Желание моего сердца - Патриция Грассо

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил Седрик. Роджер улыбнулся и достал свою шпагу.

– Пришел, чтобы пригласить тебя на турнир.

– И для этого ты приехал из замка Дебре?

– У меня были дела при дворе, – ответил Роджер. – Утром я возвращаюсь домой.

– Как поживает моя дорогая невестка? – любезно спросила Сибилла. Она подошла и протянула мужу его шпагу. – Блайд приехала с тобой?

– Нет, она осталась в замке.

Роджер был поражен, как быстро переменилась Сибилла, ведь всего минуту назад она ругалась с братом!

– Я вернусь позже, – сказал Седрик жене и вышел из комнаты.

Братья направились на покрытую снегом лужайку и, отсалютовав друг другу шпагами, начали бой.

Роджер успел отразить только одно нападение; быстрая, как молния, шпага брата выбила у него из рук клинок. Роджер даже не заметил, как остался безоружным.

– Хочешь повторить? – насмешливо спросил Седрик. Роджер рассмеялся и покачал головой:

– Брат, меня всегда радовало, что во время боя ты будешь сражаться на моей стороне. – Он поднял упавшую шпагу и добавил: – Мне/нужна твоя помощь.

– Ты знаешь, для тебя я сделаю все, что угодно.

– Завтра я возвращаюсь домой, – продолжил Роджер, – и постараюсь убедить Блайд поехать с тобой и Сибиллой в Винчестер, чтобы подготовить Иден-Корт к летнему визиту королевы. После этого я смогу вернуться в Лондон и продолжить расследование убийства Дариел. Только так я буду уверен в безопасности своей жены. Кроме того, я хочу, чтобы мой наследник родился в нашем родовом поместье.

– Пока твоя жена будет находиться под моей защитой, можешь быть спокоен за ее безопасность, – заверил брата Седрик.

– Спасибо, брат.

С этими словами Роджер направился в сторону дворца.

– Куда ты? – удивился Седрик.

– Домой, к жене.

– Но уже очень поздно! Ты приедешь в замок не раньше полуночи.

– Здесь мне нечего делать, – пожал плечами Роджер. – Утром скажи Ладлоу, что я уехал.

Через несколько часов лодка Роджера остановилась у пристани напротив замка Дебре.

Он дома! Раньше замок был для него простым пристанищем, но когда солнечная улыбка Блайд осветила его, он превратился для Роджера в настоящий дом.

Была ночь накануне Нового года. Роджер посмотрел на небо, усыпанное звездами. Старый год, принесший столько горя и переживаний, уступал место светлому и радостному будущему.

Роджер неотрывно смотрел на мерцающие звезды: что-то тревожило его при взгляде на черный бархат небес.

Наконец он догадался. По необъяснимой причине настроение Блайд всегда влияло на погоду, и наоборот. Если небо было чистым, значит, его жена ни о чем не переживала. Если это так, то она быстро утешилась после его отъезда. Слишком быстро.

Роджер потряс головой, отгоняя от себя эту глупую мысль. С чего он взял, что количество облаков на небе зависит от настроения его жены? Торопясь увидеть Блайд, Роджер спрыгнул на берег, едва лодка коснулась пристани, и бегом бросился в замок. Чтобы сократить путь, он прошел через сад в кухню. Многочисленные слуги, которые в этот час отдыхали перед жарким очагом, вскочили на ноги, удивленно глядя на хозяина.

Не обращая на них внимания, Роджер взбежал по лестнице на второй этаж и медленно приблизился к комнате Блайд. Она наверняка спала, подумал Роджер и, бесшумно открыв дверь, вошел.

Кровать была закрыта пологом, защищающим его возлюбленную от зимних сквозняков. Однако этой ночью он согреет ее лучше любого полога и самого теплого одеяла. Роджер хотел было раздеться и залезть в постель, но, не в силах сдержать желание увидеть прекрасное лицо жены, сначала подошел к кровати и отодвинул полог.

Кровать была пуста. Наверное, Блайд сильно скучала по нему и легла в его комнате. Роджер открыл дверь, разделяющую их комнаты, но ему даже не пришлось подходить к кровати, чтобы понять, что там никого нет.

– Боттомз! – вскричал Роджер и, выбежав в коридор, спустился на первый этаж. Тут он увидел мажордома в компании пажа Хардвика. Они сидели в главном зале перед камином и пили виски из хрустальных бокалов!

Черт бы их побрал, мысленно возмутился Роджер. Его жена пропала, а слуги празднуют наступление Нового года и наслаждаются жизнью! Судя по тому, как покачнулись оба мужчины, когда поднимались с кресел при виде хозяина, отмечать праздник они начали задолго до полуночи.

– Милорд, вы вернулись? – спросил Хардвик, в ужасе глядя на дорожный костюм Роджера.

– Мы не ждали вас так скоро, – добавил Боттомз.

– Черт побери, Боттомз, где она? – выкрикнул Роджер. – Уехала, милорд, – растерялся мажордом.

– Куда?

– Не могу вам сказать, – развел руками пожилой слуга.

– Не можешь или не хочешь?

Боттомз немного помолчал и ответил:

– И то и другое.

– С тобой я разберусь позже. – Роджер повернулся к пажу: – Где леди Блайд?

Хардвик слегка поежился под пристальным взглядом хозяина.

– Честное слово, не знаю, милорд.

– Ты хочешь сказать, что моя жена собрала вещи и уехала, а ты ничего не видел и не слышал? – Роджер не спускал глаз с Хардвика.

– Милорд, клянусь, так оно и было, – заверил паж. – Леди Блайд отослала меня с поручением, а когда я вернулся, ее уже не было в замке.

– Позови Дейзи, – приказал Роджер. – Она должна знать.

– Дейзи уехала с се светлостью, – вклинился в разговор Боттомз.

– Теперь, когда я знаю, что у моей жены есть защита, мне намного легче, – съязвил Роджер.

Тут он вспомнил о гувернантке и повернулся, чтобы отправиться на ее поиски.

– Куда вы? – остановил его Боттомз.

Итак, слуги уже спрашивают, что он собирается делать! Роджер мрачно посмотрел на мажордома и приказал:

– Приведи ко мне Хартвелл.

Мажордом и паж переглянулись. Роджер почувствовал, как у него по спине пробежал неприятный холодок. Кажется, он догадался, что сейчас услышит.

– Леди Блайд сказала, что не может расстаться с Мирандой, миссис Хартвелл и Брендоном Монтгомери, поэтому взяла всех их с собой, – медленно произнес Хардвик.

– Леди Блайд увезла мою дочь?

– Миранда – ее падчерица, – вступился за госпожу Боттомз.

Роджер ничего не ответил. Он знал, что его жена никогда не стала бы подвергать опасности Миранду, поэтому было нетрудно догадаться, куда она ее увезла. Блайд и дети находились сейчас в замке Деверэ. Конечно, его жена была импульсивным созданием, однако ее никак нельзя было назвать легкомысленной.