел практически раздавленные тушки, покосившись на мышцы орчанки, и кивнул:

– Вполне. Мясо жёсткое, но с голодухи умереть не даст. Это краки, и они довольно редки. То, что из них собралась такая стая, неожиданность и для меня.

– Зато для меня – нет. – Ладар брезгливо покосился на рукав, забрызганный кровью, вздохнул и попытался сформировать очищающее плетение. – Когда я появился в этой долине, эти птички были одними из команды встречающих. Тогда их было значительно меньше, но всё равно слишком много для обычной стаи, и уже тогда они были организованны. Хорошо, что они не напали на лагерь во время сна: потери были бы больше, особенно если учесть, что, нападая, они не кричали.

– Это дневные твари. Ночами они спят. – Один из молодых охотников, едущий рядом с людьми и явно неравнодушный к орчанке, рискнул ввязаться в разговор, аккуратно косясь в её сторону. Та ухмыльнулась, обнажив клыки, но промолчала, вместо неё ответил К’Кайн:

– Похоже, в этом походе придётся забыть о привычном поведении обитателей леса и быть готовым к любой, самой неожиданной атаке. Вечером я проведу инструктаж с десятниками и выставлю дополнительные караулы на ночь.

– Нет! – Ируг внимательно поглядел на старейшину. – Поскольку нападения неизбежны, лучше попробовать подсказать противникам известный нам сценарий. У нас есть специалист, проживший в этих местах несколько месяцев, который может помочь создать идеальные условия для нападения.

Ночь застала небольшую армию не на дороге, а в стороне от неё, на небольшом уютном лугу. Никто не ставил палаток, несколько разожженных костров для приготовления пищи – и, наскоро перекусив, лагерь погрузился в темноту. Пара дозорных, выставленных по краям лагеря, очень скоро начали кемарить, а затем откровенно уснули, отложив оружие. Костры, вначале яркие, довольно скоро прогорели, огонь исчез, угли, ещё горячие, подернулись серым пеплом – и лагерь погрузился в темноту.

Луны не было, лишь тонкие лучики звёзд бросали еле заметные блики на спящее войско, не столько разгоняя мрак, сколько делая тени ещё гуще. Оборотни спали, подобно зверям, бесшумно, лишь где-то в центре лагеря негромко похрапывали люди. Достаточно громко, чтобы убедить в своей безобидности всех желающих, и достаточно тихо, чтобы не заглушить тихий, едва заметный шелест. Один, второй, третий… Словно провели чем-то жёстким по камню. Лёгкая дробь, словно где-то далеко, на грани слышимости, кто-то ударил в костяные колокольцы… Живущие на две стороны лежали расслабленно. Дыхание их было спокойным, лёгким, как у ребёнка. Не сжался ни один мускул, не дрогнул и палец, даже когда по нему проползало гладкое извивающееся тело. А шелест нарастал, свивался в тугие кольца вокруг спящего лагеря, подобно гигантской пружине – толстой ржавой пружине с острым ядовитым клинком на конце. Она сжималась всё туже, подрагивая от нетерпения, мечтая впиться в такую сладкую, такую податливую плоть этих несчастных двуногих, думающих, что в Проклятых землях можно так беззаботно спать. Но когда время, наконец, развернулось и понеслось вскачь, набившиеся в лагерь змеи громко и вызывающе зашипели, готовясь к атаке, раздался звонкий, упрямый крик:

– Бой!

Воины, терпеливо ждущие именно этого момента, отреагировали мгновенно. Мало кто может опередить приготовившуюся к броску змею – кроме оборотня. Они опять не брали в руки оружия. Твёрдые, как камни, пальцы в латных перчатках кинулись к застывшим пресмыкающимся – и сжали мощно и резко, практически мгновенно сломав гибкие позвоночники. Тёмные тела, ещё не понявшие, что жизнь покинула их, продолжали свиваться агонизирующими узлами, а оборотни уже ловили последних, избежавших первой атаки гадов. Пара минут – полных тишины, силы и грубого, вырывающегося из-под стиснутых зубов дыхания, и всё было кончено. Вспыхнули костры, раздались голоса, кто-то уже деловито тащил за пределы лагеря ещё трепыхающиеся тёмные тела, а Ладар сидел, прикрыв глаза, и продолжал дрожать мелкой дрожью. Впервые он играл на сотнях нитей небытия, как на чудовищном инструменте, перебирая и откладывая те, которым жить – и те, которым умереть. Призрачные струны сливались в гигантскую арфу – слишком большую для обычного человека. Такая игра больше подходила богу. Им привычно перекидываться сотнями жизней, истребляя подчас целые народы. Сзади подошёл Ируг, привычно положил руку на плечо.

– Тяжело? Малыш, расслабься, у тебя всё получилось. Мгновением раньше змеи были ещё вне досягаемости, а мгновением позже последовала бы змеиная атака. Замечательно, что их вели, они действовали синхронно. Но кто бы ими ни командовал, ты переиграл его! Я был уверен, что тебе это удастся, и ты меня не подвёл!

Ладар вымученно улыбнулся:

– Вы великолепный тактик! И верите в меня больше, чем я сам!

Ируг мигом стал серьёзным:

– Я понимаю твои сомнения. И согласен с ними. Уже дважды мы предугадывали действия противника. Нет, мы не знали конкретного хода – но были готовы к одному из вариантов. Те, кто играет против нас, не дураки. И вряд ли на следующей стоянке нас будут атаковать твои корни-мутанты или каахи. Скорее, убедившись, что привычные приёмы не действуют, хаоситы предпримут что-то ещё. Мы вынудим их начать выкладывать козыри раньше времени. Вдали от их источника энергии, что для них намного сложней и затратней, а нам даст время восстановиться и собраться с силами… даже если мы потерпим поражение.