Владетель - Иван Магазинников

Директива № 266 предназначалась для изучения коллекции редкостей, доставшейся ему в «наследство» от прежнего владельца, Директива № 267 – для изучения кукол, а 268-ая, соответственно, для многочисленной библиотеки компромата.

Но в том числе ему пришлось создать и несколько весьма неожиданных задач:

Разобраться с эффектом «гоблинского проклятья».

На все земли Баральги было наложено какое-то довольно специфическое проклятье, и при этомв каждой локации был свой дебаф, который и отвечал за все эти ловушки, жутких тварей и источники болезней – этакая своеобразная гоблинская «система защиты» от вторжения.

Заменить вышедших из строя стражей и слуг.

С исчезновением прежнего хозяина все эти пустые доспехи, бродящие по замковым залам, а также ожившие пугала, снующие по дорогам и лесам баронства, превратились в совершенно бесполезную груду металла и соломы. А они, между прочим, составляли почти 50 % рабочей и военной силы!

Ну и, наконец, самая неожиданная и странная задача, ставшая Директивой 270.

Разобраться с пауками.

Твари, что при бароне де Баральга спокойно сидели себе в тронном зале, буквально за пару часов расползлись по всему замку. И теперь и шагу нельзя было ступить, чтобы не вляпаться в растянутую поперек коридора сеть или в огромный паутинный кокон. Никакого физического вреда, конечно, паутина не наносила, но и постоянно тратить по 5-10 минут на то, чтобы выбраться из западни – тоже сомнительное удовольствие.

Но все это потом, а сейчас приоритетной Директивой стала свадьба Розальды.

В Конюшне 5-го уровня, в которой содержалось одно единственное животное, Шардон сменил своего коня на нового. Его звали Куклусом, и это был черный, как ночь, огромный жеребец, быстрый и выносливый. Но главной отличительной чертой этого скакуна были не его параметры или эффектный внешний вид, а прилагающаяся к нему кукла.

Управляющая глиняная кукла в виде грубо вылепленной лошадки, при помощи которой можно было не только отдавать Куклусу приказы, но и временно повышать его параметры. Воткнул иглу в брюхо – и скакун ненадолго ускоряется. Обмотал вокруг шеи тряпку или хотя бы травинку – и он становится бронированным боевым маунтом. Капнул немного воды, и раны коня тут же заживают, а растраченная энергия восполняется.

В общем, едва ли не самое ценное приобретение на данный момент, полученное им вместе с замком Баральга. Сев на Куклуса и пришпорив его куклу иглой, Шардон поспешил на свадьбу своей любимой и единственной дочери…

* * *

Путь оказался хоть и не близким, зато спокойным. Чудо-конь размеренным галопом нес барона по тропам и дорогам его новых владений, и никаких неприятных сюрпризов им по пути не встретилось.

Все неожиданности и неприятности, как оказалось, поджидали барона дома, в замке. И главным их источником оказалась молодая невеста, которая первым делом потащила отца знакомиться с… с женихами!

Нет, не с кандидатами в будущие мужья, а именно с женихами. И не потенциальными, а самыми что ни на есть настоящими, судя по их нарядным одеждам и иконке благословления Вартана у каждого.

– Это Ловкач, ты его уже знаешь. Это Гаррош, правда, он душка?

«Душка» Гаррош, оказавшийся двухметровым орком, свирепо осклабился и поздоровался:

– Здравствуй, папенька.

– Так. Это у нас Рыжик и Пыжик, они братья. Вон там стоит Сигизмунд, а вон тот с белыми волосами, что ним спорит – это Фомилас. Кстати, он – тролль.

– Вообще-то это эльф.

– Да! – Розальда рассмеялась, – Высокий и стройный эльф. Только его почему-то все называют жирным троллем.

– И ты собираешься за него замуж? – на всякий случай уточнил Шардон.

– Ну разумеется! Ты видел, какой у него уровень?

– Ого. Тридцать седьмой! Что он здесь забыл?

– Меня, – кокетливо потупила взгляд красавица, – Жениться приехал. Так, давай дальше. Торн-Габар, Зжыжик, Расстегайло, Нагибатор-Икс-Икс-Икс, Чебуратор Второй, Реролльщик… – продолжала перечислять девушка…

– Так! Стоп, хватит! Кто все эти люди, а так же эльфы, орки, гоблины, гномы…

– И тролль, – хихикнула девушка.

– Я его уже посчитал как эльфа.

– Папенька, ты меня совсем не слушаешь? Это – мои женихи!

– Ты хочешь завести себе гарем?

– Друг мой Шардон, давай-ка я тебе все объясню, – из толпы бессмертных вышел выряженный в новенькие кожаные доспехи орк и взял барона под локоть.

– Ухорез? И ты тоже собрался жениться на моей дочери?

– Нет, это достижение я уже сделал… – отмахнулся тот, – И, между прочим, первые два уровня ачивки получил с одной и той же девушкой, женившись на ней шесть раз. За один день. В общем слушай. Помнишь, как ты одним махом выдавал задание сразу двадцати игрокам? Или как в твоей небольшой таверне на презентации нового пива уместилось три сотни гостей?..

– Четыреста двенадцать. Да.

И Ухорез сбивчиво и сумбурно, пытаясь подобрать понятные «неписю» слова, объяснил ему про эффект, который в играх назывался «инстансирование».

Захотели, допустим, 100 игроков одновременно напиться из колодца, а подойти к нему могут максимум по трое. Или убить редкого босса, который появляется раз в месяц в один единственный день. И что делать? В очередь выстраиваться? Отказываться от добычи и ждать еще целый месяц в надежде опередить остальных желающих?

В таких ситуациях создавалась временная инстанс-копия вожделенного объекта в условном параллельном пространстве.

И 100 игроков одновременно утоляли жажду из одного колодца, только каждый – из своей персональной копии в своей параллельной виртуальности.

И 100 слаженных групп игроков в одно и то же время убивали одного и того же редкого босса, решившего впервые после долгой спячки выбраться из логова, на свою беду. Только каждая группа при этом находилась в персональной копии пещеры и убивала свою копию «уникального» босса.

– Это что же получается? Каждый, – Шардон указал кивком на собравшихся женихов, – из них получит по собственной копии моей единственной и ненаглядной дочери, женится на ней…

– …подарит «единственное» и «уникальное» обручальное кольцо и проведет незабываемую первую брачную ночь, ага. И закроет квестовую линейку «Женитьба на баронской дочке».

– А как же я?

– Что ты?

– Мне ведь нужно подвести Розальду к жрецу и сказать отеческое напутствие.

– Подведешь и скажешь, в чем проблема-то?

– Это сделаю я один сто раз? Или сотня моих копий одновременно поведет под руку сотню копий моей дочери, каждую со своим женихом? А что потом случится с моими копиями и копиями Розальды?

Ухорез задумчиво почесал зеленую макушку, прикрытую шлемом: