Чужая сила - Борис Батыршин

– И что же с ней сделали? – заинтересовался Алекс. Ему тоже не хотелось думать о вине Фламберга.

– А что делают со шпионами? Недели за полторы до нашего последнего полёта в газетах писали: осуждена и расстреляна во рву Венсенского замка. Вот и Фламберга вашего, если поймают, ждёт то же самое. Хотя, должен сказать: мне тоже это кажется… сомнительным. Ежели бы он был шпионом – то уж наверное, не стал бы нам помогать со строительством «графа Цеппелина». Ведь без него бы мы точно не справились бы.

Фон Зеггерс был прав. Несложный на первый взгляд замысел обернулся в процессе строительства массой проблем, и не возьмись за дело Фламберг – они все до сих пор куковали бы на опостылевшем островке.

– Кстати, герр капитан, припоминаете, как он вас тогда поддержал?

– М-м-м? – фон Зеггерс издал звук, вероятно, предназначенный изображать недоумение.

– Ну, как же! – профессор опустил краешек воротник, чтобы собеседник лучше его слышал. – Я о той дискуссии, когда вы изволили усомниться в разумности нашего увлечения ТриЭс, и особенно – в военной сфере? Судя по тому, что рассказал наш уважаемый капитан Креббс – вы оказались совершенно правы.

Фон Зеггерс пожал плечами.

– Простая логика, герр Смольски, и не более того. Не стоит состязаться с неприятелем на том поле, где он заведомо сильнее тебя, это обязательно кончится тем, что он тебя переиграет. Надо навязать ему свои правила игры, те, которых он не ждёт!

– Вы о двигателях и вооружении?

– Именно о них. Если ваши инженеры смогут разобраться в конструкциях и повторить их на другом техническом уровне – инри ждёт крайне неприятный сюрприз!

– Да, демонстрация вашего оружия была на редкость убедительной. – согласился Алекс. – Я ведь не просто так уговаривал герра Фельтке отправиться на нами – вот кто мог помочь нашим инженерам! Никто не знает механизмы и оружие Старой Земли так, как он. А он упёрся, и ни в какую, и теперь запросто может сгинуть без всякой пользы…

– Ещё поможет. Рано вы, мичман, хороните старину Фельтке. Это такой тип – из любой дыры без смазки вылезет! А вам мой совет – когда англичанин придёт в себя – поговорите с ним, может, и пригодится. В Королевском Воздушном корпусе дураков и неучей не держат. Что-что, а свои машины они знают до винтика, и в оружии разбираются.

– Да, хорошо бы поскорее перевооружить вашими пулемётами и флапперы и воздушные корабли. – согласился мичман. – Тогда остроухим нелюдям надолго придётся забыть о господстве в воздухе. Хотя, конечно, проблемы Тусклого Шара это не снимает.

Он обрадовался перемене темы – слишком яркими были в его памяти картины прорыва из охваченного мятежом Университетского городка. С одной стороны – если бы не Фламберг, неизвестно, чем тогда для них закончилась бы эта история. А с другой – не магистр ли поставил тогда условием, чтобы мичман похлопотал о включении его в состав экспедиции? А если вспомнить их «случайную» встречу на площади.

«…да, ту есть, о чём подумать. Пожалуй, даже удачно, что ни Ремера, ни его людей, участвовавших в том прорыве, с ними сейчас нет. Иначе – не избежать дотошных расспросов жандармов, которые наверняка заинтересуются, с чего это мичман решил похлопотать за шпиона и инсургента?

…вот только профессор. Он же в курсе всего, и вряд ли станет держать язык за зубами…»

Алекс скосил глаза на Елену. Девушка подняла к глазам раздвижную подзорную трубу и разглядывала горизонт – она демонстративно игнорировала неприятную беседе. Мичман придвинулся к профессору, наклонился к густому воротнику и прошептал:

– Герр Смольски, могу я попросить вас не раскрывать моей роли в том, как Фламберг оказался на бору «Кримхильды»? Вы же понимаете, могут последовать разрушительные для моей карьеры выводы, а ведь дело-то всё построено на чистой случайности.

– Понимаю, всё понимаю, голубчик. – мелко закивал начальник экспедиции. – Можете на меня рассчитывать. Как хотите, а с этой историей далеко не всё так очевидно, как пытаются представить газетчики. Знаю я эту публику – им лишь бы скандальную статейку тиснуть, а там хоть трава не.

Окончание фразы заглушили звонкие, частые удары корабельной рынды. Елена встрепенулась и снова вскинула трубу. Её примеру последовали фон Зеггерс, и Алекс, извлёкшие из-под своих косматых одеяний громоздкие морские бинокли.

– Земля! – восторженно закричала Елена, перекрывая бой колокола. – Земля на горизонте, господа!

Начальник экспедиции решительно завладел Алексовым биноклем.

– Так и есть господа! – торжественно заявил он, спустя несколько минут. – Китовые острова, главная база Кайзерлихмарине. Мы, наконец, добрались до дома!

Из люка в гондоле «Локи» упали, разворачиваясь, гайдропы. Матросы причальной команды уже передали швартовые концы на причальную мачту – заработали паровые лебёдки и нос корабля неспешно поплыл к решётчатому конусу, внутри которого змеилась винтовая лесенка.

– А вот нашего «Графа Цеппелина» такой чести не удостоили. – вздохнул фон Зеггерс. – Разделают теперь беднягу на части, глазом моргнуть не успеешь.

С привычного балкона они наблюдали, как аэростат гигантской бесформенной медузой покачивается у дальнего края полётного поля. Наземные команды уже завели удерживающие его тросы на мёртвые якоря, и теперь по паутине снастей ползали фигурки – резали сетки, чтобы по возможности аккуратно отделить киль-гондолу вместе с двигателем. Остальное – наскоро скроенная обшивка и газовые грозди, изрядно уже выдохшиеся – никакой ценности не представляли.

– Однако же, дело своё он сделал. – продолжал капитан. – Кто мог подумать, что столько времени протянет…

Снизу ухнула, загудела медь – выстроенный у подножия причальной мачты оркестр заиграл бравурный марш. Видимо, была команда встречать «дальнюю разведку» по высшему разряду – кроме оркестра имелся ещё почётный караул из дюжины морских пехотинцев в парадных мундирах и касках-пикельхаубах с надраенными имперскими орлами, и с десяток единообразно одетых гражданских. Хор.

Немного в стороне, у армейского, ясно штабного, дампфвагена, дожидалось трое офицеров. Судя по заметному издали блеску шитья на мундирах и сверкающих ножнам парадных палашей – не в самых мелких чинах.

Оркестр внизу доиграл вступление и хор грянул:

– Словно домой попал! – восхитился фон Зеггерс. – Знали бы вы, сколько раз нас встречали «Стражей на Рейне» и в Нордхольце, и на других базах! Правда, я всегда предпочитал вальс «Голубой Дунай»…

– А слова-то другие. – заметил штурман Зелински. Он, как и прочие члены гости с L-32, включая даже раненого британского пилота, высыпали на балкон ходовой гондолы.