Полукровка.Тень на свету. Книга вторая - Кристина Высоцкая

– Хорошо, – с облегчением улыбнулась Эля, – тогда давай собираться, я думаю, Октарис не будет против нашей компании. В отличие от меня, ему не разрешено покидать комнаты, – сбросив на разворошенную кровать меховой плед, девушка юркнула в ванную, и вскоре оттуда послышался легкий шум льющейся из крана воды.

Когда она в вырвавшемся вслед за ней облаке пара вернулась в спальню, на кровати уже были разложены привезенные Эйраниэлем одежды из камринийского шелка.

Проведя ладонью по скользкой, струящейся водяным потоком черной ткани, Эллия вздохнула:

– От холода они нас не спасут.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Эран по дороге в прогретую ванную комнату, – не переживай.

– Надеюсь, – шепнула девушка, поднимая с постели легкое белье.

Натянув на ноги теплые, подаренные гномой чулки и привезенные эльфом высокие сапожки из мягкой кожи, Эля накинула на плечи плащ, текучими волнами окутавший стройную фигурку в чернильно-черных брюках и такого же цвета длинной, прикрывающей бедра куртке, надетой поверх легкой рубашки. С радостью откопав в седельной сумке свой тяжелый, туго набитый монетами и пузырьками с зельями пояс, девушка торопливо зашнуровала его на талии и, нащупав драгоценный, подаренный Аделардом фиал, извлекла его на свет. Лазоревая жидкость мягко блеснула в свете хмурого дня, и, убедившись, что хрустальный сосуд не пострадал, Эллия вновь спрятала его в надежный кармашек.

Из потайного отделения, где так и лежали неиспользованные монеты, она достала спрятанную в него тройную цепочку с лунным алмазом и, застегнув на шее крохотный замочек, спрятала радужную подвеску под высокий ворот одежды.

Заплетя длинную тугую косу из мерцающих серебром волнистых прядей, Эля отложила в сторону ненужную сейчас бандану и, прихватив парные кинжалы и точило, присела на заправленную постель.

Легкий скрежет металла мягко нарушил прозрачную тишину комнаты, когда обманчиво-нежные руки привычно тронули голубоватое лезвие клинка точильным бруском из алмазной крошки. С каждым движением и без того острые грани становились еще острее, опасно сверкая в свете зажженных в комнате светильников.

Остановившись на пороге ванной, Эран с легкой, задумчивой полуулыбкой наблюдал за склоненной над кинжалом Эллией долгую минуту, не решаясь потревожить сосредоточенную монотонность движений, но, почувствовав устремленный на нее взгляд, девушка сама обернулась к замершему эльфу.

– Ты долго, – поднимаясь и вкладывая заточенные клинки в простые, ничем не украшенные ножны и закрепляя их в ременных петлях, улыбнулась она Эйраниэлю.

– Извини, я и сам не знал, насколько промерз в дороге, пока не попал в горячую воду. Такое ощущение, что сами кости заледенели, – содрогнулся в запоздалой реакции Эран.

– Надеюсь, в столице есть лавки с теплой одеждой, не то мы замерзнем в горах. – Подойдя к окну, Эля посмотрела на заснеженные утренним снегом вершины: – Здесь очень красиво, но безумно холодно, а шелк, – она с досадой дернула вырывающуюся из пальцев ткань, – спасает от чего угодно, только не от жестокого ветра и пронизывающего мороза. Вот только мне нельзя покидать дворец.

– Ну, мне-то никто не запрещал выходить в город, – хмыкнул Эйраниэль, – сейчас познакомлюсь с твоим спасенным, удостоверюсь, что он не причинит тебе вреда, и попробую отыскать нам что-то подходящее в городских лавках. Думаю, кто-то из здешних жителей не откажется мне помочь.

– Тогда идем, может быть, у Октариса есть какие-нибудь новости от короля.

Торопливо натянув шелковые одежды и накинув на плечи длинный, струящийся тьмой плащ, Эран вслед за Эллией вышел в коридор и направился к соседней, охраняемой хмурыми воинами двери.

Октарис, в небрежной позе откинувшись в пододвинутом к окну кресле, опустил на колени раскрытую в начале книгу и с удивлением посмотрел на вошедших:

– Танайя, ты? Не ожидал тебя увидеть, – темные озера демонических глаз подернулись льдом.

– Если мы помешали… – нерешительно замявшись возле двери, Эля сцепила внезапно задрожавшие пальцы.

– Отчего же, проходите, – приглашающе махнув на пустые стулья, равнодушно произнес демон. – Буду просто счастлив познакомиться с твоим… другом.

– Это Эйраниэль, – чувствуя себя не в своей тарелке, Эля неловко опустилась на жесткое сиденье.

– А! Тот эльф, о котором ты упоминала. Что ж, рад, что теперь у тебя есть компания, и тебе не придется терпеть мое общество. Помнится, вчера ты бежала от меня как от огня. Но полно, зачем вы пришли? – черные глаза безразлично переместились на присевшего на соседний стул Эрана. – Или и тебе в свою очередь захотелось посмотреть на такую диковинку, как беспомощный демон, потерявший магическую силу?

– Насколько я вижу, – прищурившись, холодно протянул Эран, – твой резерв понемногу восстанавливается, и не за горами тот день, когда магия вернется в полной мере, наделив тебя прежними силами.

– А ты был бы не прочь, останься я жалкой тенью самого себя? – вздернул бровь Октарис.

– Отчего же, пока ты не угрожаешь моему народу и моей невесте, мне ни к чему уподобляться жестокости твоей расы. Вот только я не уверен в слове, данном просидевшим в заточении демоном. Что будет, когда твоя благодарность сойдет на нет?

– Надеюсь, ты не считаешь, что я должен доказывать что-то тебе? – выделив последнее слово, жестко произнес Повелитель Темных.

– У меня нет причин не доверять твоей клятве, как нет причин доверять ей. Твой Бог – не мой, и все же я готов допустить, что тобой движет что-то большее, чем месть тому, кто запер тебя в темнице на долгие сорок лет. Одного не пойму, – Эран задумчиво потер подбородок, – зачем тебе понадобилось упоминать в клятве Эллию? Зачем ты принял ее как дочь?

– Ты не поймешь, – гордо расправленные плечи Октариса внезапно поникли, а в устремленных на девушку глазах промелькнула полынная горечь.

– Я могу попытаться, – без прежней холодности, но все еще настороженно посмотрел на него Эйраниэль.

– Почему я должен распахивать душу перед возможным врагом? – пряча за надменностью наследного императора сжигавшую душу боль, тряхнул косичками демон.

– Без этого между нами не может быть доверия, а если ты хочешь, чтобы мы и дальше помогали тебе, придется наступить на горло гордости.

– С чего ты взял, что мне нужна ваша помощь?

– Будь это не так, ты не удерживал бы Элю обещанием защитить ее от любой беды. Кстати, я так и не понял, как ты собирался спасти ее от этого проклятого амулета?

– Об этом позже. А сейчас… – отвернувшись к окну, демон тяжело вздохнул. На несколько секунд в комнате повисла пронзительная, наполненная тревожным ожиданием тишина, а потом тихий, скрежещущий голос демона медленно разорвал тонкую пелену безмолвия: – Все, чего я хотел все эти годы, – это вырваться из темницы и вернуть наследие отца. Постепенно безразличие, вызванное физическим и магическим истощением, вытеснило остальные чувства, но именно тогда, когда я готов был сдаться и позволить своему сердцу остановиться, появилась Эля, – полный муки взгляд остановился на застывшей на стуле девушке, – растрепанная, завернутая в огромное меховое одеяло, бледная после неожиданного переноса в мою пещеру, она была такая настоящая, такая беспомощная… такая… живая. Я смотрел, как она спит, и не мог насмотреться на малейшие движения, слушал ее дыхание и ловил себя на том, что начинаю оживать сам. В душе снова зажглась надежда – раз она переместилась по зову моей крови, значит, в ее силах освободить меня? А потом я узнал, что она дочь моего врага, одного из тех, кто предал меня ради богатства и власти, обещанными кузеном. Я не мог обрушить на нее сжигавший меня гнев, ведь дети не отвечают за родителей, но я мог отомстить ее отцу, отобрав самое дорогое, что у него есть, – его дитя. Это стало причиной произнесенной мной клятвы, – вновь отвернувшись к окну, Октарис замолчал.