Город Ильеус - Жоржи Амаду

Тогда Жоан Магальяэс, уже осмелевший, объяснил:

— Я много лет продаю вам какао, сеньор Карлос… Ещё мой тесть имел дела с сеньором Максимилиано…

— Синьо Бадаро… Большой человек… Максимилиано много говорил о нём. Его ведь убили, да?

— В него стреляли, но он умер не от раны. От последствий…

— Так я к вашим услугам, капитан…

— Речь идёт о моей маленькой плантации. Понимаете, у меня остается ещё довольно большой участок леса, невырубленный. Если посадить на нём какао, моя усадьба будет давать двойной урожай. Или, может быть, даже больше. Я сейчас вырубаю лес… Начал в прошлом году, но на это нужно много денег. Тот год был удачным для меня, и я мог начать работу. Но вы знаете, сеньор, плантация требует расходов, а вырубка деревьев — ещё больше… Батраки, материал, огромные затраты. Работа начата, да, видимо, придется приостановить…

— Но почему же, капитан?

— Деньги, вырученные за урожай прошлого года, уже все вышли… Потому-то я и пришёл сюда. В этом году урожай обещает быть хорошим. Я рассчитываю почти на две тысячи арроб. Я вам продам какао, как всегда… Но…

— Не трудитесь объяснять, капитан. Вы хотите деньги вперёд?

— Вот именно!

— Но ради бога, капитан, зачем было столько объяснений? Вы наш старый и добросовестный клиент. Вы можете пользоваться привилегиями в нашей фирме… Скажите только — и я прикажу открыть для вас кредит под продукцию будущего урожая, которую вы нам сдадите… На обычных условиях. Вы, сеньор, будете брать столько, сколько вам нужно. Какао будет числиться по той цене, какая будет стоять в день сдачи. Согласны?

— Очень вам обязан, сеньор Карлос.

— А вы думали, капитан, что я допущу, чтоб вы приостановили работы на вашей плантации? Ради бога, капитан… Не за что благодарить…

Он нажал звонок на рабочем столе и велел позвать Мартинса. В ожидании прихода управляющего он снова заговорил:

— Я был ещё мальчишкой, когда Максимилиано мне рассказывал о вашем тесте… Он носил длинную бороду, ведь правда? И у него был брат, большой храбрец, я слышал…

— Жука; вот его и правда убили. Очень храбрый человек был, да…

Вошёл Мартинс:

— Я к вашим услугам, сеньор Карлос.

— Мартинс, откройте кредит капитану на какао, которое будет доставлено. Заплатите, сколько ему потребуется. Квитанции как обычно…

Мартинс осведомился:

— Какой лимит, сеньор Карлос?

Карлос Зуде улыбнулся капитану Жоану Магальяэсу:

— Без лимита…

Отсутствовала Рита, краса терно. Рита была в посёлке, беременная от полковника Фредерико Пинто. Она жила в собственном доме с прислугой. Дона Аугуста знала об этом, ссорилась с мужем, устраивала ему каждый день сцены.

Варапау по ночам в разговоре с негром Флориндо ругал женщин. Роза бросила его, не сказав ни слова. Кто знает, где она бродит? Если она когда-нибудь ему встретится, он её хорошенько поколотит, чтоб знала, как обманывать мужчину! Рита бросила терно, побежала за полковником. Отец её продолжал работать погонщиком в фазенде. Он иногда ночевал у дочери, когда возил какао в город. Варапау представлял его недавно нанятым работникам:

— Это тесть полковника…

Негру Флориндо хотелось уйти отсюда. Сам Варапау вбил ему в голову эту мысль, когда собирался бежать, и уговаривал Флориндо присоединиться к нему. Но когда настал час, у Варапау не хватило мужества бросить праздничную процессию, такую красивую, посреди дороги. И снова они провели год на плантациях, собирая какао, танцуя на баркасах, входя в печь, убивающую людей. Снова приближался праздник. Опять начинались репетиции терно, и Флориндо снова заговорил, что «надо утекать». Варапау рассказывал ему чудеса об одной ильеусской девушке по имени Роза, которая была его любовницей. Долгими ночами описывал он её красоту, её голос, ее смех, глаза, руки, губы; негру Флориндо захотелось её увидеть. Кто знает, где она бродит?

— На этот раз мы удерём…

Варапау отвечал неопределённым жестом, который мог означать и да и нет, — он сам ещё не решил. Они зарабатывали теперь на десять тостанов[22]больше, им платили шесть тысяч рейс. Полковник у себя в именье ругался по поводу этого повышения, говорил, что во всём коммунисты виноваты. Как бы то ни было, мало что изменилось, потому что цены на товары и продукты, приобретаемые работниками в лавках фазенды, — на сухое мясо, фасоль, хлопчатобумажную ткань, холщовые брюки, — тоже возросли. Долги не уменьшались, ничего уж тут не поделать. Так было, так будет — судьба. «Судьба творится там, наверху», — говорили старухи, фаталистически указуя на небо. Для них существовала лишь одна далёкая надежда: на лучшую жизнь на том свете, где самые бедные станут самыми богатыми. Увеличение заработной платы ничего не могло разрешить. Флориндо хотел бежать, он не думал, что судьбы творятся там, наверху. Однако со времени повышения цен полковник иногда по праздникам давал им денег, помогая устраивать терно, в этот раз дал даже больше. Хорошо, если бы он Рите позволил участвовать в терно! В этом году Варапау даже флаг приготовил. Кому ж, кроме Риты, его нести? Красивый флаг, из белой материи, вышитый красным. Посредине — большой плод какао, — это всё, что старая Витория умела вышивать. Капи хотел, чтобы она вышила младенца Иисуса, но старуха не умела. Получился плод какао, Капи протестовал. Но и так флаг был красивый, одно удовольствие смотреть. Если бы Рита пришла… Нет, и полковник ей не позволит, и дона Аугуста не допустит, чтоб девушка появилась в фазенде. Она осыпала оскорблениями отца Риты, как будто бедный старик был в чём-нибудь виноват.

— Старый рогач!

Рогач — это обманутый муж, как можно называть так отца, у которого единственную дочку увели? А дона Аугуста называет его «рогач», забавно слышать, как она ворчит, увидев старого погонщика, возвращающегося издалека со своими ослами:

— Старый рогач!

Даже непохоже, что она — жена полковника, — ревнует, как девчонка с плантаций. Да и толста она, как свинья. Правильно поступает полковник, берёт от жизни, что может…

Даже если полковник разрешит, дона Аугуста не согласится. Рита, с широкими боками, с покачивающейся походкой, была похожа на корабль на море, один из тех кораблей, что видел Варапау в Ильеусском порту. Похожа она была и на высокие кроны какаовых деревьев, качаемых ветром в солнечные дни. Отсутствовала Рита, краса терно.

Флориндо хочет убежать, увидеть свет, Ильеусский порт, найти Розу, которая неизвестно куда девалась.

— На этот раз мы удерём…

Но как бежать, если Флориндо будет в этом году изображать быка во время терно? Капи больше не соглашается, говорит, что играть быка скучно — плясать неудобно, а он хочет плясать. В прошлом году он ворчал, говорил, что этот терно никуда не годится, непохож на те, что он видел в Сеара, в одном из которых он изображал царя Ирода. Но потом Капи плясал больше всех и напился до чёртиков… В этом году Капи хочет плясать, и всё тут, так он и сказал: пусть Флориндо будет быком. Но Флориндо решил бежать.